– Да, знаю. Но ты ведь понимаешь, что я не могу вот так просто… То, что он сделал – это измена! Слава Богу, я вовремя подсунул ему фальшивые данные – а если бы…
– Избавь меня от подробностей, которые мне и так хорошо известны! То, что он сотрудничает с испанцами, я тебе еще когда говорил! – раздраженно поморщился капитан Антонио. – Чего ты хочешь от меня?
– Дай мне совет – как старый друг, которому я доверяю. Как бы ты поступил?
Джек затаил дыхание. Эрнеста, не понимавшая ни слова, но смутно догадывавшаяся, что смысл разговора для него чрезвычайно важен, тоже притихла.
– Мой совет ничего тебе не даст. Всем ясно, что ты его снова отпустишь, – в голосе отца на миг прозвучало нечто, похожее на печаль. Капитан Рэдфорд вскинул на него страшно горящие глаза:
– Всем, говоришь? А если не отпущу? На этот раз – не отпущу?
– Значит, я проспорю Фрэнсис пять фунтов и признаю, что моя жена разбирается в людях лучше меня. Ничего, эту потерю я как-нибудь переживу, – безмятежно улыбнулся отец.
– Все твоя Фрэнсис! Снова и снова! Она да ее дочь, а больше тебе ни до чего и дела нет! – в голосе капитана Рэдфорда прозвучала столь откровенная угроза, что у Эрнесты мурашки пробежали по коже, но лицо отца осталось непроницаемым. – Думаешь, женился, завел ребенка – и все, завязал с прошлым? Я достаточно тебя знаю, чтобы!..
– А я и завязал, ты не видишь? – резко перебил его капитан Антонио. – Я, если ты не забыл, нахожусь на королевской службе, плачу в казну проценты со своей добычи, а потому имею право не лезть во все ваши дрязги. Довольно и тех сведений, которые я передавал вам по старой дружбе! Разумеется, я забочусь о своей семье, хоть тебе этого и не понять! Плевал я, – голос его стал низким и угрожающим, – и на тебя, и на твоего Рапье, если на то пошло – прощай этого предателя, пока тебе не надоест или не станет слишком поздно. Сегодня он сдает твоих товарищей, а откуда тебе знать, что завтра он не выдаст тебя?
– Кристоф так не поступит. Я нужен ему, – не очень уверенно проговорил Рэдфорд.
– «Нужен», – передразнил капитан Антонио. – Очнись, Джон! Единственный, кому ты всегда будешь нужен – это твой сын. Кстати, именно поэтому я и выбрал семью в схожем положении.
– Мой сын и все, что с ним связано – это мое личное дело. Твое мнение по этому поводу меня не интересует!
– Тогда я вообще не понимаю, зачем ты пришел сюда.
– Кристофер де Рапье, – тон капитана Рэдфорда стал почти умоляющим. – Скажи, как мне поступить с ним?..
– А кто он вообще такой, этот Кристоф–Рапье? – полюбопытствовала Эрнеста, когда они с Джеком, уже выйдя из своего укрытия, направились к дому.
– Месье Рапье? О, это один очень храбрый, умный и справедливый господин! Хочешь, расскажу о нем? – глаза Джека радостно загорелись.
***
– А правда, кто он такой? – с любопытством спросил Генри, наливая ей еще одну кружку. Эрнеста отрицательно покачала головой: пить больше не хотелось.
– Кристофер де Рапье тоже когда-то начинал службу у капитана Флинта, только юнгой – он был младше отца и мистера Рэдфорда лет на семь–восемь. Впрочем, к тому моменту, когда все случилось, ему было уже около тридцати. Зрелый, вполне состоявшийся и очень обаятельный мерзавец – женщины вечно липли к нему, как мухи. Да что женщины – сам капитан Рэдфорд постоянно за него вступался. Выгонял, правда, несколько раз – или Рапье сам уходил, куда чаще это случалось, а потом возвращался, они мирились, пару месяцев жили спокойно, затем все повторялось. В тот раз мистер Рэдфорд, видно, крепко рассердился: подкараулил его в какой-то бухте, сжег корабль – свой же, заметь – всю команду отправил на корм рыбам, а Рапье хоть бы что! Говорят, капитан кнутом его выдрал у себя в каюте, тот потом несколько дней отлеживался, но разве это достойное наказание за его дела?
– А Джек? – тихо спросил Генри. Эрнеста болезненно скривилась:
– То-то, Джек! Для тринадцатилетнего мальчишки этот Кристоф, сам понимаешь, был чуть ли не идеалом… В тот раз все обошлось, но через два года… Конечно, отец был прав – Рапье снова продался кому-то, только неудачно. Судно потопили, его самого привезли на Тортугу и приговорили к казни. Уж не помню, к какой, но она была назначена на следующее утро, а на ночь его посадили в подвал дома капитана Рэдфорда. В общем, Джек стащил у отца ключи и освободил Кристофера.
– А подумали на капитана Рэдфорда?
– Могли бы, – усмехнулась девушка, – только их вдвоем в ту же ночь поймали в порту. Рапье удалось ускользнуть, а вот Джека схватили. Его отец сам вынес приговор… – она зажмурилась, крепко сжимая сильными пальцами край стола. – Нет, я понимаю, что обвинение было серьезным, да он и сам мог попасть под удар… но ты не представляешь, что он… – Эрнеста дернулась всем телом, словно желая встать и выйти из–за стола, но Генри, по–юношески порывисто вскочив на ноги, тотчас опустился на пол у ее ног и взял за руку, жадно и отчаянно заглядывая в лицо девушке:
– Что именно решил капитан Рэдфорд?
***
Энни снова ощенилась тем летом, и Эрнеста уже привычно кормила ее прихваченной из дому требухой, которой набралось на сей раз заметно больше обычного – сумка даже немного оттягивала руки. Упругие, толстенькие щенки, которым шла вторая неделя, расползлись по всей подстилке, а один, особенно крупный и смелый, настойчиво тыкался девочке носом в ботинок. Джек говорил, что таких малышей нельзя еще брать в руки, чтобы не перебить материнский запах своим, поэтому Эрнеста изо всех сил старалась не дотрагиваться до него, хотя умная Энни не проявляла ни малейших признаков беспокойства, облизывая детенышей по очереди – возможно, она просто успела хорошо запомнить запах девочки и не воспринимала его как нечто чужеродное.
Джек задерживался. Возможно, он зачем-то потребовался на судне или ему просто не удалось сегодня улизнуть – такое случалось и раньше, поэтому Эрнеста почти не беспокоилась. Почти – потому что всю последнюю неделю перед этим он ходил необычайно мрачный и даже не обрадовался первым успехам своей маленькой ученицы в освоении навигации. Начерченный ею кривенький, но довольно точный фарватер был предметом особой гордости Эрнесты, поэтому она до сих пор была немного обижена его пренебрежением. Но она не умела еще долго помнить о плохом и лишь хотела, чтобы Джек наконец пришел и увидел второй фарватер, над созданием которого она, в то время еще не знавшая о существовании лоций, трудилась целых три дня, постаравшись в нем показать не просто примерный курс, а точное расположение корабля с учетом всех особенностей морского дна вокруг Тортуги.
На рыночной площади, которой Эрнеста решила пройти, чтобы немного срезать путь, было действительно крайне оживленно – но это являлось делом обыкновенным, и она даже не обратила сперва внимания, что…
– Врежь ему! Так его!..
– …ты чересчур жалеешь своего ублюдка! Исполосуй предателя хорошенько!
– Мало, мало ему дали! Бей, пока не умрет!..
