О.Т.: Да, был художник по титрам, Калягина, очень симпатичная женщина.
Д.М.: Специально создали оригинальные шрифты?
О.Т.: Тогда же все делалось вручную.
Д.М.: Не было же тогда коллекции шрифтов. Шрифт – оригинальный, настоящий фирменный стиль получился у фильма, сто процентов попадания. Значит, он уникальный… Надо же!
О.Т.: Ну что ж, я рад, что так получилось.
Д.М.: Вернемся все-таки к звездам. Там есть три – к тому времени настоящих – мэтра: Краско – все понятно, Лобанов – звездный актер, у которого уже был в багаже суперпопулярный и нашумевший в 1985 году «Переступить черту», и Козаков – что тут говорить… начиная с «Человека-амфибии» его имя всегда было на слуху. Как вы заполучили их, будучи дебютантом? Потому что заполучить их в команду все-таки надо было как-то умудриться. Понятно, что какую-то роль сыграл «Ленфильм» – те же Краско и Лобанов, как постоянные актеры студии, еще могли вписаться, вы же им платили, так что для них это была просто работа. Но Козаков не так прост…
О.Т.: Я не помню этого. Помню, что какая-то проблема возникла с Козаковым. Ну, думаю, что его появлению в актерском составе предшествовала какая-то цепочка случайностей. Я не помню какого-то лобби особенного.
Д.М.: То есть это не ваши мастера постарались, чтобы привлечь его?..
О.Т.: Нет…Хотя… Может, Авербах что-то ему говорил…
Д.М.: Вот! Не может просто быть такого, Олег. Не бывает таких случайностей. Может быть, Илья Авербах вас знакомил с ним?
О.Т.: Не знаю… Может, Машенджинова Нелли Николаевна… Вот она могла на это повлиять
[76].
Д.М.: То есть вас кто-то должен был рекомендовать.
О.Т.: Да, безусловно, я просто не помню этого момента. Помню, что Козаков отчасти даже стеснялся, что снимается у меня. О мертвых, знаете, – либо хорошо, либо ничего, и я рад, что мы с ним работали. Но о чем это кино, зачем это кино – он не знал, не понимал, и ему это было, в общем-то, неинтересно.
Д.М.: Но играл великолепно!
О.Т.: Как умел…
Д.М.: Он и не умел по-другому. Играл он вообще экстрапрофессионально, вплоть до той сцены, где карточная игра – пот у него на лбу выступает – это высший пилотаж. Вы же ему не брызгали на лицо? Это же его был пот?
О.Т.: Наверное, пот все же имитировали. Знаете, Дима, если говорить по существу, если убрать все комплиментарные, политкорректные, полагающиеся оценки или высказывания, то могу сказать, что на моем проекте артист он был слабый.
Д.М.: Да ладно! Это одна из его самых сильных ролей! После «Человека-амфибии» – для меня лично сразу идет его роль в «Господине оформителе».
О.Т.: Это вопрос личных предпочтений. Может быть, это так оценивается со стороны, но я говорю как режиссер, работающий с артистом, которому он ставит задачу и говорит: «Сделайте мне так», а артист не может этого сделать.
Д.М.: То есть вы хотите сказать, что он играл как-то не так, как вам бы хотелось?
О.Т.: Здесь может быть еще масса оговорок. Потому что, во-первых, у меня не было никакого опыта, школы и понимания вообще, как с артистами работать. Поэтому я разговаривал с артистами так, как если бы они были музыкантами. И по существу это правильно, я и сейчас так буду делать, потому что артисту ведь нельзя сказать, какой интонацией надо говорить, и нельзя ему показать точный рисунок роли. Можно, конечно… с совсем недалеким человеком придется и так, в конце концов. Ну, не может человек, надо ему точный рисунок, мизансцену показывать, движения рассказывать, все ему разжевать.
Д.М.: Вы делали раскадровку, кстати, для оператора своего?
О.Т.: На «Господине оформителе» – да, частично были сделаны раскадровки.
Д.М.: Импровизации было много?
О.Т.: Больше половины. Приходилось привязываться к месту, потому что не было времени. И поэтому, в каком-то смысле, все было снято на одном дыхании. И в этом плюс первого варианта, потому что он вообще был такой: «Ух!».
Д.М.: За месяц все сняли?
О.Т.: Да какое «за месяц»? За пятнадцать съемочных дней!
Д.М.: Лихо! Возвращаясь к первому варианту, к основным блокам, – сцена на мосту была в первом варианте? Гибель Платона.
О.Т.: Сцена на мосту была и частично осталась, только переснят был сам мост. Подход к мосту остался из первого варианта, а сам мост был другой.
Д.М.: А вот эти экспериментальные кадры, где они едут в карете, и идет наслоение на кабину – срез и наплыв – этого не было?
О.Т.: По-моему, с самого начала было.
Д.М.: Потом там крупнозернистые такие черно-белые кадры – проезжает автомобиль – это уже во втором варианте? Мне интересно понять.
О.Т.: Это во втором, да. То, что раньше называлось «комбинированные съемки» – этого в первом варианте практически не было вообще.
Д.М.: А Смоленка, кладбище лютеранское, было снято в первом? Во втором?
О.Т.: Это было уже в первом варианте. Только какие-то небольшие куски не вошли. Целиком сцена танца не вошла, и вначале вся сцена с матерью была заменена.
Д.М.: А что там была за сцена? В этом же домике снимали?
О.Т.: Нет. Там не домик был, а какой-то кусок декорации. Мы влезли в чью-то декорацию, какую-то занавеску повесили, и что-то такое было, на скорую руку сляпанное. Как павильон, допустим, в фильме «Сон». И актриса была другая – Соколова.
Д.М.: Из фильмов Сокурова, понял. А Краско и Лобанов были уже тогда?
О.Т.: Краско был, конечно, а Лобанов… не помню, Дом архитекторов мы снимали или нет тогда… Ювелир, персонаж Лобанова, присутствует в первом варианте фильма – вся завязка с заказом манекена.
Д.М.: И Козаков был в первом варианте?
О.Т.: Разумеется. Фильм в первой версии длился где-то час–час десять. Минут тридцать добавлено в новую версию, которая вышла на экраны.
Д.М.: Тридцать минут – много. Я хочу это осознать: много добавилось в павильоне – в этой мастерской, там минут, наверное, пятнадцать добавилось, чуть-чуть где-то мостик подсняли, танец пересняли. А драка с куклой была в первой версии?
О.Т.: Нет.
Д.М.: Значит, это подсняли. Камин был? Где Платон на Марию нападает. А Грильо, лежащий в гробу, тоже так и вошел без изменений?
О.Т.: Камин был. И Грильо был. Я вам так скажу: принципиальная разница заключается в том, что первый вариант был более хулиганский, более короткий, сжатый, концентрированный. Потому что весь сюжет был рассказан. Концептуально второй вариант – это абсолютно та же самая картина.
