Зато Григорий снисходителен к Гунтрамну, которого при всяком удобном случае называет «добрым». Этот король не запятнан ересью, осыпает щедрыми дарами храмы, чтит прелатов. Церковь приписывала ему дар чудесных исцелений, и народ рвал остатки его одежды на амулеты. Он был щедр. Вступая в город, он пригоршнями бросал золото. Он охотно общался и обедал с купцами.
Но Гунтрамн не меньше Хильпериха предавался разврату со служанками. Кроме того, он был трус, избегал войны, держал постоянно при себе отряд телохранителей. После убийства Хильпериха он обратился к народу в одной из парижских церквей с такими словами: «Мужи и жены, присутствующие здесь, заклинаю вас, сохраните ненарушимую верность мне. Не убивайте меня, как вы убили моих братьев. Позвольте мне еще три года воспитывать моих племянников, иначе не останется отпрыска нашей семьи, чтобы вас защищать…». «И вся паства молила Бога продлить дни короля Гунтрамна…». Этот страх смерти делал нередко очень жестоким «доброго» короля. По простому подозрению он казнит знатных своего королевства. Особенно боится он их заговора против власти и мечтает о союзе королей против сеньоров. Сам он ведет мирную политику, не задевает соседей и в распре востока и запада Франции старается удержать равновесие, поддерживая всякий раз слабейшего.
По смерти Сигеберта знатные старались воспользоваться детством его сына Хильдеберта, чтобы увеличить свои права. Среди них фигурируют Эгидий, епископ Реймский, жадный интриган, герцог Гундовальд, некогда спасший молодого короля, Гунтрамн Бозон, злой предатель Урсион и Бертефрид и жестокий герцог Раухинг. Он тушил горящие факелы на голых ногах своих рабов. Однажды, обещав епископу не разлучать серва и его жену, вступивших в брак против его воли, он велел их похоронить живыми, забитыми в ствол дерева.
Против них сгруппировались сеньоры, верные королю: Гогон, опекун короля, Луп, герцог Шампанский и др. Эта партия окрепла, когда Брунгильда, бежав из Руана, после ряда романических приключений вернулась в Австразию
[360]. Партия короля получила опору в Гунтрамне — враге знати. Австразийские сеньоры, в свою очередь, соединились с Хильперихом. Не имея сыновей, Гунтрамн рассчитывал привлечь Хильдеберта надеждами на свое наследство. Но к этому времени перемерли или были загублены и дети Хильпериха. Со смертью Гогона знатные взяли верх в Австразии и убедили Хильдеберта порвать с Бургундией и сблизиться с Хильперихом, который также усыновил Хильдеберта. Опорой королевской партии остался Луп Шампанский. Ему-то объявили войну австразийские сеньоры. Тщетно Брунгильда пробовала остановить сражающихся: «Не совершайте, о, люди, такого злодеяния, — говорила она, — не преследуйте невинного, не губите из-за одного человека живых сил королевства». «Удались, женщина, — был ответ, — довольно правила ты при жизни мужа. Теперь царствует твой сын… Уйди, если не хочешь быть растоптанной копытами наших коней». Брунгильде удалось помешать сражению, но имущество Лупа было разграблено, и сам он вынужден искать приюта у Гунтрамна.
Союз между австразийцами и Хильперихом был непрочен. Когда армия выступила против Гунтрамна, «простой люд» (minor populus) возмутился, подстрекаемый Брунгильдой. С криками: «Пусть удалят от лица короля изменников, торгующих его царством», — толпа бросилась в палатку короля. Эгидий и его сторонники спаслись с трудом. Хильдеберт снова сблизился с Гунтрамном, тем более, что Хильперих вскоре погиб, убитый на охоте неизвестным человеком. Хроника Фредегара считает Брунгильду виновницей преступления, другие думают, что Фредегонда хотела отделаться от мужа, которому изменяла. Сама Фредегонда обвинила в убийстве кубикулария Эбервульфа, который удалился потом в базилику св. Мартина и своим беспорядочным поведением причинял много хлопот Григорию Турскому.
III. Внутренняя история до смерти Гунтрамна и Хильдеберта
[361]После убийства мужа Фредегонда скрылась со своим маленьким сыном Хлотарем II в собор Парижской Богоматери и отдалась под покровительство Гунтрамна, изъявляя желание «положить на его руки своего ребенка». Гунтрамн, верный своей политике равновесия, ответил на ее призыв. Вельможи Нейстрии признали Хлотаря, и призвали города к присяге ему и Гунтрамну, который показал себя милостивым ко всем: вознаградил потерпевших от жестокостей Хильпериха, возвратил церковное добро.
Хильдеберт напомнил Гунтрамну их договор, но последний сослался на прежние измены австразийцев. Магнаты, в свою очередь, явились лично протестовать против образа действий Гунтрамна. С обеих сторон обменялись резкостями, и когда австразийцы уходили, король велел бросить им вслед лошадиный помет, солому, гнилое сено и грязь. Только новые события в Австразии — заговор магнатов против короля под предводительством незаконного сына Хлотара I, Гундовальда — заставили Гунтрамна снова сблизиться с племянником. Он убедил его противопоставить заговору магнатов союз королей и объявил его снова своим наследником и совершеннолетним.
Дело Гундовальда было потеряно. Он бежал в городок Коммин, но был выдан. Один франкский граф бросил в него камень, разбивший ему голову. «И народ прибежал, колол копьями его труп II, связав веревкой ноги, волочил его. Потом ему вырвали бороду и волосы и бросили без погребения». Население Коммина, приютившего его, было перебито, а город сожжен. Он возродился только в XII веке.
Хильдеберт был объявлен совершеннолетним, но за него правила мать. Опираясь на Гунтрамна, Брунгильда начала борьбу с аристократией. Прежде всего она привлекла к ответу Гунтрамна-Бозона за осквернение гробницы в одной из базилик Меца. Так как он не явился на суд, королева конфисковала его имущество и предала его суду короля Гунтрамна. От других врагов она избавилась путем убийства. Это побудило австразийских сеньоров вступить в новый заговор, открытый опять-таки Гунтрамном. Хильдеберт, по его совету, пригласил главу комплота, Раухинга, в Мец и дружески принял его, но когда герцог выходил из комнаты, «рабы размозжили его голову на такие малые куски, что осталась только каша, похожая на мозг». В это время армия австразийских магнатов уже шла на Мец. Тогда, по инициативе Брунгильды, Гунтрамн и Хильдеберт съехались для заключения договора в бурге Андело, подле старой римской дороги, ведшей из Лангра в Туль.
В Анделотском договоре, заключенном 28 ноября 587 года, они клялись в вечной дружбе и определили границы своих держав. Решено было, что если один из них умрет бездетным, другой будет его наследником — условие, очевидно клонившееся в пользу Хильдеберта. Каждый обещал другому выдавать его непокорных лейдов
[362], скрывающихся в его царстве, и не привлекать к себе чужих лейдов. Утверждены были все дары, сделанные королями верным или Церкви, и возвращены неправильно отнятые. Таковы главные положения этого договора, в котором напрасно некоторые историки хотели видеть ограничительную грамоту, взятую магнатами от королевской власти.
