– Другой дороги нет, только через тоннели. Потом Рейла идет вниз, и это единственный путь к Ойлбэю…
Он подумал и добавил:
– Единственный, который я знаю.
– А с тобой весело, чувак, – Бегун улыбнулся, демонстрируя частокол зубов «через один». – Беспощадный меня раздери, а ведь я мог достойно сдохнуть в родном Парке…
Он повернулся к Сибилле.
– Нож с тобой?
– Нет.
– Дай ей нож, – попросил Бегун Книжника. – Она с ним управляется получше нас…
Книжник молча протянул жрице тесак.
– Бэбика спрячь в ящик, – сказал вождь, и улыбка сползла с его изуродованного лица, как линялая змеиная кожа. – Слушайте меня и слушайте внимательно. Повторить не смогу. Сейчас мы разгоним дрезину от края платформы так быстро, как сможем. Гребем до начала тоннеля, потом я бросаю рычаг.
Книжник протянул руку и снял жестяной чехол с фонаря, потом опустился на колени и натянул ремень на шкив древнего генератора.
– Сразу не включаем, – предупредил он. – Если они ждут нас внутри, то…
Он сглотнул, потому что загустевшая слюна стала в горле комом.
– …то свет – это тоже оружие…
Бегун взялся за рычаг дрезины, но Тим остановил его жестом.
– Не спеши, – попросил он. – Дай мне еще чуток времени…
Глава 7
В ловушке
Въезд в тоннель выглядел, как открытая пасть огромного снейка, только без зубов и раздвоенного языка, и Книжник с удовольствием отдал бы остатки уха за то, чтобы не лететь сломя голову в эту пасть! Он вообще предпочел бы не соваться в густую темень искусственной пещеры, воняющей плесенью и сыростью, а обойти ее стороной, вот только такой возможности у них не было.
Тележка въехала в огромную трубу тоннеля на приличной скорости, и Книжник сразу же ослеп. Ощущение было таким, будто ему завязали глаза, он даже помахал у себя перед лицом свободной рукой и ничего не увидел. Совсем ничего.
Тогда Тим оглянулся.
А вот въезд в тоннель виделся отчетливо: белый и яркий настолько, что резало глаза. И он стремительно удалялся, схлопываясь в точку.
Перед дрезиной расстилалась бархатистая непроницаемая тьма, наполненная гулкими искаженными звуками, по которым едва ли можно было сориентироваться. Если впереди пассажиров дрезины подстерегала засада, а Книжник был уверен, что это именно так, то они целиком и полностью находились во власти тех, кто затаился во тьме. Спасти беглецов мог только свет, и Тим уже было протянул руку к выключателю на фаре, но передумал.
Рано, слишком рано. Свет – это оружие, его надо использовать в нужный момент. Не стоит заранее предупреждать врага, что ты вооружен.
Будь непредсказуем, атакуй внезапно, бей неожиданно – и тогда победишь!
Гребная тележка неслась по Рейле, а ослепший Книжник чувствовал себя совершенно беззащитным, несмотря на тяжеленный бронежилет и автомат, который он держал наготове. Тим слышал, как справа хрипло дышит Бегун, ощущал присутствие жрицы за спиной, и предчувствие опасности, что мучило его еще на подступах к Долине, стало сильным и определенным – он уже не предполагал, он точно знал: в темноте их ждут.
Дрезина все глубже и глубже погружалась в густую и вязкую, как смола, темноту. Каждое движение рычага толкало тележку все дальше от входа, от света, от жизни. Тим боролся с желанием соскочить с раскачивающейся платформы и броситься назад, бежать, раздирая легкие неровным дыханием, туда, где маячила уменьшавшаяся с каждым футом световая точка. Но Книжник знал, что никуда не побежит.
И в тот момент, когда последний луч схлопнулся в черное ничто, Тим врубил фару.
Умельцы из Вайсвилля знали свое дело. Лампа вспыхнула, и на полсотни футов перед дрезиной тьма превратилась в день.
Последние полгода жизни изменили Книжника, превратив в не абы какого, но бойца, только даже при всем желании нельзя стать достойным воином всего за полгода.
Бегун всю свою жизнь учился сражаться и убивать. И жрицу учили нести смерть чужакам с самого детства. Поэтому пока Книжник наводил резкость, холодел от ужаса и поднимал автомат, они уже начали стрелять.
Внезапно включившийся свет ослепил засаду, и секундное замешательство в рядах обитателей Долины ненадолго склонило чашу весов в сторону Книжника и его спутников. Тим едва не оглох от грохота двух автоматов справа и слева от него. Он еще искал себе цель, а Сибилла и Бегун уже перезаряжали оружие.
Тележка, теряя скорость, катилась по рельсам, фара светила, словно маленькое солнце, на шпалах и возле них корчились четверо раненых. Двое убитых наповал лежали неподвижно.
Чужаков было много – с первого взгляда не сосчитать. Сначала они застыли под светом фары, но как только по ним ударили первые пули, прыснули в стороны испуганными крысами. К тому времени, как Книжник первый раз нажал на курок, стрелять было уже не в кого.
– Рычаг! – заорал Бегун. – Пушку брось! Качай рычаг!
Книжник подчинился мгновенно: схватился за рычаг, рванул, толкнул, снова рванул, крякнул от боли в натруженной спине, и тележка стала набирать ход. Луч прожектора метался из стороны в сторону в такт раскачиванию дрезины и выхватывал из темноты силуэты бегущих вдоль полотна вэрриоров.
Двигались воины из Долины потрясающе быстро и почти бесшумно, Тим едва успевал следить за их перемещениями. Темнота для них была привычной, в ней они чувствовали себя неуязвимыми, но яркий прожекторный свет сломал их продуманный план. Можно быть сколь угодно быстрым, только пуля все равно быстрее, и Сибилла с Бегуном основательно проредили ряды нападающих, жаль, врагов было много, слишком много для того, чтобы перебить всех за несколько минут боя.
Книжник не мог понять, почему в них не стреляют: горящая ярким светом головная фара была идеальным ориентиром даже для полуслепого стрелка. Однако челы из Долины не сделали ни одного выстрела. Было похоже на то, что их приберегают для чего-то другого…
Что их загоняют…
Мысль пришла Книжнику в голову и тут же оформилась в уверенность. Это уже нельзя было назвать догадкой, озарением – нет! Тим твердо знал, что происходящее сейчас с ними – это только вступление к главному действу, которое начнется позже, по прибытии на место.
Ни остановиться, ни вернуться назад возможности не было. Гребная тележка летела вперед, грохотали автоматы, головная фара, дрожа, рвала темноту в клочья.
Нужно было придумать нечто неожиданное. Что-то, что выбьет охотников из колеи.
Как сияющая лампа на дрезине, только лучше!
Впереди забрезжил свет.
Сначала Тим принял его за отблеск прожектора, но через сотню футов понял, что ошибся. Это был выезд из тоннеля, и до него было рукой подать!
Дневной свет! Книжнику показалось, что боль из спины куда-то улетучилась, и он с удвоенной энергией закачал рычаг. И в этот момент он скорее почувствовал, чем услышал, как на платформу дрезины запрыгнул кто-то чужой. Он повернулся, и как раз вовремя, чтобы увидеть во вспышках автоматного пламени низкорослого чела с огромным зазубренным лезвием в руках. Глаза у чела вспыхнули угольями, он взмахнул мечом, норовя отхватить Тиму голову одним ударом.
