– Нам нужно вырваться из окружения. Галеоны их замедлят – будем держаться вне досягаемости их пушек, угрозы они не представляют. Если мы обогнем «Удачу» с запада… Сколько у него носовых орудий?
– Только два.
– Значит, сохраним дистанцию, обогнем его и дадим залп с правого борта. Если «Кобра» попытается нас перехватить, пойдем на северо–запад, и тогда… Насколько я понял, она – флагман?
– Капитан, это безумие! – обреченно закатывая глаза, прорычал Морган. – Пока мы будем разворачиваться, им только и потребуется, что перетащить пушки на другой борт – и тогда нам точно придет конец!
– Нет, если увеличить дальнобойность пушек, – внезапно вмешался тот, от кого этого меньше всего ожидали – Эдвард. От удивления никто из пиратов даже не сообразил одернуть его и объяснить неуместность подобной выходки, наоборот – Джек удивленно переспросил:
– Как вы это предлагаете сделать?
– Так же, как это делают солдаты в королевской армии: уменьшить пороховой заряд, координировать прицел вручную, перевести пушечные стволы в горизонтальной плоскости на расстояние, пропорционально равное… – из присутствующих лишь у Эрнесты и Джека в глазах мелькнуло нечто, похожее на понимание этих запутанных объяснений – Морган теперь глядел с откровенной злобой, а Макферсон – просто с недоумением – поэтому подштурман глубоко вдохнул и оборвал себя: – Словом, я знаю, как это делать.
– Хорошо, – переглянувшись с капитаном, ответила уже преодолевшая свое удивление Морено. – Хорошо, мистер Дойли, действуйте. Мы вам доверяем. – Рэдфорд покосился на нее с выражением крайнего недоверия, но возражать не стал, энергично взявшись за штурвал: – Нужно обогнуть их, пока ветер благоприятствует нам. Мистер Макферсон, сейчас убирайте бизань, крюйс–марсели, крюйс–брамсели и крюйс–трюмсель. Как только перейдем фордевинд, сразу же брасопьте грота–реи, ставьте бизань и ждите моей команды; и, мистер Дойли, не вздумайте давать приказ стрелять раньше, чем я разрешу! Мистер Морган, вы будете помогать Макферсону. Эрнеста, ты нужна мне здесь. Ну, все, по местам, с Богом! – решительно пожав руки всем четверым – притом никак не выделив среди них кого-либо – Рэдфорд снова стиснул штурвал и провернул его сразу на два румба влево, начиная подвод судна под ветер – поворот оверштаг был слишком рискованным и неудобным для парусного вооружения «Попутного ветра».
– Никак нельзя пропустить переход на галфвинд, – сосредоточенно пробормотал он, кусая нижнюю губу и зорко следя за каждым маневром вражеских судов. – Потеряем ветер – и нам крышка. Знаешь, Эрнеста, на сей раз я даже буду рад, если твоя привычка перестраховываться поможет мне спасти людей и корабль.
– Даже если сейчас удастся прорвать кольцо и выйти в открытое море, останавливаться нельзя, Джек, – каким-то совершенно безжизненным голосом отозвалась Морено, положив руку на штурвал с противоположной стороны. Рэдфорд на секунду развернулся к ней всем корпусом, забыв о противниках:
– Хочешь осуществить свою месть руками моих людей?
– Сколько еще ты готов будешь прятаться от них? – холодно возразила Морено. – На сей раз мы, возможно, оторвемся – а дальше? Твой упрек несправедлив: ради своей мести я не готова была пожертвовать даже одним человеком из твоей команды, а то, о чем я прошу – необходимо для спасения всех нас! Мы должны покончить с ними здесь.
– Эрнеста…
– Здесь и сейчас, Джек! Вокруг нас открытое море, ветер и течения благоприятны, на западе – рифы, которые ты и я уже знаем; нам известны слабости противника, и, что важно, у нас есть план, который может сработать. Это уже намного больше, чем может быть в следующий раз, – глаза Морено возбужденно сверкали, и грудь ее вздымалась быстро и бурно, хотя у внимательного наблюдателя и могло сложиться впечатление, что каждый вздох доставляет ей какую-то не слишком острую, но мучительно тянущуюся боль. – Решайся же, Джек!
– Ладно. – Глубоко и с силой втянув соленый воздух подрагивающими ноздрями, кивнул Рэдфорд. Сняв одну руку со штурвала, он положил ее поверх ладони девушки. – Рассказывай, что ты предлагаешь?
***
Заставить подчиняться бывалых пиратских канониров с опердека – тех, что почти всегда ели и спали, не отходя от своих орудий, и начисто не признавали каких-либо советов от остальных в отношении своего драгоценного дела – в любое время Эдвард признал бы такую задачу невыполнимой изначально. Скорее всего, и Джек Рэдфорд был того же мнения, когда отправлял его сюда; ничем другим нельзя было объяснить, по мнению бывшего офицера, такую внезапную сговорчивость. Однако выбора не было, как и времени: оказавшись на опердеке, Эдвард коротко изложил обстановку наверху и потребовал от присутствующих беспрекословно выполнять все его распоряжения.
Многолетняя привычка к повиновению, еще не исчезнувшая из его сознания, вероятно, сыграла здесь ключевую роль; остолбеневшие в первую минуту пираты, поняв, что пред ними человек, явно сколько-нибудь, сведущий в их деле, также оказались неожиданно толковыми и исполнительными помощниками. К тому же, нависшая над судном угроза отнюдь не способствовала возникновению недовольных. Уже через четверть часа основная часть орудий, исключая наиболее крупнокалиберные – с ними требовалось возиться дольше, но распоряжение Эдварда коснулось и их – оказались разряжены, и теперь канониры спешно вытряхивали из пушечных картузов лишний порох. Другие при помощи деревянных клиньев поднимали выше стволы заново заряжаемых орудий – Дойли старался сам проверить прицел каждой из вверенных ему пушек. Двоих мальчишек, ранее возившихся в попытке помочь одинокому одноногому канониру, Эдвард заранее отправил к Макферсону – за ключами от крюйт-камеры и с просьбой прислать ранее посланных наверх людей: рук не хватало, равно как и ядер и пороховых зарядов. Боцман неожиданно расщедрился, без лишних разговоров выдав и ключи, и полтора десятка мало–мальски способных к работе с пушками людей.
Расчет Рэдфорда и Эрнесты оказался правильным: дожидавшийся подхода всех своих сил Алигьери маневрировал, не приближаясь к «Попутному ветру» на расстояние пушечного выстрела, и не сразу разгадал тактику противника: шлюп «Удача», даром что бывший значительно легче фрегата врагов, продолжал быть повернутым к нему правым, вооруженным бортом. Когда «Попутный ветер», по–прежнему держась на необходимом расстоянии, внезапно начал обход по широкой дуге, на «Удаче» наконец забеспокоились: один за другим прогремели два пушечных выстрела, и все судно заколыхалось, спешно разворачиваемое в попытке защитить открытый левый борт. «Морской лев», «Орел» и находившаяся дальше них «Кобра» также двинулись на перехват соперника, но было уже поздно. Ветер, столь удачно использованный Рэдфордом, мешал шлюпу быстро осуществить смену галса. С «Попутного ветра» отлично видно было, как люди с «Удачи», бросив попытки развернуть судно, наоборот, направили его наперерез вражескому фрегату – в последней, отчаянной попытке решить дело абордажем, которым так славились. Это были отважные, решительные моряки, готовые дорого продать свои жизни, но давать им преимущества Рэдфорд не собирался: за сотню ярдов до предполагаемой линии, с которой можно было бы начать обстрел, канониры «Попутного ветра» открыли огонь.
