Светловолосый не выразил ни малейшего беспокойства. Он продолжал стоять, выпрямившись во весь рост, спокойно сложив руки на набалдашнике. Смотрел вору прямо в глаза и любезно улыбался.
– Во дает! А его так просто не возьмешь! – отметила Кармина из своего убежища.
– Осмелюсь заметить, ваш выбор был не самым удачным, – проговорил блондин вкрадчивым голосом.
Вор расхохотался и приложил нож к горлу светловолосого.
– Да что ты! И кого нам бояться? Тебя, что ли, блондинчик?
– Не знаю, следует ли бояться меня. Но безусловно стоит опасаться моей спутницы.
На секунду воцарилась тишина. Затем девочка шевельнулась, что-то прошептала и рука, которая ее удерживала, повисла в воздухе. Разбойник отвернулся от светловолосого и смотрел на происходящее с недоумением. Но девочка уже показывала на него пальцем.
– Оглуши его! – прокричала она писклявым голосом. Девчонка обращалась к тому, кто только что ее удерживал. Ее палец указывал на вора, угрожавшего ножом невозмутимому блондину.
К изумлению Кармины и Либертэ, разбойник тут же бросился на дружка. Он схватил его и, не обращая внимания на крики, изо всех сил ударил кулаком в ухо. Негодяй тут же свалился на землю. Либертэ зажала ладонями рот. Разбойник повернулся к девочке. Его лицо обмякло и ничего не выражало, руки обвисли. Казалось, он ждал новых указаний.
– Молодчина, Изабелла! – улыбаясь, сказал светловолосый. Он поднял трость, повертел ее в руках и изящным движением нанес вору удар по затылку. Тот, в свою очередь, тоже свалился на мостовую. – Теперь пойдем! – произнес он и покровительственно положил руку на худенькое плечико той, что звалась Изабелла. Быстрым шагом они двинулись вперед и повернули налево на улицу Сена.
– Вот ведь лертач! – выдохнула Кармина.
Либертэ потрясенно качала головой. Подруга уже тянула ее за руку. Ей не хотелось оставаться в компании двух разбойников, которые наверняка скоро придут в себя.
– Либ, давай, надо уходить!
– Подожди-ка! – Либертэ высвободила руку. – Мне нужно разобраться. Что вообще происходит? Сначала тот белый дым, и ты потеряла память, теперь вот эта девочка… Как ей это удалось? Как она смогла подчинить себе этого человека? Что еще за колдовство!
Колдовство. Кармина снова вспомнила, что рассказывал ей отец. «Думаю, он мог бы приказать что угодно, и тот беспрекословно бы выполнил», – сказал Жан Нуар ей. Лясникамка с досады прикусила губу. Ну как же она могла потерять это письмо!
– Хорошо, давай, но быстро!
Либертэ побежала к одному из разбойников, лежавших без чувств. Кармина внимательно смотрела по сторонам.
– Не знаю, что ты хочешь там найти, Либ, но лучше поторопись, пока нас тут Стража не обнаружила.
– Ну смотреть особо не на что, – ответила Либертэ. – У него огромная шишка, руки все в грязи, крови́ и бог еще знает в чём. А еще от него несет потом и чесноком. Уходим!
Повторять не пришлось. В мгновение ока девушки покинули место. Бежали еще быстрее, чем во время своих ночных вылазок. Вскочив в первый попавшийся трамвай, они уселись на диванчике в глубине вагона. Либертэ тревожно смотрела по сторонам, надеясь, что ни светловолосый, ни девочка с косами их не заметили.
– Знаешь что, – обратилась к ней лясникамка. – Мы прямо сейчас пойдем в пансион и заберем твои вещи. С сегодняшнего вечера живешь у меня.
Либертэ с удивлением посмотрела на подругу.
– Кармина! Тебе что, страшно?
– Еще чего! – возмутилась та. – Что за глупости! Просто забочусь о тебе. Ведь ты совсем не можешь за себя постоять. Даже плюшевый мишка с тобой в два счета расправится!
Но беззаботный тон не убедил Либертэ. Лицо подруги выражало совсем новое для нее чувство: это была тревога.
Глава 15
След книги
Можете сколько угодно обрывать наши цветки и листья, срезать наши стебли, но вам никогда не добраться до наших корней.
Фраза, которую Луи д’Омбревиль произнес в день смерти
Если бы Натанаэля попросили рассказать, чем он занимается в химическом клубе, у него бы, скорее всего, не нашлось слов. Это было что-то совершенно фантастическое, чего он раньше не мог даже вообразить. А ведь еще два дня назад очутиться на тайной вечеринке на чердаке или пробраться в кабинет директора казалось чем-то невероятным. Но вдруг всё переменилось. Планета словно сошла со своей оси, север и юг поменялись местами. Теперь главное место в жизни Натанаэля занимал клуб. Об этом он не мог никому рассказать, но и думать о чём-то другом тоже не мог.
Жером каждый день пытался выведать у Натанаэля подробности, но тот лишь пересказывал надоевшую историю про перебродивший сироп, всякий раз добавляя новые детали. Натанаэль очень боялся, что в один прекрасный день Жером уличит его во лжи и он навсегда потеряет доверие друга. Пока этого не случилось, Натанаэль узнавал каждый день что-то новое о странной компании, в которой неожиданно оказался. Всего в химическом клубе занимались пятеро ребят: три мальчика, из которых Натанаэль был старшим, и две девочки, включая Изабеллу. На втором занятии ребята окружили Натанаэля и хором заговорили.
– Меня зовут Виктория.
– А я Альфред.
– Мне двенадцать, а тебе сколько?
– Мы рады, что нашелся еще один брат.
– Как господин Валентин узнал, что ты один из нас?
– Со мной это произошло, когда я заболел и тетя отправила меня к врачу.
– А кто твои родители? Мы пока сами ничего не знаем о наших, но господин Валентин обещал всё рассказать, как только раздобудет книгу.
Под их напором Натанаэль осторожно попятился и натолкнулся на Изабеллу, которая стояла сзади. Ее лицо, как и всегда, не выражало ничего.
– Дайте же ему привыкнуть к новому месту! – осадила она ребят.
Они нехотя отступили.
С того дня прошла неделя, и Натанаэля всё больше удивляли его новые товарищи. Ребята из химического клуба не имели ничего общего с обычными подростками: всегда погруженные в себя, серьезные и сосредоточенные, они никогда не смеялись и не шумели. Все смотрели Валентину в рот, ловили каждое слово, исполняли в точности всё, что он говорил. Вначале это показалось Натанаэлю забавным, потом – жутким. Казалось, если учитель прикажет набрать полные карманы булыжников и утопиться в Сене, ученики построятся в шеренгу и будут один за другим прыгать в воду, соблюдая порядок и спокойствие.
Натанаэль решил обсудить это с Изабеллой, которая, похоже, единственная сохраняла некоторую свободу мысли и действий.
– Скажи, почему они такие? – спросил он.
Изабелла в это время толкла что-то в ступке: нужно было получить смесь для таблеток, которые помогали пройти трансформацию. Длинные косы обрамляли ее серьезное лицо.
