Еще дальше аланская группа тянется до Азии. Аланы своими победами присоединили к себе некоторые соседние народы. Аммиан Марцеллин указывает следующие, описывая их по легендарным преданиям греческих писателей: невры, живущие у покрытых снегом вершин, видины, гелоны, шьющие одежду из кожи врагов, агафирсы, красящие волосы и тело, меланхлены, питающиеся человеческим мясом. Все эти народы отличаются от германцев. Это — кочевники, у них нет ни домов, ни пашен. Семья живет в кибитке, муж на коне. Так блуждают они по громадным пространствам, гоня перед собой стада. Они страстно любят войну; меч, втыкаемый в землю, является для них образом бога. Очевидно, аланы не германского происхождения, а только смешиваются с готами. В III веке император Максимиан родился от гота и аланки.
Из этого беглого обзора выделяется один основной факт: с III века Галлия была добычей варварских нашествий. Археология подтверждает в этом смысле свидетельства историков. С конца III века веселые открытые города Галлии окружаются стенами и превращаются в мрачные крепости.
III. Изменения в политическом строе и нравах германцев
С изменением этнографических кадров в Германии совпадает эволюция ее учреждений и нравов
[300].
С I века борьба германских племен между собой и с Римом вынудила у них сознание необходимости сильной власти. Во времена Тацита королевская власть у большинства народов ослабела или совсем исчезла. С III века она возрождается не только у готов, но и у западных германцев: аламанны высылают 9 кораблей к Пробу, семь аламаннских королей вступают в союз против Юлиана. Они неравны по власти: одни управляют целыми племенами, другие — отдельными волостями. Короля всех аламаннов нет, но два из них, Хнодомар и Серапио, превосходят остальных личной доблестью и значением управляемых ими народов. Их, вероятно, выбирают из знатной семьи: их родные всегда бывают указаны, кровная связь с ними есть великая честь. Военные вожди прежде всего, они из войны извлекают силу и добычу. Каждый имеет дружину, готовую умереть за него. В 357 году после страсбургской битвы, когда Хнодомар, найденный в лесу, предается римлянами, двести товарищей хотят разделить его плен. Риму благоприятствует только то обстоятельство, что короли пока еще независимы друг от друга и их союзы непрочны.
У франков королевская власть появляется рано. Когда в 287 году Максимиан переходил Рейн, король Ганнебальд, которому он здесь вернул власть, был несомненно франк. При Константине называются два франкских короля Ашарих и Мерогез. О других упоминается во времена Юлиана. В царствование Грациана один франкский король Маллобод является вместе с тем римским чиновником, — дворцовым графом. Вместе с полководцем Наннианом он руководил экспедицией против аламаннов. В VI веке Григорий Турский неверно относит начало королевской власти у франков к IV веку, зато он верно указывает ее характерные черты. Короли правят целыми племенами и волостями — juxta pagos et civitates; их избирают из знатных родов, и их можно узнать по длинным волосам, отмечавшим знатность еще у тацитовых свевов.
Было бы неосторожно определять со слишком большой точностью природу и атрибуты власти королей в ту пору. Возможно, что римские писатели зачастую давали этот титул простым вождям. Короли, управлявшие пагом, соответствуют тацитовым principes — duces. Таков же смысл слова regulus, regalis
[301]. Вероятно также, что прежние племена, вошедшие в новые группы, как франкская или аламаннская, сохранили своих королей. Мы не знаем также, в какой мере власть передавалась от отца к сыну, и в какой мере зависела от народного избрания. Во всяком случае, королевская власть становится нормальным учреждением, и ее отсутствие считается признаком более низкого положения народа. Историк лангобардов Павел Диакон рассказывает, что в V веке ими управляли вожди — duces. Они пожелали, чтобы у них тоже были короли, «как у других народов», и избрали Агельманда из благороднейшей семьи Хунгингов. В начале VI века, когда герулы были побеждены лангобардами, «вся их сила рушилась, и у них не стало более королей». То же было с гепидами.
Оставался еще шаг: чтобы король одного из важнейших племен группы получил власть над остальными, но не ввиду определенного предприятия, а в качестве постоянной. События, взволновавшие Германию, войны, увлекшие народные массы на римскую почву, благоприятствовали этой новой эволюции.
Положение знати было ненадежно уже в I веке. В IV–V вв. о ней упоминают только по поводу выборов королей. В законах франков, бургундов, вестготов о ней уже нет речи. У народа, у которого все свободные люди — солдаты, постоянные войны, смелые предприятия не содействуют образованию наследственной знати. Уважение к личным подвигам идет вразрез с традиционным уважением к старым семьям. Развитие королевской власти, враждебной по отношению к независимой знати, ускорит этот упадок. Наоборот, у народов, которые сравнительно мало перемещались, или у которых королевская власть не установилась или была слаба, как у саксов, баваров, фризов, тюрингов, — знать сохранилась.
Самые нравы германцев изменились. Даже из редких текстов, касающихся германской жизни, заметно, что привычки к земледелию все более развиваются. Вследствие побед Проба над аламаннами, территории 9 королей, заключивших с ним договор, должны образовать по ту сторону Рейна дружественную полосу, открытую римскому влиянию. Император пишет сенату: «Все эти варвары пашут, сеют хлеб для нас и сражаются с народами внутри Германии». Вероятно, с этого времени начинается культура винограда в рейнской области. Во время Юлиана аламанны на Десятинных Полях, хамавы в нижнем бассейне Рейна представляются земледельческими народами. У них имеются, по свидетельству современников: «фермы, богатые хлебом и скотом, заботливо построенные дома, римского образца».
Но это развитие земледелия было одной из причин новых вторжений. Не умея прилагать к земле интенсивный труд, германцы не засевали два года подряд одних и тех же земель; и так как на родине их не хватало, — они искали их за Рейном и Дунаем. Тацит говорил уже в I веке: «германцы переходят в Галлию, чтобы переменить свои леса и болота на плодородную почву».
IV. Римская и германская культура
С другой стороны, сношения с Римом оказали свое влияние на нравы германцев, особенно тех, которые занимали правый берег Рейна.
Уже Цезарь замечает, что убии, жившие на Рейне, цивилизованнее других германцев, и тенктеры тщетно призывают их вернуться к отеческим учреждениям и культу. Батавы, после возмущения Цивилиса, подчиняются галло-римскому влиянию и вскоре называются в римских надписях «братьями и друзьями». В 47 году римский генерал Корбулон, отводя земли фризам, «дает им магистратов, сенат, законы». Марбод, организуя маркоманское королевство, вдохновляется тем, что ему пришлось видеть из римских учреждений. С другой стороны, и варварские обычаи входят в римское общество. Каракалла принимает прическу и одежду германцев; римские дамы увлекаются белокурыми волосами их жен. Ветераны, граждане, живущие в пограничных городах, женятся на германских женщинах. Закон Валентиниана и Валента, запрещавший такие браки, не соблюдался, и само издание его показывает, что они были часты.
