– Глядел уже, – отозвался юноша, с заметным волнением запустив пальцы в свои длинные светлые волосы, свившиеся в такой узел, что без помощи ножниц распутать его невозможно было бы при всем желании. – Нет там никого, подозрительно это. Лучше бы уйти по–хорошему, пока еще…
– Что ты заладил: «нет» да «нет»? Сигнал-то ведь кто-то подал? – возмутился Питер. – Гляди еще раз, я говорю!
– А может, это и не сигнал вовсе был? Может, это у нас самих в трюме что-нибудь взорвалось? Вон, Неудачник там лазил, он, небось, и…
– Ну, ты ври, да не завирайся! Что же, капитан с боцманом не сообразили бы, откуда звук идет? – вмешался старый Эйб. – У меня, брат, и у самого на такие вещи слух наметанный. С острова стреляли, как пить дать.
Дэнни со злостью взглянул на него и предположил:
– Может, сигнал был и с острова, но вы же не знаете, кто его подал? Я слышал, в этих водах и вовсе, – голос его упал до низкого шепота, глаза наполнились суеверным страхом, – людям оттого мерещатся всякие странности, что тут нечистая сила водится. Подманивает вот так любопытных, а потом целыми кораблями и утаскивает к себе на дно…
– Ты еще про «Летучий Голландец» скажи! Ишь, знаток какой выискался, – с досадой оборвал его Питер, снова поворачиваясь лицом к островку. Но тотчас его загорелое лицо смертельно побледнело, на губах замерли не успевшие сорваться слова – с неприкрытым ужасом он протянул руку, указывая пальцем на что-то впереди. Дэнни, тоже взглянув туда, в страхе отшатнулся назад, едва не перевернув шлюпку, рухнул на Эдварда и, вырвав у того из рук весло, выставил его перед собой, как пику.
– Святая матерь Божья, – с не меньшим ужасом прохрипел скорчившийся за спиной Питера Эйб.
Дойли, сидевший позади них и потому видевший меньше всего, в растерянности пытаясь понять, что же столь страшного они увидели. За прошедшие месяцы он успел неплохо разобраться в пиратских обычаях, суевериях и легендах, но все равно не встречал в них образа или персонажа, способного до полусмерти напугать троих взрослых мужчин – и поэтому неизвестная опасность страшила и его тоже.
Сперва он увидел лишь точку, похожую на булавочную головку, то поднимавшуюся на гребне волны, то полностью исчезавшую под водой. Она медленно, но верно приближалась, и вскоре Эдвард разглядел уже темную тень, причудливо изгибавшуюся и короткими, судорожными рывками подбиравшуюся все ближе к шлюпке.
– Да ведь это же человек! – осененный внезапной догадкой, воскликнул он. Остальные со смесью возмущения и удивления оглянулись на него.
– Какой еще человек?! У тебя что, совсем мозги ромом вымыло? – охрипшим голосом выдохнул Дэнни. – Посмотри, разве это похоже на…
– Это тот, кто подал сигнал, – убежденно ответил Дойли. Питер переглянулся с товарищами.
– Вполне возможно, что и так, – с заметным облегчением сказал он в итоге, повернувшись спиной к загадочной фигуре и опять взяв в руки весло. – Но тогда нам тем более надо убираться отсюда.
– Зачем? – растерялся Эдвард.
– Ты что, совсем не соображаешь? – снова встрял Дэнни. – Это же явно засада! А тот человек – просто приманка!
– Или он потерпел крушение либо был оставлен на острове умирать, и ему требуется помощь, – почти неразборчиво, скороговоркой выпалил Дойли, стиснув зубы – сама необходимость с кем-то спорить угнетала его, и больше всего Эдварду хотелось просто замолчать, сесть за весла и отправиться обратно на корабль. Но резкие, совершаемые с явным напряжением последних сил, больше похожие на конвульсии движения незнакомца вызывали у него невольную жалость и отчаянное желание помочь.
– Брось, парень. Не знаешь, так не говори, – по привычке ворчливо, но заметно смягчившись, пробурчал старый Эйб, протягивая ему весло. – Было б все так, сроду он в воду не сунулся, сил не хватило бы: в этакую жару люди без питья и двух дней на ногах не держатся.
Эдвард покорно принял весло, сделал несколько пробных гребков – неизвестный задергался в воде словно бы отчаяннее, пытаясь нагнать начавшую удаляться от него шлюпку. Ему явно не хватало сил на то, чтобы одновременно держаться на плаву и бороться с, как назло, встречным течением, сносившим его назад. Быть может, это и впрямь было мастерски разыгрываемым спектаклем, рассчитанным на то, что люди в лодке сжалятся и решат подойти поближе… В конце концов, пиратам, много лет плававшим в этих водах, лучше известны подобные уловки!
Эдвард снова оглянулся через плечо на темную тень, подумал и с силой швырнул весло на дно шлюпки, под ноги оторопевшим товарищам:
– К черту! Я сам поплыву туда.
Плавал он, благодаря прошлому юнги и последним месяцам усиленной практики, вполне сносно. Эдварду хватило всего пяти или шести минут, чтобы подплыть к неизвестному на расстояние десятка ярдов.
– Кто вы? Вы говорите по–английски? – выкрикнул он. Темная фигура захрипела и пробулькала что-то невнятное: держаться на воде несчастному, похоже, становилось все труднее. Дойли заколебался: еще, чего доброго, решит утащить его за собой на дно, спятив от жары и обезвоживания – но, устыдившись таких мыслей, подплыл ближе. Худая смуглая рука тотчас уцепилась за его плечо.
– В… В–вы… – Голос оказался женский, хотя и страшно сорванный и сиплый. Эдвард, подавив первый инстинкт отшатнуться в сторону, правой рукой торопливо принялся загребать, чтобы удержаться на плаву, а левой поймал незнакомку за подбородок:
– Я хочу вам помочь… – Все привычно–успокаивающие фразы мгновенно вылетели из его головы, когда он разглядел представшее его взору лицо. С запавшими щеками, отчетливо выступающими скулами и дугами бровей, ярко и жутко блестящими глазами, выгоревшей, казалось, почти до угольной черноты кожей – на него было сложно и неприятно смотреть, не выдавая внутреннего содрогания. Охваченный жалостью и отвращением, Эдвард поспешно отвернулся обратно к шлюпке:
– Сюда! Сюда, скорее! Нам нужна помощь! – Собственный голос вдруг показался ему слабым и жалким.
– По… мощь, – хрипло повторила за ним девушка – трудно было в таком состоянии определить ее возраст, но Эдварду показалось, что она лет на пять или шесть моложе его – и вновь с какой-то дикой, обреченной силой впилась ногтями в его плечо. – Е… му.
– Кому? – не понял Дойли. Незнакомка не отвечала, переводя дыхание – воздух со свистом выходил из ее сухого горла и с короткими всхлипами направлялся обратно. – На острове остался кто-то еще?
Шлюпка была уже совсем близко. Эдвард почти без усилия – тело девушки, казалось, не весило совсем ничего – перетащил незнакомку через борт и сам тяжело плюхнулся рядом:
– Воды, воды дайте скорее, она умирает! У кого из вас есть?
Питер, с сомнением посмотрев на него, отстегнул от пояса объемную флягу. Дойли, позабыв о головной боли и намокшей одежде, мерзко облепившей тело, выхватил заветную жидкость, подполз к девушке, перевернул ее на спину, приподнял горячую голову и поднес флягу к судорожно шевелившимся губам. Вниз он старался не смотреть: одного звука жадно втягиваемой сухим горлом воды было достаточно, чтобы его начало мутить.
