Знатные жили на своих землях. После римского завоевания, не отрываясь от привычной им сельской жизни, они начинают тянуться в города, привлекаемые блеском римской культуры
[255]. Но города очень изменились с конца III века. За мрачными стенами, с их тесным пространством и узкими загроможденными улицами, с их душными домами, города утратили свою привлекательность. Неудивительно, что в таком случае аристократия снова возвращается к прежним привычкам II, появляясь в городах только изредка и ненадолго, в случае религиозных празднеств и публичных церемоний, она остальное время проводит в деревне, переезжая из имения в имение (так как крупная земельная собственность обыкновенно состояла из многих разбросанных в разных местах единиц), и всюду находя то же покойное, широкое, роскошное существование, тот же царственный образ жизни.
Описания Авзония, Павлина Пеллейского, Сидония Аполлинария дают нам представление об этих резиденциях и о жизни, которую там вели. Правда, последние два писателя принадлежат уже V веку, но нравы аристократии не изменились от соприкосновения с варварами, и поместье сохранило прежний вид. Посетитель прежде всего проходил через поселки сервов и колонов и затем попадал в виллу в собственном смысле, т. е. в господский дом или praetorium, как его называли в эту пору, — выразительное название, с которым римляне всегда соединяли представление авторитета, власти. Вилла состояла из двух различных частей — villa urbana и villa rustica. Последняя заключала службы, жилища рабов, их кухню, их темницу, стойла, риги, амбары, погреба для масла и вина, мельницу, печь, давильню, мастерские, кузницу. Все это группировалось вокруг широкого двора — cors или cohors классической латыни, curtis Средний веков. Неподалеку располагалась villa urbana, жилище самого господина. Это было обширное, удобное, богато разукрашенное здание — настоящий дворец, с термами, с портиками, крытыми аллеями, громадными столовыми, комнатами, различно расположенными для зимы и для лета, галереями картин, библиотеками, садами, которых правильное расположение, искусственные красоты, бассейны и каскады, статуи воскресают перед нами в созданиях Ленотра. Эти пышные жилища сотнями возвышались на почве Галлии, и многочисленные следы, сохранившиеся от них, позволяют точно восстановить их план
[256].
Разные дела наполняли жизнь благородного галло-римлянина. Не говоря о публичных обязанностях, от которых он не мог уклониться: управление имением, занятия хозяйством наполняли значительную часть его дня, что не мешало ему отдаваться разнообразным удовольствиям, таким как посещения приятелей, поездки верхом, игра в кости, в мяч и особенно охота. Галлы были страстные охотники, и полные дичи леса, которыми покрыта была их страна, давали возможность вполне удовлетворить этой страсти. Охотничьи сцены — один из любимых сюжетов мозаик, покрывающих стены их жилищ.
Они держали стаи собак и следили за их генеалогией. Они охотились на кабана, оленя, волка, зубра; стреляли из лука, увлекались и соколиной охотой, как рыцари XII века. Среди этих развлечений не оставалась в пренебрежении и литература: писали друг другу письма, полные изысканности и остроумия, в расчете, что их прочтет не только адресат, что когда-нибудь, подобно письмам Плиния, они составят сборник. Сочиняли стихотворения с рассуждениями и доказательствами, вступая в поэтические турниры
[257]. Аристократия, которая в Средние века наследует галло-римской, и которая столь многим ее напоминает, предпочтет турниры на мечах. Галло-римские магнаты, увлекавшиеся всевозможными спорами, не имеют никакой склонности к военному ремеслу, которое считают ниже себя и от которого отучила их политика императоров. Точно так же и виллы этой аристократии, приветливые и мирные, отличаются от средневекового castellum (замка). Мы чувствуем, что целый мир рушился между этим веселым приютом и цитаделью феодального времени.
И однако же, он уже появился, этот феодальный замок, чья тень будет в течение веков тяготеть над деревней Франции. Первые вторжения и неистовства багаудов оставили ощущение беззащитности, которое поддерживали растущие разбои. Римскому миру наступил конец. Каждый начинал это понимать более или менее ясно, и рано или поздно начинал принимать меры предосторожности против неожиданных нападений. Вилла преобразовалась, как преобразовались города после Аврелиана и Диоклетиана. Взбираясь на холм, она начинает окружать себя. оградой. Прекрасная резиденция Понтия Леонтия возле Бордо окружена стенами и башнями, способными выдержать осаду
[258]. Это — burgus (бург) Pontii Leontii, и не одна крепость Понтия Леонтия может принять отныне это боевое имя. И так всюду и во всех смыслах множатся симптомы, возвещающие конец великого исторического периода и появление на сцене нового общества
[259].
Книга шестая
Христианство и германцы в Галлии
[260]Глава I.
Евангелизация Галлии
[261]I. Лионская церковь и ее мученики. — II. Миссии III в. и положение христианства в Галлии в начале IV в. — III. Св. Мартин. — IV. Языческое и христианское общество. — V. Епископат в IV и V вв. Богословские распри. — VII. Духовенство. — VIII. Монахи. — IX. Культ и верные. — X. Христианство и Империя.
