Отчетливее всего натуралистическая концепция проявляется в культе вод. Многие собственные имена божеств взяты от названий потоков. Иногда последние сами выражают божественные черты. Таковы: Deva (Дева), Diva (Дива), Devona (Девона). Почести воздавались не только рекам, но и озерам, источникам, ручьям. Многие имена богов являются олицетворением источников. Nemausus (Немаус) — бог — покровитель Нима, есть гений фонтана, являющегося ныне украшением города. Над местными богами возвышаются боги и богини, представляющие вообще действие воды. Знаменитейший из них — Borvo (Борво), Bormo (Бормо), Bormanus (Борманус), чье имя запечатлено в топонимии всех галльских стран (он дал имя многим нынешним минеральным водам: Bourbonneles Bains (Бурбонель Бэн), Bourbon-l'Archambault и т. д.). Галлы бросали драгоценности на клад. Консул Цепион (106 г. до P. X.) нашел в ныне высохших озерах около Тулузы множество золота, которое, предполагали, награблено было в Дельфах. Болота доставили нашим археологам богатейшую добычу. Григорий Турский, живший в конце VI века по P. X., упоминает о Жеводанском озере, куда жители сходились толпами и с разнообразными приношениями. После торжества христианства источники все же остались целью благочестивых странствий, только христианские часовни сменили галльские святилища.
Вера римлян в гидротерапию содействовала тому, что культ воды жил и после римского завоевания. Труднее найти в надписях следы культа деревьев. Из лесных божеств нам известны только бог Vosegus (Возегус), богини Abnoba (Абноба), Arduinna (Ардуинна). Это — гении Вогез, Шварцвальда и Арденн. И этот культ оставил пережитки, устоявшие против запретов церкви и заставившие ее же освятить его обряды: изображения Св. Девы, помещенные в дуплах деревьев, должны были очистить языческие церемонии. Именно в глубине Шенских лесов (les Chenes), в тени буков, под венками, которыми украшали их ветви набожные руки детей, Жанна д''Арк лелеяла свои грезы и угадала свое призвание. В том же кругу представлений сложился оригинальный, потом изменивший свой смысл, обычай сбора омелы на дубе — пример культа целебных растений. Из них особенно чтились наиболее редкие, и чем чудеснее были условия их произрастания, тем большую им приписывали силу. Странный характер произрастания омелы на дубе объясняет торжественность церемоний ее культа: заклание жертв, белые одеяния и золотые серпы друидов. Для этого торжества ждали первого дня лунного месяца; известна связь, которую все вообще народы находили между фазами луны и другими земными явлениями.
В ряду семейных богов на первом месте стояли те, кого галло-римляне называли матерями — matronae, matres, matrae. Этот общегалльский культ особенно распространен был на юго-востоке и в центре. Отсюда он в римскую эпоху перешел и в рейнскую долину. То было верование простых людей, глубоко укоренившееся в народной душе. Оно наполнило французские музеи надписями, барельефами, терракотами. Богини-матери, обыкновенно в длинных одеяниях, сидят в больших креслах. Лицо их благожелательно, поза полна спокойствия и важности. На коленях или в руках у них корзина цветов, рог изобилия, новорожденные дети. Эти попечительные богини дают и оберегают дар жизни. Они охраняют семьи, поместья, иногда целые города, области, народы. Мы их находим еще в средние века с обликом слегка побледневшим и затуманенным влиянием христианства.
Они появляются всегда потрое, как греческие Парки, как скандинавские Норны, как феи французских легенд. Имя fade — фея, взято из. лат. Fatae, и смешение их с богинями-матерями галлов есть результат слияния двух мифологий.
Мы не собираемся дать полный очерк галльской мифологии. Это свелось бы при современном состоянии знаний к простой номенклатуре. Из списка малых божеств, который увеличивается с каждым днем, мы выделяем, ввиду ее популярности, богиню Эпону. Она окружена атрибутами верховой езды и изображается сидящей на кобыле, иногда в сопровождении жеребенка.
Цезарь так перечисляет главных богов Галлии. «Выше всего галлы почитают Меркурия, видя в нем изобретателя искусств, покровителя дорог и путешествий. Они приписывают ему большое могущество в торговых делах. После него они чтят Аполлона, Юпитера, Марса, Минерву. Их они представляют себе почти так же, как и другие народы: Аполлон удаляет болезни, Минерва учит началам ремесел и искусств, Юпитер господствует на небе, Марс руководит войной… Все галлы считают себя потомками Dispâter (Диспатер) (Плутона)».
Каких туземных богов представляет Цезарь под этими латинскими именами? Он этого не говорит, и имеет, вероятно, на то свои основания. Как политик более, чем историк, он желает показать галльских богов заранее готовыми служить лишь Отражением римских, и как бы подготавливает таким слиянием обоих национальных пантеонов — сближение самих народов.
Чего не сказал Цезарь, скажут надписи, которые часто соединяют римское имя с кельтским эквивалентом. К сожалению, этот эквивалент не всегда тождествен, что, впрочем, неудивительно, так как имя бога не везде было одинаково, и соответствие двух мифологий точно не установлено.
Пластические памятники иногда поучительнее текстов. Изредка лишь снабженные надписями, они не говорят нам имени бога, но своими атрибутами открывают его природу и функции.
Очень распространена фигура «бога с молотом». Очевидно, это — воплощение Taranis (Тараниса), упоминаемого в известном отрывке Лукана
[36]. Taran в кельтских языках означает гром. А гром в представлении многих народов производится молотом. Им вооружен германский бог грома Тор или Доннар, который, впрочем, не только бог гремящий, он вместе с тем благой бог света, раздаятель тепла, создатель жатвы, победитель чудовищ и стихийных бедствий. Те же верования встречаем и в Галлии. Молот, прежде чем стал атрибутом бога, сам чтился, как фетиш. Он представлен на стенах армориканских дольменов и шампанских гротов, на галльских монетах, на галло-римских алтарях, вместо надписи. Он появляется под именем ascia
[37] в могильных посвящениях и сохраняет поклонников также после торжества христианства. Григорий Турский рассказывает, что Галл, епископ Клермонский (526–553 гг.), предписав процессию во время чумы, нашел дома помеченными буквой tau (Τ). Это и есть наш молот. Римляне называли его «галльское tau».
Галльский Таранис более всего сближается с римским Юпитером и в надписях, и в изображениях. Тараниса узнаем мы в божественной фигуре, одетой по-галльски, но напоминающей своими атрибутами «отца богов», причем его скипетр ни больше, ни меньше, как молот, несколько измененный удлинением рукояти.
Юпитер «с колесом» составляет дополнение к Юпитеру «с молотом». Римский Юпитер не только мечет гром, он же зажигает и выводит на небо светило дня. Естественно, что он дал свои черты галльскому богу солнца. Его эмблема — пламенеющий диск, изображен в виде колеса. Оно стало лишь поэтическим символом, но для первобытного воображения оно являлось точным воспроизведением небесного явления. Культ солнца связывался с днями солнцестояния. Из них особенно праздновалось летнее, как можно судить по устойчивости «Ивановых огней». В этих народных празднествах особая роль приписывается колесу-кругу: машут, совершая круговое движение, ветвями и факелами, с громкими криками скатывают с горы горящий соломенный цилиндр и топят его в реке, как бы в знак того, что солнце, достигнув высшей точки, должно отныне спускаться вниз.
