За его спиной лязгнул металл затвора.
– Пошли! Давай! Давай!
Упряжка с первых шагов перешла на легкую рысь, повозку затрясло на неровностях, и Книжник с трудом удержался на сиденье.
Вьючная лошадь с удивлением посмотрела на отъезжающих и поспешила следом резвым уверенным шагом. Они проехали не более двухсот ярдов, как сзади ударил одинокий выстрел, и пуля вырвала кусок старой штукатурки из угла здания слева от них.
Книжник хлестнул лошадей вожжами, и ган-кар рванул вперед раньше, чем эхо выстрела затихло между домами. Еще мгновение, и Книжник бросил повозку в боковой переулок, поросший низкой пожухшей травой. Колеса на резиновом ходу с хрустом давили сухие стебли.
– Уходим! Поднажми! – закричал Бегун за его спиной.
Повозку швыряло во все стороны, казалось, что кожаная грубая упряжь сейчас лопнет от напряжения, расползется грубо склепанный металл, хрустнут деревянные части, и полетят во все стороны колеса на резиновом ходу, закувыркаются в воздухе тела, лязгая, рухнет на землю станок пулемета…
Но ган-кар, предназначенный для боевых рейдов по просторам Пустошей, не собирался разваливаться на тесных городских улицах. Низкорослые крепкие лошадки старались изо всех сил и бежали так скоро, как позволяла им разрушенная заросшая мостовая.
Тим бросил взгляд через плечо. Целиться при такой тряске было бесполезно. Тут дай Беспощадный только удержать ствол повернутым в направлении противника, и Бегуну это каким-то непонятным образом удавалось.
Ган-кар летел по улице, подминая под себя низкие примороженные кусты шиповника, и алые ягоды разлетались во все стороны брызгами крови. Тим снова хлестнул по лошадиным спинам, заставляя упряжку бежать на пределе возможностей.
Когда преследователи возникли в пределах прямой видимости, Бегун немедленно открыл огонь из машингана. Калибр у пулемета был солидный. Угодившие в угол дома пули вынесли часть стены, и все скрылось в густой белесой пыли, но через мгновение из серого облака вылетел ган-кар преследователей, запряженный вороной двойкой, а за ним еще один, тоже двойка – легкая, с небольшой коляской в упряжке и высокой оружейной турелью.
В первый момент Книжник растерялся. Он понимал, что их тяжелогруженая повозка от погони не уйдет, и запас в пару сотен ярдов между ними и преследователями ничего не решает. Но сдаваться он не собирался – пока ты жив, шанс есть всегда. Всегда, даже если все выглядит совершенно безнадежно.
Ган-кары мчались друг за другом по широкой улице. Если судить по габаритам и внешнему виду сохранившихся зданий, когда-то она была одной из главных магистралей в Сити, а все главные магистрали Сити вели к единственному уцелевшему мосту через Гранд-Ривер – к Мэйн-Бридж.
Книжник помнил план города лишь в общих чертах.
Все большие улицы, проложенные с севера на юг, так или иначе выводили к развязкам, ведущим на мост, или вливались в разрушенный водой и временем хайвэй на Набережной.
По сути, даже до прихода Беспощадного Мэйн-Бридж был единственной переправой в этих местах, соединяющей Сити и Таун, другого пути через реку не существовало в радиусе 50 миль, а теперь и подавно! Хочешь попасть на ту сторону Гранд-Ривер? Милости просим на Мэйн-Бридж! На заминированный, ветхий, простреливаемый снайперами мост!
В прошлый раз им с Белкой повезло, они перебрались на другой берег с помощью плота, и это была большая удача, хотя кончилась переправа пленением Ханны. Обратный путь Книжник проделал на лодке в одиночку и тоже без особых сложностей. Сейчас ни плота, ни лодки не было, а сложности мчались на ган-карах за ними по пятам.
Можно было попробовать прорваться к Мейн-Бридж на ган-карах, несмотря на охрану и снайперский огонь, но… Но гнать ган-кар к мосту, обычно заминированному с двух сторон, было чистым безумием, без единого шанса уцелеть.
Уходить от погони по Набережному шоссе казалось совершенно бессмысленным: шоссе вело в никуда, вернее к следующему разрушенному мосту, на 70 миль к юго-востоку. Им же нужно было попасть в окрестности Стейшена, где Тим припрятал основную часть вакцины, а это означало движение строго на юг.
Нахлестывая лошадей, Книжник пытался выбрать между безумием и бессмысленностью. Вправо или влево? Какую дорогу выбрать?
Он уже видел остатки огромного указателя над развилкой: правая дорога уходила под некогда величественную, а теперь обшарпанную эстакаду, за которой начиналась полуразрушенная, обкусанная бешеными половодьями бетонная четырехрядка.
Левая же полоса начинала подъем вверх, взбираясь на широкий радиус, и вливалась в мост на высоте добрых ста футов над поверхностью земли.
Въезд на Мейн-Бридж был ловушкой даже без учета минирования – деваться с моста, если у тебя нет крыльев или жабр, было некуда! Набережная все-таки давала призрачный шанс выкрутиться, если повезет. Если лед, например, станет сегодня к вечеру. Или завтра утром…
– Вправо, – решил Тим, на скаку поворачивая упряжку.
Ган-кар едва не исполнил кульбит с переворотом, и возница с трудом удержался на сиденье. Сзади загрохотал пулемет, но оглянуться Книжник не мог, только втянул голову в плечи под свист крупнокалиберных пуль.
На улице осталось много ржавых скелетов старых машин и автобусов, их приходилось объезжать на скорости, и это было очень и очень непросто. Меньше всего Тим хотел опрокинуть кэрродж. Вылететь из повозки на полном ходу означало верную смерть.
Возле больного уха снова вжикнуло, щеку обдало горячим воздухом, и лишь потом Книжник услышал звуки выстрелов. Он все-таки исхитрился глянуть назад – дистанция между их кэрроджем и преследователями конечно же сократилась, но на пятки им еще не наступали. Стрельба Бегуна здорово охлаждала пыл погони. Преследователи не шли на сближение, пытаясь достать беглецов издалека автоматным огнем. Книжника снова тряхнуло на обломке бетона, ган-кар швырнуло в сторону, и еще одна автоматная очередь пролетела мимо цели. И они втроем, и преследователи были до сих пор живы только потому, что никто не мог нормально прицелиться при такой тряске.
Шанс ускользнуть от погони по остаткам прибрежного хайвэя мог казаться призрачным, но единственное, что могло спасти Тима и его спутников, – вот такой призрачный шанс. Вьючная лошадь, скачущая рядом, поскользнулась и едва не рухнула под колеса ган-кара, но чудом сумела устоять на ногах. Тим с перепугу рванул вожжи, направляя повозку вправо, и это спасло их от смерти. Град пуль забарабанил по остову сгнившего грузовика по левую руку от Книжника, старое железо прикрыло их от свинца. Тим нахлестывал лошадей, стараясь увеличить отрыв, но лошади уже выбились из сил и бежали не так, как вначале.
Книжник слышал свое хриплое дыхание, тяжелое дыхание усталых лошадей, свист пуль, грохот ответных выстрелов так, словно они доносились издалека. И тарахтенье по неровностям примитивной ходовой ган-кара – бум-бум-бум, которое достигало его ушей, было похоже на ритмы шаманских барабанов.
Слабое зрение мешало Тиму видеть все в деталях, но пока что он успевал выбрать нужную траекторию и умудрялся до сих пор не врубиться в какой-нибудь ржавый остов, лежащий на дороге десятки лет.
