В конце концов, все они слились с местными жителями. Зосим, писавший во второй половине V в., видел в них галлов
[173], но они долго сохраняли свою индивидуальность и оставили след во французской топонимии. При Григории Турском тайфалы еще владели своими наделами в округе Тайфалии с городком Тифож. Имена местечек и городов — Сермез, Сермиоз, Сермизель напоминают сарматов, Мармань, Альмань — аламаннов и маркоманов
[174].
Описанная реформа вызвала со стороны ее современников, а также новых и новейших историков много несправедливых упреков. Они осуждали расчленение легионов, диктовавшееся тактической необходимостью, рассеяние отрядов внутри страны, — как будто соприкосновение с мирным населением само по себе гибельно для воинского духа. Слабость Империи коренилась в причинах, независимых от этой реформы. Диоклетиан пытался увеличить армию, но ни он, ни его преемники не справились с финансовыми затруднениями. Большие цифры войска существовали только на бумаге. В галло-римской армии числилось до 60 000 солдат, а Юлиан мог собрать к Страсбургу только 13 тысяч; наконец, междоусобные войны, не прекратившиеся в IV веке, постоянно подтачивали эти силы. Заполнение армии варварами также факт не новый. Императоры нуждались в солдатах и брали их там, где находили. Конечно, наемники нелегко подчинялись дисциплине. Аммиан Марцеллин рассказывает, что в 357 г. леты разграбили окрестности Лиона, и что подобный разбой не является исключительным фактом Плохая дисциплина давно уже являлась злом всей армии. Большое несчастье заключалось в том, что роль ее изменилась. Из могучего проводника римской культуры она превратилась в дверь, сквозь которую варвары проходили в Империю. Но проникновение Империи варварством было явлением общим, неотвратимым, и тут мы имеем дело только с одним из его проявлений. Как могли императоры — сами полуварвары — бороться с движением, которое выносило их на вершину власти?
Военная реформа была дополнена укреплением внутренних городов. Их нельзя было оставлять открытыми. Работа, начатая Аврелианом и продолженная его преемниками, была выполнена на всем пространстве Империи. В Галлии, как видно из описаний похода Юлиана, она была осуществлена к середине IV в., притом в самых широких размерах. Доныне страна имела крепости только на юго- и северо-востоке, в бассейнах Роны и Рейна. Теперь она вся покрылась ими. Судя по развалинам, не менее 60 городов окружено было стенами. Кроме того, возникло множество мелких защищенных пунктов, burgi (бурги) и castella (крепости).
В самом сооружении укреплений заметно сказывается упадок техники. Они далеки от укреплений I века, как их можно изучать в Ниме, Арле, Фрежюсе. Нет ни их прежнего смелого плана, ни правильного оборудования, ни их элегантных пропорций, ни их умеренной и изящной декорации. Общий вид новых оград тяжел и неуклюж. Придавленные, низкие ворота похожи на потерны, основание сделано из огромных камней, плохо пригнанных, наваленных прямо на землю. Только верхняя часть стен обличает некоторую изысканность в расположении камней, чередующихся — согласно приему того времени — с широкими слоями кирпичей. Стена, прерываемая крупными башнями, развивается по прямой линии. Зато она отличается прочностью, способностью выдержать всякое испытание. Она противостояла ударам веков и стала уступать только после долгих усилий кирке новых разрушителей.
Мы уже отметили
[175], что на укрепления этой эпохи пошли многочисленные обломки надписей, статуй, барельефов, стволов и капителей колонн, фризов, архитравов — созданий предшествующих веков, большинство которых носят следы пожаров, зажигавшихся варварами. Кучи таких обломков составляли как бы каменоломни, где можно было черпать обеими руками, чтобы работать быстрее и дешевле. Но не одно это соображение действовало, как можно судить из многочисленных предосторожностей, принимавшихся при употреблении этих материалов. Их клали внутрь, защищали двойной обшивкой, отделяли пустотой от слоя цемента, который висел над ними, опираясь на деревянные балки (переплет). Очевидно, набожная мысль собрала и сохранила их с такой заботливостью. Она заметна особенно по отношению к обломкам религиозной или похоронной архитектуры, которые надлежало предохранить против кощунственных посягательств, и которые находили в недрах этих стен почетное убежище: ибо стены городов пользовались той же привилегией, что и храмы и кладбища, и считались священными. Потому-то для нашей галло-римской эпиграфии они являются золотыми приисками, богатства которых еще не использованы.
Кажется, что варвары, уходя после набегов, оставляли tabula rasa, — настолько поразителен контраст между городами первых трех веков и теми, которые поднялись на их местах. Никогда страна не изменяла своего лица так быстро и так решительно. Во всех пунктах Галлии на месте старых возникли новые города, совершенно отличные от прежних, со своими прямыми контурами, со строгим лицом. Нет более открытых просторов, нет предместий, свободно рассыпающихся в поля. Ни воздуха, ни света; нагроможденные дома, узкие улицы — темные, сдавленные; прямоугольная ограда, сведенная потребностями защиты к минимуму своего развития: таковы существенные черты, характеризующие их везде. Самые большие города, как Пуатье, Бордо, Санс, Бурж, имеют от 2000 до 2600 метров в окружности. Другие, такие как Периге, Сент, не превосходят 1000. За стеной растянулась в виде гласиса покинутая часть прежнего города. Публичные здания, театры, амфитеатры высятся среди развалин, — в свою очередь, разрушенные и оставленные в таком виде, что их взяли в ограду в качестве бастионов.
Для населения, приютившегося в этих тесных пространствах, за высокими стенами, которые теснят и душат его, начинается жизнь средних веков, характеризуемая замкнутостью, разобщенностью и вечной тревогой. Римское единство пало вместе с римским миром. Здесь отвыкли от великих войн, как и от великой политики. Оборона, вместо того, чтобы сосредотачиваться на границе и в могущественных армиях, локализуется и рассеивается в частных столкновениях. Горизонт суживается, как и поле деятельности. В отсутствии сильного и попечительного правительства, Галлия постепенно возвращается к тому состоянию раздробленности, из которого вывел ее Рим.
Таблица провинций и civitates Галлии около 400 г.
Трирская или Галльская диоцеза.
Лионская I-я. 3 civitates: Лион (Civitas Lugdunensium); метрополия; Отен (Civitas Aeduorum); Лангр (Civitas Lingonum).
Лионская II-я. 7 civitates: Руан (civ. Rotomagensium), метрополия; Байе (с. Baiocassium); Авранш (с. Abrincatum); Эвре (с. Ebroicorum); Се (=Seez, с. Sagiorum); Лизье (с. Lexoviorum); Кутанс (с. Constantia).
Лионская III. 9 civitates: Тур (с. Turonum); метрополия: Ле-Манс (с. Cenomannorum); Ренн (с. Redonum); Анжер (с. Andegavorum); Нант (с. Namnetum); Кемпер? (— Quimper, с. Coriosolitum); Ванн (с. Venetum); Кос-Кастель-Аш? (с. Ossismorum); Жюблен (с. Diablintum).
