VI. Бритты в Арморике
[325]На северо-западе Галлии с V века начинается иммиграция, история которой неясна, но которая имела очень важные следствия. До нашей поры население Бретани больше всего сохранило свое оригинальное лицо, традиции, нравы, язык. Причину этого надо искать в отдаленном и темном прошлом. В эпоху Империи Бретань была романизована: не видно, чтобы в ней кельтский язык и нравы удержались упорнее, чем в других местах. Ее изрезали римские дороги, мы находим в ней следы памятников, богатых вилл. Впоследствии туда проникло христианство, хотя в конце V века достоверно существование только трех епископств — Нанта, Ренна и Ванна. Эта область, покрытая лесами, долго оставалась дикой и невозделанной. В IV веке она сильно пострадала: угнетаемая римскими чиновниками и вместе с тем оставленная без защиты против опустошений саксонских пиратов, она в V веке подверглась насилию аланов. Прокопий — обыкновенно хорошо осведомленный, утверждает, что ни одна страна Галлии не была в такой степени опустошена.
Бритты Великобритании находились в еще более отчаянном положении. Рим вывел оттуда свои легионы, и они должны были одни бороться против пиктов и скоттов, со стороны суши, и саксов, со стороны моря. В 446 году они тщетно призывали Аэция. Тогда-то они и решились заключить договор с англами и саксами. Преданные вскоре этими опасными союзниками, они либо были порабощены, либо скрылись в леса и горы, либо покинули родину. «Они садились на суда — говорит Гильдас, рассказавший впоследствии
[326] об их бедствиях, — испуская громкие жалобы, и когда ветер надувал их паруса, они пели вместе с Псалмопевцем: «Господи! Ты покинул нас, как агнцев на месте заклания, и рассеял среди народов».
С середины V века эти дружины эмигрантов начинают выливаться на берега Арморики. «Наше племя, — писал в IX веке Врдистен, аббат Ландевенека, — ведет свое начало с Британского Острова. Оно — первородное любимое дитя островного племени. Некогда оно принесено было своими ладьями через Британский Океан на наши берега, в то время, как земля его матери подпала под власть саксонского народа. Безопасное в этом прибежище, оно спокойно, без войн, утвердилось на этом берегу». Последнее вряд ли верно. Переселенцы вовсе не отличались мирным, мягким характером. Будучи в большинстве, они действовали, как завоеватели.
В 461 году на Турском соборе заседает уже «епископ бретонцев», Мансуэт. Позднее один бретонский вождь, Риотим, состоит на службе Рима и сражается против вестготов в долине Луары. Часто впоследствии переселенцы из-за моря будут являться под руководством не военных вождей, а епископов, священников, монахов, ибо они приходят из страны, сильно просвещенной Евангелием. Они селятся на берегу, проникают вглубь страны, где сгущался лес. Они основывают епископства и монастыри и насаждают кельтские учреждения и нравы. Скоро Арморика примет имя Бретани, и кельтский язык, каким говорили по ту сторону Ла-Манша, станет языком страны.
VII. Могущество епископата
Среди этого мятущегося общества, с подвижными политическими границами, с пестрым национальным составом, со смешанной культурой, где не примирены еще римская и германская стихии, — есть одна прочная и сильная власть. Это — епископат. Он воплощает начало единства среди этого многообразия и политического разделения, стоя выше подвижных границ варварских государств. Утверждали, будто в V веке развитие христианства было задержано, и сооружение церквей стало более редким. Это верно только для некоторых областей севера, где варвары, еще язычники, утвердились сплошными массами. Там, действительно, пришлось начинать проповедь сначала. В других местах, за исключением короткого гонения при Эйрихе, религиозная жизнь очень активна, и епископат руководит ею. Епископы с противоположных концов Галлии посещают друг друга, переписываются, находятся в постоянном общении чувств, идей, желаний. Среди войн, разрушений, переворотов Церковь, не переставая, растет. Ее сила крепнет от всех слабостей и несчастий эпохи, она пускает корни в самую глубину народных масс, и общество конца V века живет ею и в ней.
Среди епископов V века выделяется деятель северной Галлии, Герман Оксеррский. Потомок благородной семьи, он исполнял высшие публичные функции. Сделавшись епископом Оксерра, он раздает свое имение нищим, его супруга становится для него сестрой, он осуждает себя на самые суровые лишения, питается овсяным хлебом. Но этот аскет вместе с тем — человек действия. Вместе с Лупом, епископом Труа, он идет в Британию для борьбы с пелагианской ересью, и тут они руководят защитой бриттов против саксов и пиктов. По возвращении в Оксерр он добивается облегчения тягостных налогов, которыми обложили его жители, для чего ему пришлось съездить в Арль. Но вскоре его защиты просит Арморика, которую Аэций предал на разграбление аланам. Герман идет в варварский стан к языческому королю и то умоляет его, то грозит ему, наконец, хватает за узду его лошадь. Удивленный Эохарих останавливает поход, под условием, чтобы Герман выпросил у императора или Аэция помилование Арморике. Тогда Герман отправляется в Равенну к Плацидии и Валентиниану III. Здесь он и умер в 448 году — спасти Арморику ему так и не удалось.
Глава IV.
Хлодвиг и франкское общество по Салической Правде
[327]I. Меровей и Хильдерих. — II. Хлодвиг и Сиагрий. Война с аламаннами и крещение Хлодвига. — III. Войны с бургундами и готами. — IV. Конец царствования Хлодвига. — V. Салическая Правда и франкское общество.
