Галлы выработали некоторые федеративные учреждения, но их соединения были обыкновенно частичны, всегда непрочны и часто навязывались насильно.
Они основывались не на равенстве сторон, а на принципе клиентелы, перенесенном на международные отношения. Степень зависимости клиентов — государств была различна. В одних она доходила до полного подчинения. В таком подчинении находился, например, ряд племен по отношению к арвернам. Другие сохраняли военную и политическую независимость и составляли часть лиги, главой которой было господствующее государство. Эдуи стояли в таком отношении к битуригам-кубам, сенонам, паризиям.
Когда несколько государств подготавливали совместное предприятие, они избирали послов, которые собирались на общие совещания. Так поступили белгские civitates в 57 году, когда нужно было отразить римлян. Почти все государства были представлены в 52 году в Бибракте на конгрессе, созванном Верцингеториксом. Это случайные соединения, которые не следует смешивать с собственными конфедерациями.
Народ, сгруппировавший вокруг себя большое число клиентов, получал гегемонию. Из-за этого также происходило немало смут в Галлии. Таких народов, которые могли бы стремиться к гегемонии, было немного: в Белгике — нервии, еще больше — тревиры и в особенности суэссионы. Казалось, будущее принадлежало им. Политика Цезаря и влияние Рима откололи от этого объединения племя ремов, бывших до той поры клиентами суэссионов. Их измена переменила роли, и суэссионы перешли на положение клиентов.
Белгика представляла самостоятельное тело, однако и она в течение некоторого времени была подчинена арвернам — первому государству Кельтики во II веке до P. X. Им некогда подчинялась большая часть народов от Пиренеев до Океана и Рейна. Господство арвернов пало в 121 году после победы римлян, но о нем сохранилась память, которую Верцингеторикс хотел сделать действительностью.
Эдуи были соперниками и наследниками арвернов. Опираясь на массив Морвана (как арверны — на Центральное Плато), на скрещение долин Сены и Луары, они господствовали над ними через сенонов и битуригов-кубов. Через сегузиавов они прикасались к Роне и Севеннам. Они распространили свое влияние на Белгику через союз с белловаками, но их теснили с боков секваны, верные арвернам, а на юге им грозили гельветы.
По пути клиентелы Галлия шла к объединению. Арверны на время его осуществили. Возможно, что наступил бы момент, когда какое-нибудь племя, более ловкое и счастливое, утвердило бы его прочно. Но для этого нужно было время и спокойствие, а непрерывное соперничество между двойной грозой Германии и Рима было вечной причиной слабости, дверью, открытой чужеземному вторжению: к нему прибегали государства и партии. Арверны бросили на эдуев банды Ариовиста, эдуи призвали легионы и ввели Цезаря в Центральную Галлию. Годом позже ремы, из ненависти к суэссионам, открыли ему доступ на север. Единство, которого Галлия не достигла в пору независимости, установлено было силой завоевания.
Глава II.
Римское завоевание
I. Завоевание и организация Трансальпийской Провинции (154–58 до R X.). — II. Походы Цезаря (58–50 до P. X.). — III. Характер и следствия завоевания. — IV. Восстания в I веке по P. X.
I. Завоевание и организация Трансальпийской Провинции (154
–58 до P. X.)
[46]Добрые отношения кельтов и греков были особенно выгодны Марселю. Кельты, став господами Испании, избавили город от соперников карфагенян и очистили для него поле деятельности между Пиренеями и Гибралтаром. Они воздержались от захвата побережья, как ранее, — Ронского бассейна. Их помощь сделала возможными путешествия Питея. К тем же результатам привело вторжение кельтов в Италию. Когда они закрыли для этрусков торговые пути между Рейном и Адриатикой, ими овладели марсельские купцы и распространили свои монеты в долине По, итальянском Тироле, южной Швейцарии.
Мы видели, как в III веке нарушилось это согласие и на востоке, и на западе. Ронский бассейн был захвачен кельтами, как и Эллинский полуостров. Новая опасность вставала для массалиотов. На севере их теснили кельты, на юге им угрожал могущественный рост карфагенской державы. Их колонии в Испании падали одна за другой под ударами Гамилькара и Гасдрубала (236–220). Чтобы справиться с этими затруднениями, нужна была поддержка Рима. Так создался союз, который должен был кончиться подчинением более слабой Массалии и завоеванием Галлии римлянами.
Вторая пуническая война подвергла испытанию преданность Марселя и впервые обратила внимание Рима на трансальпийских галлов. Ганнибал выбрал путь в Италию через Альпы отчасти именно потому, что на море грозил ему сильный флот массалиотов, тогда как на побережье население было подкуплено пуническим золотом. Но в устье Роны преобладало влияние массалиотов. Они предупредили сенат, приняли армию Сципиона и расположили отряд вольков-арекомиков на левом берегу реки. Приморский путь был заперт, и только после многих круговых маршей, преодолев невероятные трудности, Ганнибал спустился в долину По. Когда Испания станет театром войны, Марсель снова примет в ней участие, обеспечивая доставку легионов
[47].
Поражение и нападение Карфагена открыло для Марселя все торговые пути Запада. Защита Рима дала ему возможность вполне отдаться своему торговому призванию; она же, однако, отучила его от войны. Постепенно равновесие сил двух могущественных союзников нарушалось. На этом пути Марселю грозило падение.
В 154 году он просит помощи сената против оксибов и дециатов, напавших на Антиб и Никею. Посланный сенатом консул Опимий отвоевывает захваченную территорию и возвращает ее Марселю с одним условием, чтобы массалиоты охраняли путь в Испанию. В 126 году новые жалобы вызваны вторжением саллувиев. Но в этот момент настроение Рима было иное. Стоявшая у власти партия Гракхов выдвигала программу расширения территории, широкой колонизации, распространения латинской цивилизации. Защищать массалиотов послан был горячий приверженец этой программы, консул Фульвий Флакк. Долина Роны, где он открыл военные действия, казалась ему прекрасным полем для ее применения.
