Бушующие вихри шторма подхватили огонь, смерч из воды и жидкого пламени взмыл над судном в прощальном танце.
Книжник видел все это будто со стороны.
Как вспыхнули и мгновенно превратились в огненные столбы сухие многофутовые лианы, как горящие птицы вылетали из пожара, чтобы рухнуть в волны, как жадно накинулся огонь на трухлявое дерево, на кучи мусора, собравшиеся за десятки лет…
Он лежал на спине, прижимая к себе Сибиллу и Грега, и смотрел, как огненная стихия, бушующая внутри лайнера, переплетается со стихией урагана, терзавшего корабль снаружи. Огромный океанский вал ударил во вспоротый борт, вскипела пена, но и вода не могла затушить химическое пламя, вырвавшееся из разорванных топливных баков. Океан отхлынул, и волны вспыхнули тысячами маленьких костров.
Книжник почувствовал, как корма вздрогнула и слегка двинулась, начиная опрокидываться.
– Встаем, встаем… – забормотал он на ухо Сибилле. – Надо бежать!
Сибилла держалась за него мертвой хваткой. Глаза у нее были полупустыми, Книжник видел такое выражение у контуженных ударом и взрывом. Он и сам ощущал свое тело отдельно от себя. Руки-ноги слушались, но с небольшой задержкой, словно мозг отдавал приказы чужому организму.
Он оглянулся.
За его спиной ворочался, пытаясь встать на ноги, Бегун. Из носа у вождя текла кровь, и потоки косого дождя смывали ее с заросшего обгорелой шерстью подбородка.
Судно снова вздрогнуло от удара стихии. Вал пролетел через остатки бортов и выплеснулся на берег. Палуба накренилась еще больше. Корабль скрежетал, умирая, и этот звук, смешанный с воем ветра, походил на предсмертный стон.
Тим поднял Сибиллу (она горбилась, прижимая перепуганного Грега к груди), помог выпрямиться Бегуну, и они вместе заковыляли к корме, напоминая странное шестиногое хромое чудовище, бредущее к разоренному логову.
Молния ударила в дюну слева от них. От треска у Тима клацнули зубы, и он ослеп на один глаз, несмотря на прикрытые веки. Гром чуть не сбил их с ног, но они уже достигли убежища. Плот был на месте.
– Нельзя здесь оставаться! – крикнул Книжник. – Уходим!
Все трое соприкасались головами, иначе бы его голос никто не услышал в жутком шуме, стоявшем вокруг.
– Сейчас все завалится!
– Что делать? – Мо не кричал, а пищал.
Он сорвал себе горло.
– Плот! – Книжник ткнул рукой в тяжелый цилиндр.
– Ты хочешь сбросить его вниз? – спросила Сибилла с ужасом. – Мы будем прыгать?
Книжник затряс головой.
– Нет времени объяснять! Увидишь! Взяли и покатили!
– Куда? – прохрипел вождь. – Куда катить?
– На корму!
Когда они вытащили спасательный плот на корму, ветер снова поменялся.
Теперь дуло с берега, да так, что Тим едва устоял на ногах. Хорошо, что он заранее разобрался в механизме аварийного открывания, иначе им бы просто не удалось надуть плот в оставшиеся мгновения.
Наклон настила сильно изменился, корма опрокидывалась буквально на глазах. Тим понимал, что времени у них совсем нет, и план, который он приводил в исполнение, был вовсе не план, а чистая авантюра. Повинуясь приказу Книжника, Бегун привязал цилиндр к ограждению капроновым тросом и проверил узел. Его залитое кровью и водой лицо походило на физиономию мертвеца, но при этом Мо умудрялся ухмыляться щербатым разбитым ртом.
Тим поддел стопорное кольцо, вырвал фал и зажмурился, ожидая, сработает или не сработает аварийная система. Но столетний механизм не подвел. Сбрасывая оболочку, плот развернулся, превращаясь в подобие купола с надувным дном. Ветер заполнил его мгновенно, подхватил и рванул, поднимая над палубой. Клапан входа затрепетал под напором шторма, засвистел.
Тим толкнул Сибиллу внутрь, махнул рукой вождю, и тот, сообразив, тоже полез всередину, ветер едва не сбросил его, подняв всю конструкцию, но Мо удержался и юркнул в проем, словно крыса.
Книжник остался один. Он вцепился в натянутый канат и окинул взглядом пылающие остатки лайнера: огромный костер под проливным дождем.
Порывы урагана трепали плот, леер согнулся от нагрузки и в любой момент мог оторваться от креплений. Книжник не стал мешкать и тоже полез внутрь. Это напоминало попытку наездника удержаться на спине взбесившейся лошади. Он едва смог добраться до входного клапана и перевалить полтуловища через прорезиненное кольцо. Внутри уже было мокро от дождевых струй. Страшно хлопала старая плотная ткань – ветер пытался порвать ее в клочья, но не справлялся.
Пока не справлялся, подумал Тим.
Пронзительно плакал Грег. Настолько пронзительно, что Тим слышал его даже в какофонии из грома и свиста ветра.
– Нож дай! – крикнул Книжник, перекрывая плач бэбика и торжествующий вой шторма. – Нож! Дай!
Сибилла протянула ему тесак Белки.
Теперь нужно было перерезать канат и при этом не вспороть надутое днище, и это был еще тот аттракцион!
Тим высунулся наружу и рубанул лезвием по капроновой струне. Раз, другой, третий…
Капроновые нити начали лопаться одна за другой. Он еще раз провел лезвием по канату, и тот наконец-то лопнул…
Книжник едва успел отшвырнуть прочь острейший тесак, как непреодолимая сила швырнула его спиной вперед, перевернула и вжала в купол плота в положении вверх ногами. Рядом он увидел лицо Бегуна, и на этот раз в безумных белых глазах вождя был настоящий животный страх. Такой же нестерпимый страх вскипел во внутренностях Книжника вонючей пеной, заполняя его сознание доверху, лишая возможности не то что планировать – мыслить!
Плот взмыл в воздух, словно воздушный шар, ураган волок его с ужасающей скоростью. Книжник увидел, как удаляется пылающий корабль, оставаясь далеко внизу, и заорал от ужаса. Рядом орал Мо. Их начало крутить, швырять вверх-вниз, потом они провалились вниз, почти в центр горящего лайнера, но тут снизу в днище ударила огромная волна, и они взмыли в воздух, чтобы через несколько мгновений спикировать вниз…
Удар о воду, снова полет. Удар. Волна, накрывшая их с головой. В глотку Тиму хлынула морская вода, и тут же плот взлетел почти вертикально… Удар.
Мимо Тима пролетела Сибилла, голова у нее болталась, как у мертвой. Может быть, она и была мертва, но Книжник ничего не мог с этим поделать.
Он чувствовал себя хомяком, которого посадили в полый шар, а шар сбросили с вершины горы. Впрочем, хомяку, наверное, было намного лучше, чем им.
Во время очередного кувырка Книжника стошнило. Плот летел неизвестно куда вместе с вихрем из воды и пены, вращаясь вокруг своей оси.
Книжника швырнуло в одну сторону, потом в другую, подбросило, он ударился обо что-то твердое виском и с облегчением потерял сознание. Мир перестал вращаться и погас.
И это было прекрасно!
