– Нет, сеньорита. Люди не меняются, – возразил Эдвард, против воли чувствуя все растущее в его душе удивление тому, насколько мысли этой девушки совпадали с его собственными прошлыми рассуждениями. – Просто раньше у них не было достаточной выгоды, ради которой стоило бы вас предать. Обстоятельства меняются, а люди остаются все теми же…
– И все же люди покоряются этим переменчивым обстоятельствам, – рассеянно закончила за него Эрнеста и внезапно насторожилась, приподнявшись на локте и устремив взгляд на глухой деревянный потолок: – Вы слышите? Что-то происходит.
Опытная «мисс штурман», как всегда, оказалась раздражающе права: всего через пару секунд прежде довольно громкий, но невнятный гомон с верхней палубы сменился оглушительным, почти истеричным звоном рынды.
Эрнеста выскочила из каюты первой и сразу же бросилась на лестницу. Эдвард, решивший, что на судно внезапно напали, сгоряча метнулся в кубрик за оружием – свои саблю и пистолет он с вечера оставил именно там, а не на опердеке, как полагалось – и там же столкнулся с багровым, тяжело дышавшим Макферсоном.
– Поднимайтесь, канальи! Живо все наверх, черти безглазые! – орал обычно добродушный и невозмутимый боцман, вытряхивая из гамаков тех матросов, кто протестовал против неожиданного аврала, и одного взгляда на него Эдварду хватило, чтобы понять, что стряслось что-то совсем скверное.
– Ты! Дойли! Сию секунду наверх, там… – прохрипел Макферсон, ухватив его за рукав, и подштурман предпочел подчиниться: вызнать что-то здесь, в кубрике, все равно не представлялось возможным. Однако едва Эдвард очутился на верхней палубе, как сразу же осознал, что самые худшие его опасения не просто сбылись – они в прямом смысле слова разворачивались перед ним.
Первым, что он увидел, оказалась такелажная команда, в полном составе – казалось, в нее даже затесалось человек пять добровольцев – стремительно карабкавшаяся по снастям и разворачивавшая все возможные при крутом бакштаге паруса. На самой палубе царила не менее лихорадочная работа: подбадриваемые истошной бранью скрипевшего штурвалом Моргана матросы спешно выбрасывали канаты из бухт, тянули шкоты в помощь такелажникам, а с орудийной палубы уже вовсю слышался тяжкий лязг подкатываемых к портам пушек. Похолодев, Эдвард метнулся к правому фальшборту. У него не было с собой ни подзорной трубы, ни какого-либо оптического прибора, но он и не требовался: за кормой сразу с двух направлений – северо–востока и юго–востока – видны были силуэты трех кораблей.
– Мистер Морган, уходим на северо–запад! Надо попробовать от них оторваться, пока ветер на нашей стороне, – Джек Рэдфорд, бледный и сосредоточенный, с подзорной трубой в руке, также уже был на верхней палубе и стремительно отдавал распоряжения: – Макферсон, трюмную команду – всех сюда, не хватает людей для работы с парусами. Оставьте по два человека на один расчет, остальные все нужны здесь.
– Капитан, может, еще оторвемся? – с сомнением косясь на темные фигурки еще далеких судов, буркнул Морган. – Шхуна одна без галеонов на сближение не пойдет, а тем нас при таком ветре не догнать…
– Нет, если эта шхуна – «Кобра», в чем я не сомневаюсь, где-то должны быть еще два судна, – возразил Джек, снова приставляя к глазам подзорную трубу. – А, черт! Им даже обгонять нас не потребуется, только перекрыть все направления, подтянуть орудия и… Генри! – мгновенно на бегу перехватил он запыхавшегося юношу с охапкой мушкетов и сабель в руках. – Генри, оставь это здесь и разыщи мне Эрнесту. Срочно!
– Давайте лучше я, – неожиданно даже для самого себя предложил Дойли. Грядущая опасность, вместо того, чтобы заставить его паниковать, подействовала на бывшего офицера благотворно, прояснив ум и заставив действовать четко и рационально. Рэдфорд нахмурился, явно не довольный такой инициативой, но спорить не стал: времени действительно не было:
– Хорошо, только быстро. Мистер Морган, четверть румба вправо!..
Генри, подхватив свою ношу, мгновенно скрылся в толпе матросов. Эдвард огляделся вокруг: Эрнесты нигде не было, и он запоздало осознал, что не имеет ни малейшего понятия, где ее нужно искать. Обычно энергичная девушка сама возникала словно из ниоткуда, стоило только возникнуть какой-то проблеме; но теперь, в преддверии столкновения с ее бывшей командой… Лихорадочно обшаривая глазами палубу, Дойли вспоминал, с какой болью реагировала их «мисс штурман» на любое упоминание об этих предателях – несомненно, смерть ее друга на острове также сыграла в этом свою роль, но все же, все же… Многие пираты из числа тех, которых Дойли ловил и вешал в бытность свою на королевской службе, утверждали, что их команда – одна большая семья, члены которой ни за что не должны нападать друг на друга; быть может, и Морено тоже не пожелала выступить против бывших соратников?
На секунду возникнув в его голове, эта мысль как-то мерзко царапнула изнутри – Эдвард попытался прогнать ее, но не вышло: ни среди работавших наверху матросов, ни в опустевшем кубрике девушки не оказалось, а искать ее теперь в трюме явно было бессмысленной тратой времени – на осмотр многочисленных темных отсеков ушел бы не один час. Чертыхнувшись, чего он обычно не позволял себе – и потому, как бы забавно это ни было, сразу устыдившись такого малодушия – Дойли выкарабкался из трюма, уже готовясь выслушать вполне заслуженную брань капитана, когда внимание его привлекли шлюпки, по причине нехватки шлюпбалок принайтованные прямо на верхней палубе, на корме – в обычное время в них складывали канатные бухты или парусину. Одна из шлюпок, крайняя с левого борта, была пуста и находилась чуть в стороне, и Эдвард сперва даже не сообразил, что происходит, увидев одинокую фигурку, стоявшую на коленях возле нее и отвязывавшую найтовочные канаты. Лишь спустя пару секунд до него дошло, что именно едва не случилось прямо у него под носом.
– Сеньорита, что вы задумали? Сеньорита! – схватив за плечи, он с трудом оттащил от шлюпки отчаянно сопротивлявшуюся девушку. Едва высвободив одну руку, Эрнеста сразу же с размаху ударила его локтям в подбородок, вывернулась и бросилась обратно.
– Это все из–за меня, – хрипло выдохнула она, отвязывая найтовочный канат, как только Дойли снова очутился рядом с ней:
– Что вы задумали?!
– Молчите! Винченсо нужна я, – оглядываясь в поисках весел, отрезала девушка. – Иного пути нет. Если вы выдадите меня, то сможете уйти живыми!
– Зачем? Зачем вы ему потребовались? – пораженный ее хладнокровием, спросил Дойли, одновременно пытаясь оценить обстановку. С того места, где они стояли, отчетливо были видны уже четыре корабля из пяти: тяжеловесный, неповоротливый галеон на корме, значительно обгонявшая его шхуна с щегольски выкрашенными в коралловый цвет косыми парусами и два шлюпа – один с северо–запада, преграждавший им путь к отступлению, и другой – с северо–востока. Пятый корабль шел с юга – очевидно, то был тоже галеон, но, в отличие от остальных судов, шедший не на захват, а на простое сближение с «Попутным ветром»; как подсказывала Эдварду практика, на нем должна была быть сосредоточена основная артиллерия противника.
– Всегда был мстителен, мерзавец, – сквозь зубы проговорила Эрнеста, отвлекая его от размышлений, и Дойли, опомнившись, снова схватил ее за руку.
