– Умерли, – возразил Книжник. – Мне, конечно, не хочется тебя огорчать, но взрослые не ушли. Они умерли, их забрал Беспощадный.
Мелкий с силой зажмурил глаза и замотал головой.
– Не все умерли, не все, не все! Я же вижу тебя, олдер! Я вижу двух олдеров! Вижу своими глазами! А вот и герла, которую вы похитили вместе с бэбиком!
Он неожиданно хихикнул.
– Все, как говорят шаманы! Вы приходите в наш мир, чтобы воровать герл и бэбиков! Мы думали, что вы уже о нас забыли, раз много-много зим никто не приходил с той стороны Скайскрепера.
– Нам как раз и надо на другую сторону Скайскрепера, – сказал Тим.
– Вы возвращаетесь домой! Ваш дом с той стороны гор! – скороговоркой прошептал один из охотников. Он оторвал лоб от пола, и если бы у Книжника было нормальное, не испорченное чтением зрение, он бы заметил то, что бросилось в глаза Сибилле: зубы у говорящего были заточены треугольниками.
– Все, как вещали шаманы, да помилует нас Беспощадный! – прошептал Зубастый.
Глаза у Зубастого стали совершенно белыми, и Книжник сначала подумал, что это от страха, но уловил верхним чутьем исходившую от чужака опасность. И не он один уловил скрытую за паникой угрозу. Сибилла едва заметно изменила поведение, в ней появилась напряженность и готовность к мгновенному действию, и это заметил Бегун. Он спинным мозгом чувствовал опасность. И опасность эта была реальной, хотя Бегун ее еще не увидел.
– Так олдеры живут на той стороне Скайскрепера? – спросил он спокойно. – Там их дом?
Мелкий охотник (челюсть у него дрожала, глаза бегали еще сильнее, чем в начале разговора) сглотнул слюну и выдавил из себя:
– Ты хитрый, олдер. Ты и сам знаешь, что твой дом где-то посреди Галфа, ты просто хочешь нас запутать.
– На хрена мне тебя путать, чужак? – презрительно процедил Бегун. – Мой дом посреди Галфа? Хорошо, пусть будет так. Но где ты видел, чтобы челы жили в воде? Разве они рыбы?
Он спрашивал у Мелкого, но ответил Зубастый.
– Кто знает, что у вас, мертвецов, на уме? – пробубнил тот, снова пряча лицо. – Челы не превращаются в олдеров, челы умирают. Это олдеры живут мертвыми. Почему они не могут стать рыбами? Или птицами? Они могут стать кем угодно!
И тут Книжник непонятным для самого себя способом – то ли по тембру голоса, то ли по интонации – определил, что говорит с ними на самом деле не чел, а герла. Странная челоподобная герла с неприятным до мурашек голосом.
Вроде бы ничего страшного не случилось. Ну, столкнулись они с охотниками какого-то дикого племени из затерянной в горах Долины. И что? Четверо перепуганных насмерть чужаков явно опасности не представляли. У каждого племени были свои истории о Дне Смерти, и везде детей пугали олдерами. Тины уже в олдеров не верили, но, судя по всему, в Долине вера в злых духов цвела буйным цветом. Почему же от зубастой девки так и несет опасностью и смертью? Глупость, конечно. Подумаешь, зубы… Вон у Бегуна их вообще почти не осталось!
Тим провел рукой по кудрявой бороде, покрывавшей его щеки, почесал зудящую нечистую кожу.
Вот угораздило…
И что теперь делать с этими охотниками из Долины? Непонятно. Отпустить их? Не самое разумное решение. Убить? Вроде как и не за что. Предчувствия – дело такое. Если убивать каждый раз, когда чувствуешь нехорошее, челы быстро кончатся. Тащить пленных с собой? Как? На дрезине места нет. Гнать их по рельсам впереди тележки? Тоже не вариант.
Он испытывал растущее чувство тревоги. Смутное и беспричинное, словно он что-то упустил.
Он посмотрел на Бегуна, потом на Сибиллу и кивком головы подозвал их к себе.
– А ну легли! – рявкнул Бегун, на всякий случай яростно вращая глазами. – Мордой в землю! Руки в стороны! Лежать!
Охотники рухнули ничком, демонстрируя покорность.
– Что делаем? – спросил Книжник, понизив голос почти до шепота.
– Их надо убить, – в словах Сибиллы не было сомнений, она была уверена в правильности своего решения. – Если отпустим, они расскажут о нас своему племени.
– И что? – Тим ожидал подобный совет, и ответ у него было готов. – Ну, расскажут! В чем проблема? Мы все равно туда идем. Если мы их просто так убьем, то поступим, как парни из Тауна с твоим племенем, Сибилла! Они же не сделали ничего плохого! Просто наткнулись на нас – и все! Не напали, не пытались убить…
– А ты не шурши, Книжный Червь, – Бегун был совершенно спокоен, словно на пленных только что орал, брызгая слюной, совершенно другой чел. – Мы ничего о них не знаем. Отпустим – и они устроят нам засаду. Убьем – проскочим их Долину по-тихому. Если чего, то я, как Сибилла. И не бзди, бро, тебе руки не пачкать, я сам их прикончу.
– Я могу объяснить, – сказала Сибилла. – Ты зубки у того чела видел?
Сибилла снова смотрела на Книжника недоброжелательно, видно, так и не могла простить ему сбежавшую от справедливого возмездия Исцеляющую.
– Так это она, а не чел, Сибилла. Герла. – ответил Книжник, пожимая плечами. – Я думал, ты тоже заметила… Да не смотри на меня так, Бегун. Можешь проверить!
– Зубы точат не для красоты, – сообщила Сибилла ухмыляясь. – Так что близко к ней не подходи, загрызет с одного укуса. И еще – они врут. Они что-то скрывают! И это что-то мне заранее не нравится!
– Щас! – хмыкнул вождь. – Щас мы все про все узнаем! Всю правду! Главное – знать, как спросить. Резчик мне свидетель! Правда, Книжный Червь? А ну-ка, иди ко мне, зубастая моя!
Он повернулся, держа автомат наизготовку, и замер в недоумении.
Там, где минуту назад лежали лицами в пол четверо пленников, не было никого. Они исчезли, не выдав себя ни звуком, ни шорохом. Испарились беззвучно, словно вода на солнце, только гораздо быстрее.
– Трахни меня Беспощадный! – выдохнул Бегун и бросился вон из пакгауза, на ходу передергивая затвор.
Книжник крутнулся вокруг своей оси, шаря взглядом по освещенной факелами части платформы. Отобранное у охотников оружие так и осталось стоять возле дрезины.
Снаружи загрохотал автомат. Две короткие очереди, сухие щелчки одиночных выстрелов. Потом Бегун громко и со вкусом выругался, слышно было, как он топает ногами по гравию.
Книжник метнулся было на подмогу, но…
– Не спеши, – остановила его Сибилла. – Бессмысленно. Убежит один или все – нам уже без разницы. Тот, кто сбежит, обязательно предупредит остальных. Надо было сразу их прикончить. Жаль, не сообразила. Так что стой на месте, Бегун уже возвращается.
Вождь запрыгнул на платформу, злой, как только что упустивший дира вольфодог.
– Как улетели, блядь! – прорычал он в сердцах. – И даже кустик не шевельнется! Их пушки хоть здесь?
– Здесь, – подтвердил Книжник.
– И то хорошо…
