– Вас это в любом случае не коснется, мистер Морган. Трюмная команда останется под началом мистера Макферсона, а вам я поручаю работу с такелажем. Справитесь?
– Есть, сэр, – скрипнув зубами, все так же мрачно отозвался Морган. Джек кивнул:
– Хорошо. Сейчас наша основная задача – как можно скорее добраться до суши. Эрнеста, у тебя готов маршрут?
– Да, но мне нужно, чтобы ты посмотрел, – без обычной уверенности выдохнула Морено, крепко прижимая к груди тетрадь и карту с пометками. Разложив ее на столе, она вооружилась карандашом и показала на первую же прочерченную им линию: – Ты сказал, у нас в запасе не больше восьми часов. До порта Эвери мы можем добраться за двенадцать, до Тольяра – примерно за пятнадцать. Если это время выжать никак нельзя, то вариант один – порт Льюис, но я категорически не советую туда заходить. Судно мы потеряем в любом случае, нам никто не даст залатать там днище. Я советую либо бросать его сейчас и дальше добираться до суши на шлюпках, либо, если такой вариант неприемлем, – она искоса взглянула на Рэдфорда, – попробовать дойти просто до суши. Берег здесь достаточно пологий, в трюме есть запасные доски – за дня два–три можно заделать пробоину, а в нашем порту отремонтировать днище как следует.
– Есть и третий вариант, – глухо выговорил Рэдфорд, глядя в пустоту прищуренными глазами. Эрнеста пораженно обернулась к нему:
– Джек, но это же… Это может быть только… – голос ее сорвался.
– Сколько добираться туда? – сухо пресек дальнейшие расспросы капитан. Морено глубоко вздохнула, но глаза ее стали решительными:
– Меньше. Часов пять, максимум шесть. Но сможем ли вы причалить к берегу?
– Он никогда еще не отказывал в помощи своему собрату. Строго по закону, – зло выплюнул Джек, сверля взглядом карту с таким видом, будто мечтал изорвать ее в клочья. – Сообщи мне, как только начертишь фарватер.
– Дай мне пару минут, – попросила девушка, снова склонившись над картой. Рэдфорд хлопнул ее по плечу:
– Я буду на мостике. Ну, теперь все по местам, и да поможет нам Бог, если Он еще слышит наши молитвы! Генри, – придержал он за плечо метнувшегося было к двери юношу, – ты не отходи от меня.
– Но я же…
– Это приказ, – коротко отрезал Рэдфорд и добавил чуть мягче: –Ты можешь понадобиться в любой момент, понимаешь? Делай, как я говорю.
***
Эдвард работал без перерыва уже более двух часов, отказываясь от смены – он видел, как вокруг многие остальные матросы валились прямо в откачиваемую воду, не имея сил вздохнуть, и потому каждый раз со злостью на ненавистный шепоток усталости рычал, что может работать, и требовал заменить кого-то другого. В конце концов, даже боцман Макферсон, сбросив с себя просмоленную куртку и засучив рукава, встал рядом с ним и одобрительно похлопал по спине:
– Так держать, сынок.
Эдвард взглянул на него дико, отшатнулся, но даже не стал одергивать за столь неуместное обращение – берег дыхание и редкие крупицы сил. Натруженные мышцы рук тяжело сжимались и горели под кожей, словно ее натерли солью, а на собственные ладони, наверняка покрытые уже лопавшимися мозолями, он и вовсе боялся смотреть – благо, в трюме было темно.
В какой-то момент голова закружилась, и он перестал понимать, что происходит вокруг. Кажется, кто-то помог ему встать и потащил куда-то – Эдвард попытался воспротивиться, но не смог выдавить из пересохшего горла ни звука.
В лицо ударил порыв свежего воздуха, после духоты трюма показавшегося почти ледяным. Дойли шевельнулся, обнаружив, что полусидит–полулежит, привалившись боком к какой-то принайтованной
6 бочке – слава Богу, стоявшей в тени и оттого восхитительно прохладной.
В губы ему ткнулось что-то жесткое.
– Пейте, – протягивая флягу с водой, серьезно посоветовала Эрнеста. Эдвард недоуменно посмотрел на нее, словно не понимая, что от него хотят, затем все–таки протянул руку и поймал ее за запястье.
– Да пейте же, это вам, – недовольно проворчала Морено, снова прижимая горлышко фляги к его губам. Эдвард глотнул – сперва слабо, затем жадно и торопливо – после чего еще раз оттолкнул ее руку и невнятно прохрипел:
– Там, внизу… Им тоже надо…
– Я уже отправила Карлито. Побольше пейте, а то свалитесь раньше, чем мы причалим, – Эрнеста сама сделала большой глоток и вложила флягу в бессильно расслабленные ладони мужчины. – Поднимайтесь, вы мне нужны.
Спущенная на воду шлюпка уже покачивалась у правого борта; Генри, сидевший на веслах, резво подскочил и бросился помогать девушке забраться в нее. Эдвард, с трудом превозмогая тошноту и слабость, ухватился за фальшборт, сверху с отвращением наблюдая за этой возней:
– Зачем вы позвали меня, сеньорита?
– Залезайте, у нас не так много времени! – махнула она рукой, отвязывая швартовочный канат. Генри было протянул ей кортик, но девушка отрицательно мотнула головой, даже не взглянув на него, и попросила слегка раздраженно:
– Лучше помоги мистеру Дойли.
– Вот еще! – с негодованием выдохнул Эдвард, болезненно морщась, но все–таки самостоятельно перебираясь через фальшборт и тяжело плюхнувшись затем рядом с ней. Покосившись на Генри, устанавливавшего весла в уключины, он наклонился к девушке и негромко спросил:
– Dimmi, il nostro capitano sa che sta navigando con noi?
7
– Что?.. Мистер Дойли, вы издеваетесь? Ну не понимаю я этого вашего французского! – возмутился было юноша, ожесточенно и неумело выбирая весла, но Эрнеста с негромким смешком остановила его:
– Это итальянский. Тише греби, а вторую пару вообще лучше дай мне, – и, обернувшись к Эдварду, спокойно ответила: – Fai attenzione, non solo io e te conosciamo questa lingua… Certo, ho informato Jack di questo.
8 Нам нужно произвести кое-какие расчеты, и чем быстрее, тем лучше, – расстелив на скамье рядом с собой испещренный непонятными линиями лист бумаги, она взялась за весла. Эдвард, недовольно скривившись, потянулся было помочь ей, однако девушка совершенно спокойно и деловито перехватила его ладонь и уложила на прежнее место:
– Не стоит. Мы с Генри и вдвоем управимся, а вы отдыхайте, – вопреки ее словам, тяжелые весла хоть и довольно размеренно, но как-то натужно раз за разом вздымались и с громким плеском погружались обратно в воду. Эдвард ощутил было слабый укол совести, но тотчас постарался заглушить его, сев поудобнее и прислонившись боком к мерно покачивающемуся борту шлюпки. Сил говорить и тем более пререкаться не было, и он предпочел просто отдыхать, пока имелась такая возможность.
