– Лериветпамствую, граждане! Колбасы с чесноком не желаете? Пока пробка не рассосется? Десять поросят за полбатона колбасы, почти что даром, не правда ли?
Альсид наклонился и задернул занавеску с гримасой омерзения. Оскорбившись, мясник пнул дверцу фиакра и выругался по-лясникамски. К счастью, телега наконец смогла заехать во двор лавки, и фиакр тронулся.
– Мясники, – пробормотал Альсид. – Отродье дьявола.
– Учитель, ты нам так и не рассказал, как удалось найти перекупщика, – вдруг подала голос Изабелла.
Ее вопрос обрадовал Альсида, к нему тотчас вернулось хорошее расположение духа.
– Мы несколько лет пытались устроить одного из наших Братьев на работу в почтовое отделение. Не так давно это удалось. Благодаря ему мы и смогли вычислить перекупщика. Мы просто отвечали на объявления, которые публиковались в газетах, и просили пересылать нам драгоценности. Узнать, из какого почтового отделения отправляют посылки, не составило труда. Равно как и проследить за отправителем. Ну вот и приехали!
Фиакр остановился около дома, оклеенного плакатами, изображавшими Тройку. Альсид поднял трость с серебряным набалдашником и, что-то насвистывая, вышел из экипажа. Изабелла собиралась последовать его примеру, но Натанаэль схватил ее за рукав.
– Зачем мы сюда приехали? – шепотом спросил он.
– Альсид же только что объяснил!
– Но зачем ему мы? Почему он привез сюда двух подростков, а не какого-нибудь громилу?
– Потому что мы гораздо лучше справимся, – ответила Изабелла совершенно серьезно. – Мы с тобой будем поумнее какого– нибудь громилы, – добавила она и засмеялась, прикрыв рот ладошкой.
В первый раз за всё время их знакомства Изабелла походила на обычную девочку-подростка. Когда они с Натанаэлем вышли из экипажа, Альсид указал им тростью на забрызганный грязью дом.
– Это здесь. Четвертый этаж. Настоящие трущобы! Мужчину, который вам нужен, зовут Паолино Венв. Он, надо отдать ему должное, не трус. Если переставить буквы в имени и фамилии, которыми он представляется, получится Вив Наполеон! Однако он не стремился связаться с нами. Предполагаю, службе нашему делу он предпочел вульгарное обогащение. Он живет здесь с женой и тремя детьми. Его семейство сейчас на прогулке. Паолино один в квартире. Там вы его и застигнете!
– Мы? – с удивлением переспросил Натанаэль.
– Объект нашего внимания чрезвычайно подозрителен, – пояснил Альсид, поигрывая тростью. – Мне он никогда не откроет. А вот Юные Сознательные Граждане, возможно, вызовут у него доверие.
Учитель извлек из ниоткуда два значка и повесил ребятам на грудь. Изабелла недоверчиво посмотрела на свой новый знак отличия и спросила:
– Что мы должны сделать, учитель?
– Вы должны заставить его говорить. Я никак не могу напасть на след воровок, которые похитили книгу. Это две молодые особы, одна чернокожая. Она же ранила меня ножом. Я думал, что отыскать чернокожую лясникамку не составит труда, но ошибся. Лариспем велик, а мясники совсем не болтливы. Но я совершенно уверен, что они были здесь, чтобы сбыть краденое. Паолино – единственный скупщик во всём городе. Это мы знаем точно. Вам нужно выяснить, как зовут этих девиц и, если Небо будет особенно благосклонно, где они живут.
Альсид положил им руки на плечи.
– Понимаю, поручение не из простых, – сказал он. – Но я верю в вас. Ведь вы не обычные дети. Вы уникальные. У вас есть дар крови. Помните об этом.
– Учитель, разве ты не останешься с нами? – спросил Натанаэль.
Альсид уже направлялся к фиакру.
– Мне следует вернуться в интернат, – бросил он на ходу. – Хотя… подождите.
Он развернулся и вынул из кармана несколько телят.
– Этого хватит, чтобы вернуться на трамвае или в экипаже, – сказал он, протягивая деньги. – Найдите меня, как только всё разузнаете.
Не говоря больше ни слова, он поднялся в фиакр. Кучер тронул вожжи, и лошадь неторопливо последовала прочь от грязного дома.
Глядя вслед, Натанаэль чувствовал, как его желудок связывается в узел. На втором этаже соседнего дома открылось окно, кто-то вылил на мостовую ведро воды, в которой, по видимости, мыли посуду.
– Ну где ты там? – окликнула Изабелла. Она уже бодрым шагом поворачивала в переулок между домами, оклеенными афишами. «Мне нужно собраться с силами», – произнес про себя Натанаэль.
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Может быть, это поможет справиться со страхом, который пробирал до печенок? Он не имел права дрогнуть, проявить слабость. Ведь он так хотел произвести впечатление на ребят в интернате. Да, Изабелла – не девушка его мечты, ну так что же – он представит, что идет не за ней, а за красоткой Рози.
Натанаэль еще раз глубоко вздохнул, выпрямился и бросился вслед за Изабеллой.
– Ты знаешь, что делать? – уточнил он, догнав ее на лестничной клетке.
Изабелла пожала плечами.
– Тут и знать нечего. Главное – войти в квартиру и поставить ему кровавую метку.
– Давай ты первая. Ты ведь уже это делала.
– Хорошо.
Натанаэль испытал облегчение. Изабелла взялась за оловянный медальон с заглавной буквой «И», висевший у нее на шее, и прижала большой палец к его обратной стороне. Поморщившись, она отняла руку. На пальце показалась капелька вязкой крови лилового оттенка. «Совсем как у Валера», – подумал Натанаэль.
– У тебя там булавка? – шепотом спросил мальчик.
Изабелла кивнула. Сняла медальон и, встав на цыпочки, надела на шею Натанаэлю.
– Если вдруг у меня не получится, просто нажми посильней на него большим пальцем. Профессор Валентин придумал, очень удобно.
Натанаэль кивнул. У него пересохло в горле. Он очень надеялся, что медальоном пользоваться ему не придется.
– Ты готов?
Нет, он был совершенно не готов. Но всё же еще раз кивнул. «Представь, что это Рози, – повторил он себе. – Мы просто зайдем, потом… потом заставим его говорить и уйдем. Тут и делать нечего».
Изабелла изобразила улыбку и за пару мгновений преодолела последний пролет. На лестничной клетке четвертого этажа была лишь одна дверь. Девочка подошла к ней и постучала.
– Кто там?
Голос за дверью не был ни любезным, ни благозвучным, но, без всякого сомнения, принадлежал женщине.
Натанаэль с тревогой посмотрел на Изабеллу.
– Ведь он сказал, что его жена и дети на прогулке! – не удержавшись, воскликнул он.
Изабелла приложила палец к губам.
– Здравствуй, гражданка! – звонко сказала она. – Мы Юные Сознательные Граждане из Одиннадцатого округа. Хотим занести ваш дом в список зданий, подлежащих немедленному ремонту.
Дверь приоткрылась на десять сантиметров. В проеме показалось полное женское лицо с крайне угрюмым выражением.
