Когда за счастливым Карлито, похоже, едва сдерживавшимся, чтобы не засвистеть какую-нибудь веселую итальянскую песенку, захлопнулась дверь, Эрнеста мгновенно спрыгнула с сундука и с крайне серьезным видом уселась за стол.
– Вы ведь первоначально не подслушивать пришли, у вас какое-то дело было? – чуть ли не с головой закопавшись в бумаги и не отрывая от них глаз, спросила она. Эдвард молча протянул ей список.
– Ага, понятно. А вы можете вот здесь написать про тридцать бочонков с порохом, а не двадцать? – ознакомившись с ним, сразу же спросила Морено и в ответ на удивленный взгляд мужчины усмехнулась: – Что? У меня тоже есть кое-какие сбережения. Если отпускать Карлито, то надо делать это с концами.
– Вы собираетесь взять деньги из корабельной казны? Без ведома капитана? – Эдвард внезапно поймал себя на мысли, что гораздо больше изумлен подобным решением Эрнесты, нежели самим фактом кражи. Видимо, год, проведенный на пиратском судне, изменил его в куда большей мере, чем он готов был признать.
Однако Морено отрицательно покачала головой, снова изучая список:
– От капитана я ничего скрывать не собираюсь, но от команды, возможно, придется – по крайней мере, Моргану не стоит знать про деньги. Свои сбережения, кстати, лучше оставьте при себе. У меня найдется где-то сто пятьдесят гиней…
– У меня столько же, – решительно возразил Дойли, – и я в любом случае отдам их мальчику – ему деньги нужнее, чем мне сейчас.
– Могут потребоваться после, – заметила Эрнеста, очень внимательно взглянув на него после этого секундного порыва щедрости, но Эдвард не отступил:
– Такова пиратская жизнь. Сегодня что-то теряем, завтра приобретаем снова – вы сами так говорили. И еще я допишу в список сорок фунтов картечи – она все равно всегда нужна, и на ней получится сэкономить при покупке. Если максимальная цена за фунт…
– Все, ладно! Вы меня пристыдили, можете быть довольны, – вскакивая с места, решительно заявила Эрнеста. – Сейчас схожу к Джеку и стрясу с него разрешение помочь этому несчастному парнишке по–человечески.
К чести Рэдфорда, в положение Карлито он вошел практически сразу, без каких-либо возражений – причем Дойли даже не взялся бы судить, послужило тому причиной поведение самого Моргана или эта странная, не всегда понятная бывшему офицеру пиратская привычка поддерживать всех своих подопечных вне зависимости от их должности, возраста и авторитета – так, что Эдвард даже невольно смутился своих недавних подозрений в отношении капитана. Во всяком случае, Джек решительно отмел все имеющиеся у Эрнесты сомнения, разрешил ей взять оговоренную сумму в двести золотых гиней из судовой казны и, вызвав также сходу согласившегося участвовать в этом предприятии Генри, практически единолично предложил план действий на Тольяре.
– Завтра вечером на берег спускаются три команды одновременно, – после короткого совещания распорядился он. – В каждой будет по десять матросов; первую возглавлю я сам и возьму в помощники Моргана. Всю ночь мы потратим на закупку продовольствия, так что к утру он родную мать в двух шагах от себя не заметит, не то что отсутствие парня; если же выйдет быстрее, я знаю, что делать. Вторая команда останется под началом Эрнесты: вы с мистером Дойли должны будете доставить на судно необходимые боеприпасы. А третья… – он остро и внимательно взглянул на юношу, – на третью возлагается обязанность пополнить наши запасы пресной воды – крайне важная, однако при должном руководстве выполнимая всего за пару часов.
– Но поскольку у меня недостаточно опыта, мы можем потратить на это всю ночь, – спустя всего секунду с улыбкой кивнул Генри. Эрнеста беззвучно рассмеялась, толкнув Рэдфорда локтем в бок; тот тоже заметно повеселел, хотя и старался сохранить серьезный вид:
– Именно. Мистер Макферсон остается за старшего на борту, у тебя не будет помощника, так что работу матросов будешь организовывать сам. Колодцы находятся в порту, координаты я тебе дам, а с остальным, надеюсь, ты как-нибудь справишься… И, если утром выяснится, что кто-то остался на берегу, – со значением подчеркнул он, – полагаю, все понимают – одного–единственного человека мы ждать и искать не будем.
***
Ночь была темная и довольно–таки холодная – всего за час до заката внезапно пошел проливной дождь, принесший собой раскисшую грязь под ногами вместо плотно утоптанного песка и ощутимый запах сырости, разлитый в воздухе. Впрочем, когда Морено, как следует замотавшись в свой камзол, бодро выбралась из причалившей к берегу шлюпки и направилась через весь порт в какое-то странное заведение: не то гостиницу, не то склад, не то лавку с сомнительными товарами – ее сопровождающим разом сделалось не до скверной погоды и желания спать. Владелец загадочного заведения оказался знакомым Эрнесты, по–видимому, не слишком с ней ладившим, поскольку встретил гостей с мушкетом в руках и наотрез отказался убирать его на протяжении всего недолгого разговора; однако девушку оружие не смутило совершенно – зачитав вслух составленный Эдвардом список (Дойли в этот момент проклял самого себя за то, что тот вышел настолько длинным), она озвучила цену почти в полтора раза меньше записанной в графе «итого» самим старшим канониром.
Начался торг, долгий и беспощадный, сопровождавшийся переходом на три или четыре языка, даже близко не знакомых бывшему офицеру, угрозами, взаимными оскорблениями и полнейшим отсутствием извинений за них. Эдвард бледнел, временами холодел, судорожно нащупывая рукоять собственного пистолета за поясом и сознавая, что едва ли успеет на сей раз оттолкнуть девушку прежде, чем ее собеседник решит выстрелить. Однако самой Морено, как ему казалось, процесс торга доставлял особое изощренное удовольствие, а сопровождавшая его грязная брань совершенно не заботила ее: сверкая глазами и какой-то совсем сумасшедшей улыбкой, она раз за разом называла цену, лишь изредка повышая ее на какие-то смехотворные два–три процента. Ее собеседник бесился, орал, но стрелять из своего мушкета, очевидно, уже раздумал; наконец спустя почти два часа он швырнул оружие на стол и рявкнул сердито:
– Ладно, черт с тобой! Семьдесят дублонов за все и проваливай на… – далее должно было последовать уже не раз упомянутое им красочное описание человеческой анатомии и предполагаемого маршрута ее изучения – тему родства девушки с какими-либо животными, особенностей ее происхождения и личной жизни ее отца и матери этот человек старательно избегал, видимо, оказавшись несколько умнее, чем следовало из его речей – однако выслушивать вновь этот словесный поток Эрнеста не стала. Продемонстрировав кошелек с монетами, она холодно отрезала:
– Показывай товар.
Оружие на подпольном складе оказалось удивительно высокого качества, и Дойли был несказанно удивлен, когда обнаружил всего один подмоченный бочонок пороха – да и тот оказался мгновенно заменен на сухой не перестававшим вполголоса ругаться владельцем. Пока Эдвард на всякий случай проверял остальные и искал недостатки в выносимых матросами ядрах и картузах с картечью, Морено бестрепетно отсчитывала нужную сумму.
– Можете уже перестать глядеть на меня с таким ужасом, – почти ласково предложила она, расплатившись с хозяином склада и самолично берясь за увесистую связку шомполов, взятых ею уже безо всякого торга в качестве компенсации за выслушанные оскорбления – Дойли на секунду перестал что-либо понимать, завидев это, а после уж просто выбросил из головы. Надо было организовывать работу матросов – носильщики из них были так себе – и он предпочел сконцентрироваться на этом, а все вопросы оставить на потом.
