«Эллен, милая, – написано там, – вернись ко мне».
20
Март 2005 года
Горе погрузилось в глубокий колодец внутри Уны. Иногда ей казалось, что она может сойти с ума, если не проколет себе лодыжку и не выпустит его наружу. Это была ее вина. Если бы она не стала расследовать дела Мидраута, ничего бы не произошло. Может, он старался ради пользы сновидцев. В конце концов, кто она такая, чтобы судить о моральной стороне тайных экспериментов в Аннуне?
Когда погибли Эллен и Клемент, лорд Ричард перенаправил ее к паломидам. И теперь она была здесь, следуя за Джеффри Грином через Камден, пытаясь затоптать свой ужас. Палатки и бары предлагали множество укрытий, где мог спрятаться Мидраут. Но как он это сделал? Он не может быть настолько силен, чтобы убить ее друзей, уже не может.
За гамом сновидцев Уна почти не слышала негромких голосов рыцарей рядом. Она повернулась в седле – и вдруг точно осознала, что случилось с Эллен и Клементом. Так вот что творил Мидраут.
Существо, возвышавшееся над ней, было прекрасно – и не потому, что было золотым, а благодаря своей грации. И бесстрашной уверенности в том, что оно – самое могущественное существо в этом городе. На мгновение Уна даже порадовалась, что ее друзей не уничтожил какой-нибудь заурядный кошмар.
Тварь одним прыжком перескочила через Уну и упала на одного из ее спутников, одним ударом оторвав голову его лошади.
– Нужно немедленное подкрепление! – крикнула Уна в свой шлем, пока Джеффри как мог перестраивал полк. – Он раздобыл трейтре! Это трейтре!
Она не слышала ответа харкера.
– Уна, назад в Тинтагель! – кричал Джеффри, безрезультатно стреляя, пока тварь вытанцовывала вокруг него.
Роз Эванс, помощница Джеффри, храбрая и безоглядно преданная, бросилась к твари, хотя и должна была знать, что схватка не имеет смысла. Трейтре отшвырнул ее в сторону, а потом откинул назад голову в пародии на смех, перед тем как прыгнуть на Джеффри.
– Уна, я приказываю: назад, в Тинтагель! Скажи им, скажи им…
Монстр вырвал у Джеффри ружье вместе с рукой. Рука упала рядом с Уной. Та уставилась на пальцы, все еще нажимавшие на спусковой крючок.
– Это… приказ… – пробормотал Джеффри.
Монстр играл с ним. Он с любопытством вонзал в Джеффри когти, один за другим. Именно в этот момент Уна поняла, что в трейтре осталось еще нечто человеческое. Только человек мог быть настолько жестоким.
Она соскочила со спины Этон и заставила кобылу убежать. А сама прижалась к земле, воображая, что становится все меньше и меньше, так что к тому времени, когда она поравнялась с трейтре, она стала размером с кошку. Ей ни за что бы не убежать, если бы она помчалась сразу, но теперь, возможно, ей удастся ранить монстра, и, если он захромает, у нее появится шанс добраться до замка.
Она уже была так близко, буквально могла дотянуться до коленного сустава его задней ноги. Не обращая внимания на предсмертный хрип Джеффри, Уна занесла нож, высматривая самую уязвимую точку. И когда нашла ее, стала быстро бить в нее.
У монстра не было рта, так что он не мог кричать, но он заметался, сдирая шкуру о дорогу. Уна мгновенно вернулась к своим нормальным размерам и подбежала к Джеффри. Он еще дышал. Уна подняла его и подозвала его лошадь, топтавшуюся поблизости. Посадив Джеффри в седло, Уна обвязала поводья вокруг его талии и отправила лошадь по дороге к Тинтагелю.
Теперь и ей нужно было бежать.
Но…
Трейтре.
Если она сумеет убить вот этого, то наверняка Мидраут снова потерпит поражение? И это могло бы стать платой за ее страдания. Местью за Эллен, и Клемента, и остальных.
Монстр корчился от боли в ране.
– Ты убил моих лучших друзей, – сказала ему Уна.
Трейтре затих.
– Вряд ли ты счастлив такой, как ты есть, – продолжила Уна.
И показала свой нож.
Трейтре не шевельнулся. И если бы Уна могла прочесть выражение каких-то чувств на его гладкой голове, она бы подумала, что это тоска. Она осмелилась подойти на шаг ближе.
Глупая Уна.
Тварь подпрыгнула и полоснула когтем по руке у самого плечевого сустава Уны. Закричав от шока и боли, Уна упала, хватаясь за ослабевшую руку, пытаясь удержать ее. Она видела собственные мышцы и кость. И единственным, что не давало ей потерять сознание, было острое понимание того, что она обязана выжить.
Трейтре чуть придвинулся к ней, лишь слегка прихрамывая на пострадавшую ногу. Он ее обманул. Над Джеффри он издевался просто ради забавы. Так насколько же хуже он обойдется с тем, кто причинил ему боль?
Ударившись спиной о стену, Уна закрыла глаза. Этот путь со временем должен пройти каждый. Она просто ступила на него раньше большинства. Уне хотелось успеть попрощаться с Ангусом. А больше всего ей хотелось привести в мир своих малышей. Она отказывалась рыдать, абсолютно отказывалась, но слезы все равно текли.
– Пожалуйста, – сказала она, открывая глаза и кладя ладонь на свой живот, – просто прошу, не убивай меня здесь. Убей в другой раз, когда захочешь. И делай это как захочешь медленно. Просто не надо здесь, пожалуйста…
Тварь застыла. Она не смотрела на живот Уны, но Уна знала, что тварь понимает. Ее беременность в Аннуне была не так заметна, как в Итхре, но есть нечто общее у всех беременных женщин, это видно по тому, как они себя ведут. Тварь наклонила голову.
– Спасибо, – сказала Уна.
Может, это шанс для близнецов. Может, их смогут спасти в Итхре. Уна отогнала мысль о том, что это не сработает. Такое отчаяние не вынести. Она снова закрыла глаза.
Какое-то мгновение она ощущала присутствие монстра, его дыхание совсем рядом со своим лицом. А потом ее щеки коснулся прохладный воздух. Уна открыла глаза. Трейтре исчез.
21
Наша тренировка пошла ускоренно после обнаружения календа в театре «Глобус». Рееви и венеуры без устали укрепляли Тинтагель. Морриганы стояли на страже в надежде, что смогут завершить то, что началось пятнадцать лет назад.
В Итхре Мидраут, казалось, был везде, куда ни посмотри. Может, это уже давно началось, но я по-настоящему замечаю это только теперь. Логотип его партии – буква «V» в круге – украшает фонарные столбы, вырезан изнутри на дверях туалетов, его таскают на своих сумках подростки и взрослые. Невозможно включить телевизор без того, чтобы его лицо не появилось в новостях, он явно всегда готов высказать свое мнение по абсолютно любому вопросу. Может, у меня началась паранойя, но я уверена, что каждый раз, когда его имя упоминается в Итхре, люди бросают в мою сторону злобные взгляды.
