VI. Карл — император
[466]Эйнгард, рассказав о войнах Карла, заканчивает следующими словами:
«Таковы войны, которые вел этот могущественнейший король в продолжение сорока семи лет (стольких лет, сколько он царствовал) в разных концах земли, с величайшей мудростью и великим успехом. Так, царство франков, которое он получил от Пипина, отца своего, уже обширным и мощным, было увеличено почти вдвое. До него царство это включало только часть Галлии, расположенную между Рейном, Луарой, Океаном и Балеарским морем, часть Германии, населенную так называемыми восточными франками, между Саксонией и Дунаем, Рейном и Заалой, которая отделяет тюрингов от швабов. Сверх того, бавары и аламанны признавали верховенство франков. К этим владениям Карл присоединил своими победами сперва Аквитанию и Басконию, всю цепь Пиренеев и все земли до Эбро. Затем всю часть Италии, которая простирается от долины Аосты до Нижней Калабрии, где идет граница, отделяющая греков от Беневента, на протяжении более миллиона шагов. Затем Саксонию, — огромную часть Германии, которая так же велика в длину и вдвое больше в ширину, чем та ее часть, которая населена франками. Затем две Паннонии, Данию, расположенную на другом берегу Дуная, Истрию, Либурнию, Далмацию, кроме только прибрежных городов, которые он пожелал оставить императору, в виду соединяющей их дружбы и договоров; наконец, все варварские и дикие племена, живущие между Рейном и Вислой, Дунаем и Океаном, почти сходные языком, различные нравом и бытом, которых он одолел и сделал данниками».
Не все безусловно точно в этой странице. Завоевание Аквитании было делом Пипина. Бритты (Бретонцы), о которых в другом месте Эйнгард говорит, что Карл «одолел» их, вовсе не были покорены. Король дважды посылал против них своих полководцев: в 786 году — сенешаля Аудульфа и в 799 году Гвидо, префекта бретонской марки. Он принес Карлу оружие вражеских вождей, на котором были вырезаны их имена. Но франкские писатели по-прежнему бранят «вероломство бриттов», как в свое время бранили «вероломство саксов». Третий поход, совершившийся в 811 году, был так же безрезультатен, как и предыдущий. За этими оговорками описание франкского государства, сделанное Эйнгардом, является самым лучшим, какое только имеется у нас.
Надо отметить, кроме того, что власть Карла простиралась гораздо дальше крайних пределов его «марок». Отношения его к соседним государствам зачастую выливались в настоящий протекторат. К 798 году Альфонс, король Галисии и Астурии, ограбив Лиссабон, посылает Карлу оружие, мулов, мавританских пленников, и просит передать, что он «принадлежит ему всецело». Короли Шотландии называют его своим господином (dominus), а себя его подданными (sulbiti et servi). Оффа, король Мерсии, называется «дражайшим его братом». Эардульф, изгнанный король Нортумбрии, является к нему в Нимвеген II, при помощи его влияния, добивается возвращения своего царства. Англосаксонские епископы и аббаты испрашивают его советов, поручают его покровительству своих паломников, объявляют его своим «покровителем и защитником». Слава короля франков идет так далеко, что халиф Багдадский, Гарун-аль-Рашид, «предпочитает его дружбу дружбе всех королей и государей земли». Он посылает Карлу благовония, пряности, обезьян, слона и дает ему право покровительства над Святой Землей. Этим правом король будет широко пользоваться, ибо он находится в постоянных сношениях с иерусалимским патриархом и живущими в Палестине латинскими монахами. Он становится защитником европейцев, живущих на Востоке. Он посылает деньги в Сирию, в Египет, в Александрию, Иерусалим и Карфаген, на поддержание церквей и госпиталей.
Современники были поражены и восхищены этой картиной. Им кажется, что Африка и Азия готовы покориться могущественному королю франков. Они констатируют, что ему принадлежит не только большинство стран латинского языка, но что от него прямо или косвенно зависит весь германский мир. Карл именуется «королем франков, правящим Галлией, Германией, Италией». Теодульф, епископ Орлеанский, в поэме, сочиненной около 796 года, перечисляет реки, над которыми он властвует, и в заключение восклицает: «При звуке твоего голоса — встают народы. Вот гунн с заплетенными в косы прядями, вот араб с распущенными волосами. Весь мир наполнен звуком твоего имени и звучит твоими похвалами, о, король! И пусть говорят много — всего сказать не смогут. Можно измерить Маас, Рейн, Сену, Тибр и По: твои хвалы выше меры. Как счастлив тот, кто может всегда быть подле тебя, созерцать лицо твое, которое в три раза светлее золота, и твое чело, достойное бремени диадемы».
Особенное восхищение вызывало то, что главной связью народов, столь различных происхождением и языком, Карл хотел сделать христианскую религию. Советы и наставления, которые он посылает иностранным государям, чаще всего касаются веры. И если он искал дружбы неверных, живущих за морем, то только для того, чтобы облегчить участь христиан, находящихся под их властью. Его рука раздвинула во все стороны пределы христианского мира. Германия, вступившая в лоно Церкви, сама вошла в соприкосновение со славянским язычеством и скоро начнет с ним борьбу. Эпитет «христианского царства» лучше всего выражает природу этого организма. В глазах современников Карла все народы, объединенные под его властью, составляют один народ — «христианский народ», populus Christianus. Только одна держава в прошлом может сравниться с той, которую создали франки: это — Римская Империя.
Идея Империи не исчезла бесследно на Западе. Империя осталась, по крайней мере для людей ученой традиции, идеальным государством, которое одно способно утвердить мир в мире. Согласно очень распространенному убеждению! это была окончательная, последняя форма человеческого общежития; с ее концом наступит конец мира. Христианские императоры, Константин, Валентиниан, Феодосий, приводились, как образцы государей. Память об Империи быт снова воскрешена каролингскими победами и совершавшимся литературным возрождением. Группе лиц, окружавших Карла, воспитанных на чтении авторов Августова века, сходство короля франков с великими православными императорами, царствовавшими некогда над Римской державой, казалось поразительным Для него ищут титулов более значительных и высоких, нежели титул короля. Егс называют «владыкой земли» — dominus terrae. Он является «славнейшим из царей, тем, кого Творец, сжалившись над народами, дал им в качестве защитника и отца…» «господином Карлом, ревностным поборником веры православной, великим высотою царского сана, славным славными венцами, которые Бог ему даровал». Его двор, его дворец, его веления именуются «священными». Обращала к нему, говорят уже о его «императорских указах» и «славе его императорского правления». Императору — вот титул, который несомненно приличествует вождю всего запада, владыке «Имперского Рима, Золотого Рима».
