Глава V
[421] Церковь, литература, искусства
[422]I. Епископат, соборы. — II. Духовенство и монахи. — III. Христианство и языческие обычаи, народное благочестие. — IV. Литература. — V. Искусства.
I. Епископат. Соборы
В эпоху варварских нашествий, среди развалин римского государства и общества, Церковь одна воплощала порядок и традицию и явилась истинной наследницей Империи, которая утвердила ее могущество. Церковь в значительной степени унаследовала ее правительственный дух, ее учреждения, энергию и практичность. Население группировалось вокруг епископов, поручало им защиту своих интересов. Эти воспоминания остались живы, и когда организовалось франкское государство — никогда графы не имели в городах такого авторитета, как епископы. С другой стороны, и варварам они сумели внушить уважение к своей личности и своей социальной миссии. Они много содействовали падению арианских царств, тогда как франки обязаны им господством в Галлии.
Так объясняется место, занимаемое в эту пору Церковью. Она умеет концентрировать не только религиозную и моральную жизнь, но и социальную и политическую. Вместе с тем, однако, она подчиняется влиянию окружающего ее грубого общества. По мере того, как мы углубляемся в меровингскую эпоху, мы все больше замечаем, как эти влияния все с большей силой проникают ее и дезорганизуют.
Как в IV и V веках, церковные провинции продолжают образовываться по схеме прежних административных делений. Когда Сигеберт, несмотря на протест епископов, создал шатоденское епископство для одного из своих любимцев, оно удержалось только, пока он был жив. Даже разделы царств не изменяют церковной географии, и епископства возникают не по капризам королей, а в соответствии с успехами христианства и потребностями церковной администрации, как Невер, Каркассон, Лан и т. д.
Франкская Церковь утверждает свое единство на соборах, где собираются епископы разных областей. Орлеанский собор 538 года рекомендует митрополитам ежегодно собирать их суффраганов и не допускает, чтобы епископы уклонялись от этого, под предлогом принадлежности к разным королевствам. Эти соборы становятся до известной степени политическими учреждениями. Король созывает их и совещается с ними. Несогласия королей нередко мешают их правильности. Так, в 644 году Сигеберт не пускает своих епископов на собор, созванный в Нейстрии. С началом междоусобных войн, короли начинают собирать особо епископов своего королевства, и с VII века мы уже не видим общих соборов. Раздоры, потрясавшие королевство, затронули и церковное единство. Это разложение совпадает с анархией в среде духовенства. Вскоре соборы исчезнут надолго. Последний собор меровингской эпохи, по-видимому, имел место в Оксерре в 695 году.
В канонах этих церковных совещаний мы находим массу данных не только для церковной организации и дисциплины, но и для нравов и духа меровингского общества. Догматические споры занимают в них мало места. Епископы стремятся к сохранению чистоты жизни духовенства, запрещая ему общение с женщинами, пиры, охоту; к охране церковного имущества и церковной юрисдикции. Они чувствуют напор и влияние светского общества и стремятся защититься от его притязаний, так же как и от его нравов; постоянное повторение одних и тех же запрещений показывает безуспешность их усилий. Они стараются приучить народ соблюдению постов и праздников, отвлечь от языческих привычек: волхования, примет, гаданий, которые практиковали сами клирики, прикрываясь христианскими формами.
Даже в VI веке, когда эти соборы собираются еще правильно, власть короля на них очень велика, часто проявляясь в очень грубых и насильственных формах. Когда Хильперих хочет отмстить руанскому епископу Претекстату за то, что тот обвенчал его сына Меровея с Брунгильдой, он созывает собор в Париже, играет роль публичного обвинителя, выставляет лжесвидетелей. За дверьми толпа испускает крики и грозит избить камнями Претекстата. Когда епископы приступают к совещанию, король удаляется, но Фредегонда и он сам нагнали такой страх, что редкие защитники, вроде Григория Турского, не находят сочувствия. Хильперих старается склонить Григория увещаниями и угрозами, Фредегонда хочет его подкупить. Обманутый ложными обещаниями, Претекстат сознается, что он совершил грех. Тогда председатель собора, Бертран Бордосский, говорит ему: «Слушай, о, брат и епископ, ты в немилости у короля, потому ты не можешь рассчитывать на нашу любовь, пока ты не выпросил у него прощения». Заключенный в темницу, измученный пыткой, а затем сосланный, Претекстат был, наконец, убит по приказанию Фредегонды.
Если чаще епископские соборы бессильны и трусливы перед королем, то иногда и они являют примеры мужества. Преследуемый ненавистью Хильпериха, Григорий Турский вызван на собор. Собор признает его невиновность и объявляет королю: «Епископ Турский очистился от всех возведенных на него обвинений. Ныне, о, король, что остается сделать с тобою, как не лишить тебя причащения вместе с Бертраном, обвинившим своего брата?» И Хильперих просит прощенья, говоря, что он повторил только то, что было ему сказано.
Часто короли ставят на обсуждение соборов государственные дела, желая укрепить их авторитетом свои указы. Гунтрамн постоянно совещается с соборами: в 573 году он просит решить его спор с Сигебертом, в 581 — обсудить положение королевства, в 589 году обвиняет пред ним Брунгильду.
