Траян довершил дело Веспасиана и Домициана, закончив возведение вдоль новой границы вала, limes, остатки которого недавние раскопки проследили на всем протяжении. Слово limes, собственно, означает не стену, а дорогу. Применяя к границе государства тот же обычай, что и к межам частной собственности, римляне задумали оставить между своей территорией и владениями соседей-варваров открытую полосу земли, шириной в 1–2 километра. Она не везде опиралась на укрепления. Если по линии протекала река, она считалась достаточной естественной границей, иначе воздвигались искусственные заграждения. Германский limes отделялся у Лорха от рецийского, который шел от Дуная. За Лорхом он поворачивал к северу и оканчивался у Майна, около Альтштадта, получая в реке свое продолжение. Он снова выступал у Нассау, огибая область Таунуса и кончался у Рейна, около Кобленца.
Этот вал был «гигантским» (так его иногда называют) только по протяжению. Он состоял из земляной насыпи 3–5 метров высоты, со рвом и палисадом впереди. На расстоянии приблизительно 15 километров шли одно за другим укрепления — castella (крепости), могущие приютить небольшой гарнизон. Все эти сооружения не могли остановить сильного и решительного неприятеля. Ничего не обнаруживает в них исключительно или даже преимущественно стратегического назначения. Вал шел прямо, по горам и долинам, игнорируя выгоды в колебаниях почвы, которые можно было бы использовать для увеличения его оборонительной силы.
Что касается крепостей, то в выборе их места в такой же мере руководились удобством и приятностью местоположения, как и военными соображениями. Римские полководцы слишком хорошо знали свое ремесло, чтобы рассчитывать на защиту чего-то вроде «китайской стены». Они знали, что нет ничего хуже, как ожидать сражения с мечом в ножнах, за стенами крепости по линии в 200 миль. Limes был рассчитан не на войну, а на мир, но мир неспокойный, прерывавшийся не столько общими нападениями, сколько мелкими вторжениями грабительских шаек. Нужно было, чтобы они не проскользнули незаметно, а для этого достаточно было самого небольшого препятствия, — лишь бы оно имелось повсюду. Часовые били тревогу, отряды сбегались из фортов и легко справлялись с нападавшими. Флотилия, которой поручена была охрана Рейна, выполняла ту же службу вдоль реки.
Limes играл еще роль таможенной границы. Римское правительство старалось свести до минимума сношения с варварами. Германские произведения были ему не нужны, а экспорт был строго ограничен из опасения доставить ресурсы врагу: запрещен был вывоз пищевых продуктов, оружия и материалов, из которых его можно было изготовить. Не меньшим ограничениям подвергалось передвижение людей: на римскую территорию германец мог вступить только днем, безоружным, с предварительного разрешения. Всем этим предосторожностям помогала закрытая линия границы.
Главные военные силы стояли вдоль Рейна. Нигде Рим не сосредоточивал такого количества войск. Тут стояло в I веке не менее 8 легионов, т. е. 40 тысяч солдат; затем шли вспомогательные отряди и рейнская флотилия, в общей сложности не менее 60 000 человек, т. е. ¼ или ⅕ всей императорской армии. Впоследствии, с завоеванием линии Неккара, которая сократила границу, это число уменьшилось до 5 (при Траяне) и до 4 (при Адриане) легионов.
Армия распределялась на гарнизоны, занимавшие постоянные лагери, которыми служили первоклассные крепости, превращавшиеся в цветущие города, которые и до наших дней остались таковыми. Из 4 легионов в Нижней Германии два стояли около города убиев. Этот город, названный в 50 году в честь Агриппины (жены Клавдия, дочери Германика, родившейся в его стенах) Colonia Agrippinensis (колония Агриппины), остался и впоследствии резиденцией легата, хотя легионы были от него потом отодвинуты, — быть может, потому, что опасались конфликтов между военной властью и городской магистратурой; быть может, потому, что переход через реку достаточно хорошо охранялся старыми, верными союзниками. Из этих двух легионов один перешел в Novaesium (Новазий) (Нейс), другой — в Bonna (Бонну) (Бонн). Другие два легиона долго стояли в Кастра Ветере, и только pronunciamento (переворот) Антония Сатурнина 88–89 гг. заставил разделить их и перевести один в Noviomagus (Новиомаг) (Нимвеген). Во II веке Кастра Ветера и Бонна остались главными квартирами нижнегерманских легионов.
Главной столицей и крепостью Верхней Германии был Могунтиак (Майнц), сохранивший свое значение до конца, хотя и из его двух легионов один впоследствии был выведен. Другие 2 легиона стояли в Аргенторате и Виндоссе. Из последней легион будет выведен после окончательного завоевания Десятинных Полей.
Кроме того, в отдельных местах разбросаны были вспомогательные корпусы и отряды (vexillationes), время от времени выделяемые из главной армии. Они оставили всюду следы своего пребывания в надгробных памятниках солдат, кроме того, отыскиваемые в почве римские кирпичи от лагерных построек указывают места этих временных лагерей, а штемпеля на них иногда помогают определить их дату. В бассейне Рейна и Неккара почти нет угла, где бы их не находили.
К концу I века обе Германии были переименованы в провинции. Это было сделано, во-первых, ввиду увеличения территории Верхней Германии. Еще более важную роль, однако, играло то соображение, что Галлия, вполне покорившаяся в 70 году, не нуждалась во вмешательстве рейнских армий, а, с другой стороны, исключительные права германского легата могли представлять неудобство. В финансовом отношении обе Германии по-прежнему остались подчиненными прокуратору Белгики, жившему в Трире.
IV. Провинциальные наместники. Суд
[58]Нарбоннская провинция, в качестве сенатской, управлялась проконсулом. Лионская, Аквитания, Белгика и обе Германии — легатами Августа. Проконсул Нарбоннский, как и легаты Трех Галлий, были простые «претории». Только во главе Германии стояли консуляры. Во II веке, когда границе грозила меньшая опасность нашествий, легатами Нижней Германии назначались бывшие преторы. В третьем ряду стояли правители провинций, считавшихся как бы частной собственностью императора. Они назывались procuratores (прокураторы) и принадлежали ко всадническому классу. Таковы были правители Альп Морских, Коттийских и Пеннинских. Легаты Августа и прокураторы Альпийских провинций назначались императором на неопределенный срок, но отзывались чаще всего через 5 лет. Проконсулы обычно назначались сенатом на год. Персонал помощников наместников был немногочислен: в Нарбоннской Галлии — квестор и легат-заместитель. В Трех Галлиях — несколько низших прокураторов.
