В том же 411 году Атаульф торжественно вступил в брак с Галлой Плацидией в Нарбонне. Церемония происходила в доме одного из видных лиц города. Плацидия, одетая в императорское одеяние, занимала почетное место. Атаульф сидел подле нее. Пятьдесят красивых мальчиков прошли перед ними, неся каждый два блюда — одно с золотом, другое с драгоценными камнями. По странной иронии судьбы, варварский король подносил сестре Гонория добычу Рима. Произнесены были эпиталамы, одна Атталом, отставленным императором, скромно занявшим свое место ритора. Затем дан был праздник, на котором соединились варвары и римляне. Все это соответствовало политике Атаульфа: став посмертным зятем Феодосия Великого, он хотел сделаться законным защитником Империи, — вопреки Гонорию.
«Сперва он хотел стереть совсем римское имя, сделать так, чтобы то, что было римским, стало готским, сделаться самому тем, чем были некогда Цезарь и Август. Но опыт научил его, что необузданное варварство готов не может подчиниться законам, а что без законов невозможно государство. Потому-то он стал мечтать о славе восстановителя Империи, блеска римского имени, с помощью готских сил… Потому-то он стал воздерживаться от войны и стремиться к миру, сочетав со своей силой живой ум Плацидии»
[311].
Так эти германские короли склонялись перед римским величием. Как ни пали римские учреждения, они не могли представить себе их исчезновения. Впрочем, словам не всегда соответствовали поступки. «Необузданное варварство готов» не всегда смирялось дисциплиной, которую навязывали вожди. Эти последние, вопреки собственной политике, нередко увлекались силой варварских страстей.
Гонорий не давал согласия на брак с Плацидией. Разъяренный готский царь снова облек в пурпур Аттала. Его положение стало опасным. Ему пришлось бороться с Констанцием, одним из лучших полководцев Гонория. Тогда он решил искать счастья в Испании, и по пути туда в Аквитании осадил Базас. Обстоятельства этой осады бросают свет на социальные отношения эпохи: в городе восстали рабы, готовясь к избиению знати. Базас не был взят. Но осада его осталась памятной, и еще в VI веке рассказывали о чудесном видении, вызвавшем отступление варваров.
Атаульф был убит в Барселоне. Против его политики поднялась яростная реакция со стороны варваров. Плацидия, наравне с другими пленниками, должна была двенадцать миль идти перед колесницей нового короля Сигриха. Он был в свою очередь убит. Наконец, король Валлия заключил договор с Гонорием, вернул Плацидию, которая вышла за Констанция. Снова признанные союзниками, готы в 419 году опять появились в Галлии. Император дал им Аквитанию 2-ю и соседние города от Тулузы до Океана, а также утвердил за ними Бордо, Ажан, Ангулем, Сент, Пуатье, Периге, Ош, Базас, Лектур. При Теодорихе I (419–451) они вместе с римскими вождями сражались то против вандалов, то против разных узурпаторов императорской власти.
Бургунды, увлеченные движением 406 года, осели на северо-востоке. В 413 году, говорит хронист, «они получили часть Галлии, по соседству с Рейном», очевидно, часть Верхней Германии с Вормсом. Здесь «Песнь о Нибелунгах» — вероятно, эхо верной традиции — помещает резиденцию их королей. Часть их осталась на правом берегу Рейна.
Аламанны разлились по будущему Эльзасу, по долине Дуба, в Швейцарии и в долине Мозеля. Восточные, впоследствии «рипуарские», франки заняли в 413 году Трир и засели там. Потом они добрались до Мааса и Самбры, распространяясь вместе с тем к югу. Изучение нынешних границ немецкой и французской речи помогает определить, где гуще всего было германское заселение
[312].
Северные франки заняли Белгику. Король Хлодион жил в Диспарге, на границе Токсандрии, расположенной на левом берегу Рейна (ближе определить ее невозможно). Франкская иммиграция свободно разливалась на севере Угольного Леса (Foret Charbonnière), тянувшегося в южной части Белгики до Арденн. Это была дикая, пустынная местность, куда едва проникли римляне. Здесь часты имена на hem, ghem, ghien, ain, sala, seele, zele, означающие жилище, также hof-hove — ферма, burg-bourg — укрепление, forth-furt-woorde — брод, loo — лес, dal — долина. С юго-восточной стороны распространение франков задержало большое римское шоссе Бове-Кельн, охраняемое многочисленными крепостями.
Когда при Хлодионе франки двинулись в эту страну и завоевали ее, они не поселились в ней большими массами. Франкские имена редки в Камбрэ и южном Артуа. «Угольный Лес» является южной границей страны, занятой франками. Так объясняется образование этой фламандской области — германской по происхождению, по расе и языку, которая вклинивается в северо-восток Франции
[313].
Сидоний Аполлинарий так описывает франкских воинов этой поры. Их рыжие волосы начесаны на лоб, оставляя затылок открытым. Глаза влажные, зеленоватые, лицо бритое; вместо бороды гребень встречает только жидкие усы. Телесное платье сжимает члены этих рослых воинов и оставляет нагою щиколотку. Широкий пояс стягивает худой живот. Они любят, играя, бросать издали свои франциски
[314], вращать щиты и одним прыжком наскакивать на врага ранее, чем долетел до него ими же брошенный дротик. С детства война является их страстью. Если они бывают раздавлены численностью врага, — их побеждает только смерть, но не страх.
В разных местах Белгики, особенно в области Намюра и Шарлеруа, археологические расследования открыли следы франкского заселения. Некрополи этой области (Samson, Spontin, Furfooz) дали массу ценных вещей и оружия, позволяющих восстановить облик франкского воина. Туника или sagum (сагум) застегивалась пуговицами или пряжками. Медный пояс, скрепленный широкой пряжкой, с серебряной или бронзовой резьбой, стягивал ее у талии. На нем висел длинный меч с деревянной или костяной ручкой или короткий нож — скрамасакс, в деревянных, обтянутых кожей ножнах, кинжал, костяной или деревянный гребень, ножницы, кошелек с деньгами и мелкими предметами, такими как пила, ключи. Тут же висел топор с одним острием (так называемая франциска, которым действовали вблизи и издали, бросая его в неприятеля), ангон — железный дротик с крючьями на конце, причинявшими опасные раны. Пика — фрамея, представляла деревянный ствол с плоским железным концом, иногда украшенным резьбой. Употребляли и лук (деревянные части его исчезли, но в могилах находят железные наконечники стрел). Для обороны служил деревянный щит, дощатый или плетеный из прутьев, обтянутый кожей — овальный или круглый, 50–70 см в диаметре. Внутри у него была ручка; снаружи, в центре металлический круг — umbo, который железными стержнями соединялся с железной же полосой, шедшей по окружности. Раскопки не обнаружили шлемов. Значит, голова была непокрыта. В могилах находят бронзовые кольца, украшенные буквами, насечками, гнездами для камней, женские ожерелья из жемчуга, золота, стекла и амбры, серьги, браслеты. В них наблюдается смешение варварского и римского вкуса
[315].
