— Прекратите немедленно! — закричал я. — У вас нет никаких доказательств. Я — честный путешественник, следующий в Нью-Йорк! — Но именно в этот момент я вспомнил, что совсем недавно видел ящики, переполненные фирменными бутылками Белгрэйда. — Я — платный пассажир, сэр! — настойчиво заявил я.
Мистер Нильсен не обратил на мои слова внимания, а сержант решительно положил руку мне на плечо.
— Я не понимаю этого, мистер, но мы все уладим в штабе. Почему бы вам, джентльмены, не успокоиться? Садитесь в машину и позвольте этим ребятам выполнять их работу.
— Мой багаж в самолете.
— Тогда вещи вам вернут.
— Должно быть, кто-то подложил мне все это, — неубедительно заявил Рой Белгрэйд.
Даже меня его слова немного позабавили.
Конечно, они обнаружили спиртное в ящиках для багажа. Это был не самый важный трофей для полиции, и я заподозрил, что им слили информацию люди, обиженные на то, что Белгрэйд с партнером вмешались в их бизнес. Теперь я понял, в чем был смысл других остановок. В обоих случаях меня слегка удивило, как стремительно Белгрэйд находил помощь и как быстро мы вновь поднимались в воздух. Пассажирские перевозки были просто маскировкой для его бутлегерства! Я по-настоящему разозлился. Его преступные действия угрожали всему! Еще оставалось много времени до прибытия корабля, но теперь мне придется ехать на поезде. Между тем я не мог предсказать, как скоро полиция поймет, что я с бутлегерами не имел ничего общего. Пока мы сидели рядом на задних креслах полицейского автомобиля, я мог только буравить взглядом Белгрэйда, который закурил сигарету и, насвистывая, стал ждать следующего поворота судьбы.
По сигналу человека в штатском полицейские втиснулись вместе с нами в автомобиль и поехали по широкой, укрытой тенью листвы дороге вдоль реки, в которой отражались спокойные небеса и темно-зеленые деревья. Тихие дневные улицы жилых кварталов Уилмингтона скоро сменились рядами магазинов и офисных зданий; дороги заполнили трамваи, автобусы, грузовики и легковые автомобили; нас окутал запах масла и человеческого пота; все свидетельствовало о том, что мы попали в быстро развивающийся промышленный город.
Мне следовало как можно скорее связаться со своими знакомыми, Ван дер Клирами. У этих могущественных горнозаводчиков я гостил примерно полтора года назад. Они не могли позабыть об этом, хотя бы из-за федерального агента, который проник в их дом, чтобы побеседовать со мной по делу моего пропавшего партнера Роффи. Такая ассоциация была не особенно приятной, но я хорошо помнил, что Ван дер Клиры оставались совершенно дружелюбными во время этого прискорбного инцидента. Они, по крайней мере, могли бы поручиться за меня перед властями. В конце концов, я впутался в ничтожные разборки бутлегеров во время передела зон влияния. Ван дер Клиры, конечно, скоро поняли бы, что человек моего положения не станет добровольно браться за подобные дела.
Полицейский участок располагался в довольно милом и изящном особняке; нас с Белгрэйдом поместили в отдельные комнаты. Меня решил расспросить сам капитан Нильсен. Это заставляло предположить, что он уже поверил в мою невиновность. Комната оказалась весьма удобной, с высоким зарешеченным окном, раскладушкой, двумя стульями и столом с настольной лампой. Свет лампы был довольно ярким для моих глаз, но в остальном я не заметил ничего зловещего. Мистер Нильсен сел на один из стульев, а я так и остался на кровати. Он спросил, не возражаю ли я против курения; когда я жестом выразил согласие, он достал сигару и щелкнул зажигалкой.
— Насколько хорошо вы знаете Роя Белгрэйда, мистер Питерсон? — Он посмотрел на листок, который заполнил после нашего прибытия дежурный сержант. — Как часто вы пользовались его услугами?
— Я его ни разу не видел до вчерашнего дня, — ответил я. — Я тороплюсь, мне нужно встретить корабль. Я работаю на машиностроительную компанию на Западном побережье — она также имеет интересы в кинобизнесе, — и очень важно, чтобы я вернулся как можно быстрее. Компания оплатила мне перелет. Я даже не договаривался с самим Белгрэйдом. Предлагаю вам связаться с его работодателями, с «Западным авиационным сервисом».
— Насколько нам известно, мистер Питерсон, «Западный авиационный сервис» — это Рой Белгрэйд, один самолет и местный контракт. Мы только что арестовали все оборудование. — Он удовлетворенно выдохнул дым — как будто лично руководил задержанием Легса Даймонда
[29] и его банды.
— Поздравляю, капитан. — Я встал с лежанки. — Теперь я хочу попросить вас связаться с мистером Джорджем Ван дер Клиром, моим другом; предложите ему поручиться за меня. Он скажет, что я — ученый.
— И вы ничего не знали о преступных действиях Белгрэйда?
— Откуда?
— Вы видели бутылки в его ящиках?
— После того, как я поднялся на борт, да. Я намеревался сообщить об этом властям, как только мы окажемся в Нью-Йорке. Но, поймите, я думал, что предупреждать его было бы неразумно. Эти люди берутся за оружие так же легко, как я берусь за логарифмическую линейку!
Я почти убедил Нильсена. Я по-дружески протянул ему руку.
— Если бы вы смогли максимально ускорить это дело, капитан Нильсен, я был бы вам очень благодарен.
— Вы готовы сделать заявление для нас?
— Я испытываю только ненависть к людям, которые подобным образом злоупотребляют своими обязанностями. Мои моральные принципы хорошо известны. Я публично выступал на эту тему. Я видел, что Белгрэйд сделал две остановки, я видел, что он укладывал ящики в грузовики, ожидавшие в Колорадо и в Огайо. Этот человек — обычный преступник. Дайте мне полчаса, и я представлю четкое описание всего «бизнеса». Тем временем, если вы сможете связаться с Ван дер Клиром…
— Это — хорошая сделка, — сказал Нильсен. Вытащив изо рта сигару, он встал. — Я попрошу принести бумагу, и вы сможете написать свое заявление. Если этот Ван дер Клир поручится за вас, вы продолжите путешествие.
— Но как же самолет?
— Конфискован. Вам придется сесть на поезд до Нью-Йорка, мистер Питерсон.
Я еще сильнее разозлился на Белгрэйда. Когда настало время сделать заявление, я постарался высказаться так, чтобы мой прежний Икар в течение долгого времени не смог расправить крылья. Потом я заволновался — оказалось, что возникла проблема, связанная с мистером Ван дер Клиром.
— Похоже, он не желает вас признавать, — сообщил мне Нильсен.
Я попросил его упомянуть в разговоре имя миссис Моган. К тому времени уже стемнело, а моя маленькая девочка должна была сойти на берег с борта «Икозиума» следующим утром. Мистер Нильсен заверил меня, что последний поезд отправится не раньше полуночи. Он снова отошел к телефону и через некоторое время вернулся. Выглядел он довольно мрачно.
