Они успели вернуться в порт и почти добраться до «Попутного ветра», когда Рэдфорд замедлил шаг и убрал руку с плеча девушки, а та сразу же взяла его под локоть – уже привычным, едва заметным жестом, и, хотя лица обоих все еще оставались мрачно–озабоченными, у Эдварда несколько отлегло от сердца.
– Джек! – Генри Фокс, с разлетевшимися кудрями, запыхавшийся и сияющий, выбежал им навстречу и сразу же остановился, побледнев: – Что случилось?
– Ничего, – кое-как выдавив из себя кривую усмешку, Рэдфорд похлопал его по плечу, предостерегающе скосившись в сторону девушки. Морено ответила ему тяжелым взглядом, но промолчала.
– Кто такой этот капитан Ришар? – когда большинство матросов, угрюмых и молчаливых, разошлись кто куда, рискнул вторично спросить Дойли. Макферсон, тяжело вздохнув, потер лоб ладонью, поглядел на стоявшую у фальшборта Эрнесту и махнул рукой:
– Скверный человек, мистер Дойли. Славный пират, смелый капитан, но человек скверный.
– Молчите лучше!.. – не оборачиваясь, зло прикрикнула на него Морено; боцман, снова вздохнув, развел руками перед Эдвардом, словно говоря: «Ну, что же я могу поделать-то?» Дойли согласно кивнул, хотя в глубине души окончательно перестал что-либо понимать.
***
Время близилось уже к вечеру, и кок Хоу звоном в рынду звал немногих оставшихся на судне людей ужинать, когда Эрнеста, бледная и решительная, проскользнула в капитанскую каюту – по своему обыкновению, без стука.
Рэдфорд сидел за столом, при свете одинокой свечи полируя лезвие шпаги. Завидев девушку, он не выказал ни малейшего удивления и лишь чуть заметно улыбнулся:
– А, это ты… Закрой дверь – сквозит очень.
– Сам встанешь и закроешь! – огрызнулась Морено, падая на стул напротив него и закрывая лицо руками. Рэдфорд пожал плечами, но спокойно поднялся, подошел к двери, щелкнул замком и направился к шкафу.
– Выпьешь? – в его руке блеснула бутылка, и на стол перед девушкой приземлился наполненный на три четверти стакан. Эрнеста покосилась на него, как на гремучую змею, и отодвинула подальше от себя.
– Тебе стоило выбрать пистолеты, – глухо вымолвила она, отнимая руки от лица. Джек невольно усмехнулся:
– Думаю, ты-то уж точно знаешь, что шпага или сабля надежнее. Глупо умирать из–за осечки или плохого пороха.
– Он тебя убьет завтра, – совершенно без эмоций проговорила Эрнеста.
– Возможно, – Рэдфорд подбросил оружие и ловко поймал за рукоять. – Или я – его. Таков обычный ход поединка.
– Он тебя убьет, – чуть тише, но все тем же безжизненным тоном повторила Эрнеста. Ярко–оранжевые проблески пламени вкупе с густыми тенями делали ее лицо похожим на какую-то древнюю золотую маску давно забытого божества, на котором жили одни лишь глаза – непроглядно черные и блестящие, будто морская гладь в ночи. – Ты слишком нужен команде, чтобы рисковать своей жизнью. Я знаю законы. Если нельзя отказаться от поединка, то можно приказать человеку из команды занять твое место. Решай, кто это будет, иначе, – голос ее чуть заметно дрогнул, – иначе завтра вместо тебя выйду я.
Мгновение Джек молчал, затем тихо, но искренне рассмеялся:
– И ты пришла, чтобы сказать мне об этом?
– Именно, – сухо подтвердила Морено, со злостью глядя на него. – Тебе это кажется забавным?
– Мне это кажется единственной глупостью в твоей до невозможности правильной и разумной жизни, – отсмеявшись, Рэдфорд от души похлопал ее по плечу и протянул руку: – Вставай-ка. Пройдемся, раз уж в твои планы не входит что-то поинтереснее.
На палубе было совершенно безлюдно и темно – лишь с берега долетали редкие отблески света и оттуда же доносились людские голоса; им вторили ужинавшие в трюме. За бортом тихо и мирно шелестело море: начинался вечерний прилив – и крохотные, тусклые покамест звездочки начинали одна за другой появляться высоко в небе. Было уже довольно прохладно, так что капитан мимоходом стянул с себя жилет и, не предлагая, накинул на плечи Эрнесте – девушка даже не воспротивилась подобной унизительной заботливости, полностью погруженная в свои мысли.
– Я видела пару раз, как он дрался на шпагах, – негромко заговорила она, скрещивая пальцы перед грудью, как делала лишь в минуты напряженных размышлений. – У меня больше шансов, чем у тебя.
– Да, да, знаю! Будь твоя воля, ты бы и вовсе нарядила меня в женское платье и отправила в помощь Хоу перебирать ямс, – снова засмеялся Рэдфорд, вольно облокотившись о кряжистый ствол фок–мачты и заложив руки за спину. – Но, полагаю, я еще не настолько плох, чтобы просить защиты для собственного имущества.
– Я и не спорю, Джек! – с каким-то совершенно необычным для нее выражением лица – не будь это Эрнеста, Рэдфорд бы подумал, что она вот–вот разрыдается – горячо перебила его девушка. Положив обе руки на плечи друга, она торопливо, сбивчиво зашептала: – Что мне терять? Если я выиграю, то корабль достанется тебе и ребятам, а меня запомнят как женщину, победившую самого знаменитого Пьера–Луи де Ришара; если нет – у команды, во всяком случае, останется другое судно и живой и деятельный капитан, которому не составит труда найти здесь, на Тортуге, толкового штурмана. Во всяком случае, в этом мире найдутся два–три человека, которые помянут меня добрым словом за кружкой хорошего рому, – она усмехнулась, взглянув куда-то в сторону берега. – Этого вполне достаточно, Джек. И даже если кто и осудит тебя, – девушка ободряюще сверкнула глазами, – даже если так и случится, я уверена, что твои последующие дела заставят всех этих мерзавцев прикусить языки.
– Закончила, надеюсь? – поистине удивительное до этой минуты терпение Рэдфорда, очевидно, иссякло: во всяком случае, впервые за минувший вечер в его голосе послышался явный гнев. – Потому что я – все еще и до той минуты, пока твой непобедимый Ришар не проткнет меня завтра своей шпагой – если сумеет, к слову! – а до той поры я твой капитан, и больше я не намерен слушать этот бред, а ты – ты обязана подчиняться всем моим решениям или можешь прямо сейчас искать себе другое судно! – все это он проговорил быстро и тихо, но четко, не давая девушке перебить его снова, и лишь в конце, не сдержавшись, повысил голос. – Два или три человека, как же! Спору нет, ты полюбилась моей команде, и нечего прибедняться – ты вполне этого заслуживаешь. Но если завтра я спрячусь за твоей спиной, малышка Морено, – Джек странно выделил голосом это обращение, – как думаешь, буду ли я еще достоин зваться пиратом и вообще мужчиной?
– Хватит! – Эрнеста в ярости стиснула виски сильными пальцами и несколько раз глубоко, размеренно вздохнула. – Хватит говорить, как мистер Дойли, это не только не смешно, но и совершенно неуместно сейчас!..
– Думаешь, только твой мистер Дойли имеет право на честь и самоуважение? – мимоходом скользнув острым и внезапно цепким взглядом по ее лицу, полюбопытствовал Рэдфорд. Неловкое внезапное молчание на несколько томительно долгих секунд воцарилось над палубой, затем Эрнеста покачала головой с выражением искренней растерянности:
