Трое – он не ошибся с первого взгляда. Один с горящим факелом: именно его и заметил подслеповатый Книжник издалека. Благодаря свету пламени Тим смог рассмотреть короткую лестницу, по которой поднимались воины. Первый идущий был бритый налысо, его кожа посверкивала, отражая пламя, и Книжнику подумалось, что в этот сверкающий шар очень легко прицелиться. Даже ему легко. Ему, никогда не считавшему себя хоть сколько-нибудь метким стрелком.
Он не успел додумать мысль до конца, он даже моргнуть не успел, как голова бритого взорвалась, словно в нее попала не пуля, а граната. И лишь потом Книжник услышал выстрел. Вэрриор, шедший вместе с лысым, шарахнулся в сторону, зацепился за леер и рухнул спиной на факельщика.
Снова громыхнуло. Но на этот раз у невидимого стрелка не получилось наповал, и раненый вэрриор дал ответную очередь. Он стрелял уже в полной темноте – факел, выбитый из рук падением, улетел прочь, ударился о бок огромного двигателя и соскользнул вниз, под палубный настил.
Засверкали ответные выстрелы, рассыпалась автоматная дробь. Потом в темноте кто-то завизжал, словно раненый пиг-отец, – пронзительно и страшно.
Книжник уже бежал к месту схватки, ничего не видя, выставив вперед свободную руку, чтобы не врубиться в какую-нибудь из многочисленных труб.
– Не стреляйте! Не стреляйте! – орал он. – Свои! Это я – Книжник!
В темноте перед ним сверкнула еще одна вспышка, и над ухом у Тима пропела пуля. Он на миг потерял направление, ударился плечом о трубу и упал, прикрывая голову. Автомат больно врезался ему в ребра, рюкзак закинуло на затылок. Совсем рядом с ним что-то хрупнуло, и Книжник в ужасе подумал, что это ломается его кость. Но, судя по стону, который тут же перешел в бульканье, хрустела не его рука.
– Тим, ты?
Голос Сибиллы.
– Я…
Книжник приподнялся, стряхивая рюкзак с затылка, сел, а потом и встал на четвереньки.
Как ни странно, он мог видеть металлическую сетку, на которой только что лежал ничком. Не должен был, но видел в каком-то странном голубом сиянии. Откуда оно взялось? Он зажмурился и потряс головой, отгоняя морок. Не помогло. Голубое сияние никуда не исчезало. Тим опустил лицо к самому полу.
Под металлической палубой разбегалось в стороны сине-голубое быстрое пламя. И запах. Резкий неприятный запах горения, словно у него под носом жгли старые пластиковые бутылки.
Мысли внезапно приобрели четкость, он начал понимать, что происходит.
Остатки топлива, разлитые по воде. Жирный налет. У лайнера должны быть огромные топливные танки! В танках до сих пор может быть много скисшей горючки. Двигатели на ней уже не заработают, но горит-то она просто великолепно! Уж кто-кто, а Книжник это точно знал!
Он вскочил.
Паники не было, было четкое понимание, что надо уносить ноги. Уносить так быстро, как это возможно. Под ними была бомба. Древняя, но от этого не менее опасная. И только что у этой бомбы загорелся запал.
Пламя разливалось под ним потоком, и Книжник уже видел Сибиллу, застывшую с тесаком в руке в нескольких шагах от него. По лестнице – и его он мог рассмотреть в подробностях – спускался Мо с автоматом у плеча.
– Куда?!!! – заорал Книжник. Никакие другие опасности, засады, стрелки не шли ни в какое сравнение с тем, что могло случиться через считаные мгновения. – Куда прешь?!!! Наверх! Наверх! Сейчас взорвется!
Голубые языки мчались во все стороны, и огромное машинное отделение озарялось сверкающим смертоносным сиянием, в котором сгорали и без того минимальные шансы выбраться из этой заварухи живыми. Но все-таки эти шансы пока еще были!
Хорошо, что совместное путешествие приучило и жрицу, и Бегуна прислушиваться к словам Книжника. Они не тратили драгоценное время ни на вопросы, ни на пререкания. Миг – и они уже бежали вверх по лестнице. Теперь уже не надо было прятаться или разыскивать дорогу, надо было как можно быстрее покинуть огромный трюм машинного отделения. Покинуть до того, как пламя нырнет в топливные танки, полные скисшей горючки и легко воспламеняющегося газа, и этот газ рванет наружу…
Книжник бежал вторым – темп задавала Сибилла. Мо то и дело подталкивал Тима в спину, заставляя двигаться быстро и не давая соскользнуть с металлических ступеней на достаточно крутом подъеме. Дышал Бегун нехорошо, с присвистом, с трудом пропуская воздух через поврежденные Горячими Землями легкие, но ни на секунду не отставал.
Лестница. Площадка. Лестница. Отчаянный бег по прямой.
Весь огромный трюм светился, воздух стал ощутимо теплее. Они были как на ладони, откуда ни посмотри, и Тим не удивился, когда рядом с ним защелкали пули. Кто-то из чужаков заметил их снизу и открыл огонь. Но было уже поздно, они выскочили на палубу до того, как их догнали свинцовые струи.
Книжник и Бегун навалились на приржавевшую дверь, закрывая проход, а по ржавому полотну прилетало из нескольких стволов, грохотали и визжали, заставляя сердце колотиться быстрее, многочисленные рикошеты.
Дверь закрылась, Тим даже умудрился чуток провернуть запорный рычаг, закупорив выход, но было ясно, что погоня легко справится с замком изнутри. Если успеет, конечно.
Ветер толкнул Книжника в спину, заставив прижаться лицом к мокрому металлу переборки, и стало понятно, что выход на палубы из тьмы трюмов – это не окончание старых проблем, а начало новых, и не факт, что решаемых.
Здесь вовсю бушевала стихия, сверкали молнии, и ветер чуть ли не швырял беглецов через порванные леера, но это были мелочи в сравнении с тем, что сейчас могло и должно было произойти.
– На корму! – заорал Тим, физически ощущая, как заканчивается время, отпущенное им на спасение.
Истекает.
Растворяется.
Сгорает в голубом легком огне, летящем по черной воде трюмов.
Голубое пламя – легкое, как дыхание молодой герлы, растекалось по внутренностям лайнера, разыскивая топливо, чтобы вспыхнуть по-настоящему. Чтобы показать истинное лицо огня! Чтобы вспыхнуть ярче звезд и жарче полуденного солнца!
– Быстрее! Там плот! Нам туда!
Успеть! Только бы успеть!
Он сориентировался, куда бежать, – благо вариантов было только два, и Книжник интуитивно выбрал правильное направление – и они бросились наутек, пригибаясь под ударами ураганного ветра, словно звери, спасающиеся от лесного пожара.
Тим несся по скользкому железу не хуже дира в лесной чаще, надеясь на то, что палуба под ногами не провалится и очередной порыв ветра не сбросит кого-нибудь из них вниз, в беснующиеся волны.
Но палуба не рухнула, а ударила их снизу по пяткам, подбросила, сбила с ног.
Грохот взрыва перекрыл даже шум бури. За их спинами в воздух, навстречу ливню и молниям, поднялся столб дымного огня. Корпус судна треснул надвое, выпуская огненный смерч, раскололся, разбрасывая вокруг громадные куски металла. Часть палуб просто взлетела вместе с фонтаном горящей горючки, словно судно было живым существом, и из его вспоротого взрывом чрева хлестнула наружу огненная кровь вместе с внутренностями.
