Джейк: А, да, Люси. Ну, она прикидывается этакой тусовщицей, но глубоко внутри она очень не уверена в себе. Возможно, потому, что ее отец ушел из дома, когда ей было всего восемь, и у нее самой была целая череда неудачных отношений, не оправдавших ее ожидания.
Марлен: Ого. Я и не думала. Расскажи-ка мне об Ан-набель.
Допустим, в постмодернизме можно вволю повеселиться, нарушая всевозможные запреты, но: а) вы ограничиваете зрителя и б) вы все так же зависите от обычаев, которые якобы ниспровергаете. Если вы хотели написать увлекательных и достоверных героев, а в сценарии ничего подобного не получается, надо понять, что происходит. Держите это в уме, анализируя фрагмент ниже:
Картер: Мы с тобой не виделись больше двух лет, я уже не знаю, что происходит в твоей жизни, утратил связь с семьей и забыл, кем я был когда-то. А еще меня терзает смутное чувство сожаления по этому поводу. Хотя вообще-то мне здесь больше не место, удивительно, да? Так кем же я стал? Кто я теперь? Не променял ли я нечто ценное на мишуру? Уехав из дома столько лет назад, я думал, что все наоборот.
Племянница: Когда-то я знала тебя, но то было раньше. На самом деле теперь в тебе есть что-то, из-за чего я тебе не доверяю. И, раз на то пошло, ты мне не нравишься.
Картер: Как жаль.
Если бы сценарий фильма «Убрать Картера» написали в таком духе, он мало того что был бы очень длинным, но и едва ли породил бы столько легендарных фразочек, которые мы цитируем по сей день. Кому-то такой вариант покажется вполне работоспособным – тут вам и предыстория, и фундамент для последующего нарратива. Однако надуманная подача фраз (вряд ли вам доведется услышать подобный диалог в жизни) неминуемо нарушает твердый, естественный тон повествования. Наконец, зрителю не к чему приобщиться. Нам все уже рассказали. Открывать нечего. А теперь попробуем вот так:
Картер: Как школа?
Племянница: Бросила в прошлом году.
Картер (после паузы): Чем сейчас занимаешься?
Племянница: Работаю в магазине «Вулфорш».
Картер (после паузы): Наверное, очень интересно.
ОНА НИЧЕГО НЕ ГОВОРИТ.
НЕЛОВКАЯ ПАУЗА.
Это расшифровка диалога непосредственно из фильма, так что я добавил паузы. Пауза означает, что на мгновение герой задумался. Она столь же выразительна, как и все, что сказано вслух. Иногда паузы обладают даже большей силой, поскольку отмечают изменение идеи или эмоции. Картер переоценивает ситуацию в свете новой информации. Мы это понимаем. И ощущения вполне реальные. Смешная напыщенность последней фразы воспринимается особенно остро из-за недосказанности. Она представляет собой прекрасный пример компенсации. Не поленитесь сравнить два подхода и спросите себя, какое впечатление производит каждый из них. Для тренировки можно взять еще несколько диалогов из разных фильмов и записать все, что было вложено в текст. Перепишите их в виде плохих диалогов. Повеселитесь. Все, что маячит на периферии, скрываясь за словами, произнесенными вслух, именуется подтекстом. Он воплощается в актерской игре. Такие реплики подобны дверям, ведущим в глубины смысла.
Если пауза, т. е. момент, когда никто ничего не говорит, является частью диалога, то же можно сказать о молчании, многоточии, дефисе, взгляде, жесте и повороте головы. Коль скоро все, что носит герой, машина, на которой он ездит, дом, где живет, и так далее появились благодаря однажды принятым им решениям, мыслям и произнесенным словам, понятно, что связь этих характеристик с остальными компонентами сценария практически безгранична. Мы не упоминали их, когда составляли список всех элементов драматургии в начале, поскольку значение имеют не столько все эти детали, сколько их проявления, приносимые ими плоды. Как следствие, чтобы написать диалог, изложить его на листе бумаги, сначала надо расставить все элементы по своим местам.
Диалог и его элементы
Начинающие писатели часто пытаются излить на страницу максимум слов, чтобы написанный текст казался ярким и объемным. Однако, как показывает практика, большая часть текста невидима. Да, в конечном счете она воплощается в словах, но они лишь указывают на наличие персонажа, истории, темы и т. д. Поэтому чтение сценария – само по себе искусство. Отличное лекарство от многословия – читать побольше сценариев. Только будьте честны с собой, когда смотрите на страницу, не бойтесь спрашивать себя, что значит та или иная фраза, в чем ее функция. По возможности сначала прочтите сценарий, а потом посмотрите фильм. С другим фильмом проделайте все в обратном порядке. Поймите, как благодаря до странности аскетичному произведению искусства, коим и является отшлифованный сценарий, невидимый в тексте мир находит дорогу на экран.
Диалог в свете персонажа
Мы рабы речи. Порой эта речь звучит вслух, и тогда мы называем ее разговором. Порой мы придерживаем свои порывы высказаться. Порой жалеем, что нам нечего сказать. Порой сказать хочется так много, что в итоге мы не говорим ничего. А иногда не подобрать нужных слов, потому что не хватает словарного запаса или потому что голова идет кругом. Иногда хочется сказать одно, а вырывается совершенно другое. Иногда хватает движения рукой, кивка головой или вздернутой брови. Мы просто не произносим слова вслух. На самом деле, когда мы не разговариваем с кем-то вслух, мы, как правило, мысленно разговариваем сами с собой. Речь – непрерывный процесс. Она не только выражает, но и создает. Слова, которые мы произносим, могут изменить мнение других. Что еще важнее, наши слова и мысли могут изменить нашу собственную речь и образ мышления. На каком бы уровне вы ни говорили – вслух или мысленно, – вы либо созидаете, либо разрушаете. Даже у бормотания, которое вряд ли достигает плоскости смысла, есть своя функция – оно уничтожает тишину.
У слов, которые срываются с ваших губ, может быть самое разное предназначение. То может быть воркование над ребенком, которое едва ли можно назвать речью в привычном понимании, но все же это проявление любви, заботы или попытка вызвать реакцию.
Слова бывают прозаично практичными, например, просьба предъявить билет на поезд. Впрочем, даже эта реплика может прозвучать по-разному в зависимости от интонации – торопливо, нервно, подобострастно, с чувством собственного превосходства или отвлеченно. То могут быть знакомые слова, те, что преследуют нас каждое утро, а ночью сопровождают ко сну: наши собственные «коронные фразы». В них воплощается восприятие мира, который, в свою очередь, затягивает нас на свою орбиту. Порой они случайно вырываются в ответ на провокацию.
В основе речи лежат те наши мысли, о которых мы даже не подозреваем, хотя вся наша жизнь строится вокруг их последствий. Им придают силы чувства. За ними скрываются жизненные принципы и идеи, нормы, которых мы придерживаемся по жизни. А эти идеи, как правило, формируются и оттачиваются под присмотром логоса, звучащего главной нотой в жизни каждого человека. Слова – мощное явление, и неважно, произносятся они вслух или нет. Мы, драматурги, можем получить от работы с ними массу удовольствия.
