Надо различать колонии действительные от «почетных»: последние создавались не путем реальной колонизации, а путем легальной фикции. Это разграничение нелегко провести на практике. Действительные колонии всегда были военными колониями, но не всегда можем мы определить, которые на самом деле были такими. На характер некоторых указывает имя: если они основаны легионерами, они гордятся этим и отмечают свое происхождение; они не делают этого, если оно более скромно: латинские колонии Нарбоннской Галлии, основанные вспомогательными отрядами, не считали необходимым хранить об этом память.
Иногда несколько разных отрядов участвовали в основании колонии, в таких случаях не упоминали ни одного из них.
Военная колонизация особенно энергично совершалась в начале нашей эры. Действительными колониями можно считать все нарбоннские, основание которых относится к первым годам императорского правления или ранее. В эту же группу входят Лион, Аугст, Кельн, Шпейер, Нимвеген, Ульпия Траяна, Нион, Аванш, Безансон. Мы знаем, что первые три были основаны для того, чтобы обеспечить судьбу вышедших в отставку солдат. То же можно предположить о других, расположенных в поясе, который занят был армиями. Имя Ниона, Colonia Equestrium (Колония Эквестриум), напоминает отряды конницы, из которых составилось, очевидно, его население. Имя Аванша, Colonia Emerita (Колония Эмерита), значит — поселение ветеранов. Не менее выразительно имя «победоносной» — Colonia Victrix (Колония Виктрикс), данное Безансону.
Существует сомнение насчет Трира, Лангра и колонии моренов. Что касается городов Фера и Оза, расположенных вдали от границы и отмеченных в качестве колоний в ту эпоху, когда колонизация через солдат уже была оставлена, вне пояса армий, — можно думать, что они не были колонизованы, но получили фиктивно звание колоний и связанные с ним права.
Спорным является вопрос, были ли колонии Трех Провинций (кроме Лиона — несомненно римской колонии) латинскими или римскими
[89]. Римским городам противопоставлялись «чужеземные» — civitates peregrinae, сами делившиеся на два класса: город свободных и подчиненных.
Эти последние назывались стипендиарными, так как они платили подать — stipendium, рассматривавшуюся как знак их подчинения. Это были те, которые починились закону завоевания, сдались на милость победителя актом, называвшимся deditio (выдача). Они во всем повиновались власти и контролю правителя. К этой категории принадлежала большая часть городов в Трех Галлиях.
Свободные города в их внутреннем управлении не зависели от власти наместника провинции. Они, строго говоря, не входили в Провинцию. Ее наместник, вступая в эти города, снимал знаки своей власти. Кроме того, они пользовались так называемым иммунитетом, т. е. свободой от подати, от правильных налогов, но они несли известные повинности.
Города, сохранившие свободу, автономию, в силу обоюдного договора являются одновременно свободными и союзными (foederatae). Те же, которые сохранили ее по милости римского народа, называются просто свободными. Латинские города стояли во главе союзных, но то было лишь воспоминание прежней латинской конфедерации.
В Нарбоннской области союзными народцами были массалиоты, с самого начала, и воконтии, с походов Помпея между 77–79 гг. В Трех Галлиях — эдуи, ремы, лингоны, гельветы. Свободными народами были веллавы, битуриги-вивиски и кубы, петрукории, сантоны, сегузиавы, туроны, видукассы, мельды, нервии, суэссионы, сильванекты, левки, тревиры. Эдуи и гельветы получили эту привилегию с самого начала сношений их с Римом, большинство остальных — со времен Августа. В общем, легко установить, чем она определялась: эти народы были либо старыми друзьями Рима, либо легко сдавшимися противниками, либо орудиями римской политики. Звание свободного или союзного города не было несовместимо со званием римской колонии. Аванш, в качестве гельветского города, был союзным городом и остался им, сделавшись римской колонией. С этих пор он и назывался Colonia Pia Flavia Constana Eremita Helvetiorum foederata. То же можно сказать о городах Ди у воконтиев, Лангре у лингонов, Тире у тревиров
[90]. Города этого типа соединяли выгоды автономной общины с привилегиями колонии римских граждан.
Свобода октроировалась специальным для каждого города актом. Положение их бывало весьма различно, и трудно дать общую его картину. С течением времени оно стало меняться. Их право юрисдикции подверглось существенным ограничениям при Нероне
[91]. Уже во времена Тиберия, притом до 21 года, они потеряли свободу от налога
[92]. Правда, в Галлии до самого III века встречаются города, называвшие себя «свободными» и «союзными», но это — лишь почетные титулы.
Civitates peregrinae сохранили свои национальные учреждения. Эта политика терпимости ничего не стоила Риму: он не навязывал своих учреждений, но побежденные сами добивались, как милости, права ввести их. Сами массалиоты при Марке Аврелии отказались от своей старинной конституции и заимствовали форму правления у соседних колоний.
Из них-то родилась в провинциях категория городов, называвшихся муниципиями. В эпоху Империи так назывались городские общины, которые, не будучи колониями, стояли в таком же положении, как и они. Различие между колониями и муниципиями заключается в следующем: тогда как колонии управлялись римскими законами, даже в частном праве, муниципии в делах, не подведомственных провинциальному наместнику и его органам, могли, по желанию, применять местное право. Казалось, им должен был быть дорог этот остаток независимости, II, однако, они ничего так не желали, как променять его на имя римской колонии. В сущности, ничто не мешало им ввести практику гражданского права Рима. Но звание колонии влекло за собой большие преимущества: колонии носили имя императора-основателя, ставшего их отцом — parens и вследствие этого являвшегося их благодетелем, кроме того, они могли получить италийское право, освобождавшее от налога и открывавшее возможность владеть недвижимостью на квиритном праве. Так-то и создались почетные колонии, о которых выше шла речь
[93].
