Следует пауза, потом я слышу:
– Эй?
Голос тонкий, нервный.
– Самсон? – спрашиваю я.
– Кто?
Я отступаю назад. Не Самсон. Должно быть, нужный мне человек в другой камере. Я поворачиваюсь – и утыкаюсь в грудь стража. Поднимаю голову и смотрю на него. У него темная кожа и крепкий подбородок.
– Думаю, ты ищешь меня, – говорит Самсон.
30
– Я пришла, чтобы спасти тебя, – глупо произношу я.
Самсон улыбается.
– Если лорд Элленби думает, что капитан рыцарей нуждается в спасении каким-то сквайром, то я, должно быть, очень низко пал в его глазах.
– Я не какой-то сквайр, – возражаю я.
Не обращая внимания на пульсирующую головную боль – мне явно нельзя пользоваться моей силой без крайней необходимости, – я отправляю инспайров в замóк той двери, за которой спрятан мальчик с жалобным голосом, и заставляю их превратиться в ключ.
Улыбка Самсона мгновенно гаснет. Он пристально смотрит на меня.
– Кто ты такая? – спрашивает он.
– Меня прислал лорд Элленби. Меня зовут Ферн. Я служу в твоем полку. Дагонеты привели сновидцев, которых ты спас, но, когда лорд Элленби перестал получать от тебя вести, он встревожился, думая, что ты попался.
Самсон, похоже, просто не слышит того, что я говорю.
– Ты тоже обладаешь Иммралом?
– Ну… да.
Сейчас не время рассказывать ему об Олли. Пусть это станет сюрпризом, если нам удастся выбраться отсюда.
– Послушай, – говорю я, – какая польза была бы в том, что я оказалась здесь, если бы я не была тем, кто я есть?
Немного подумав, Самсон с этим соглашается, но вместо того, чтобы направиться к выходу, он касается моей руки:
– Мне хочется попытаться кое-что сделать.
О боже… Он что, хочет мне предложить сотворить что-то до глупости храброе, да?
Дверь рядом с нами приоткрывается, и мы видим юное бледное лицо. Я и забыла, что отперла замок. Я смотрю на Самсона:
– Он опасен?
– Его притащили сюда прошлой ночью. Мидраут решил на этот раз поэкспериментировать на авентурах вместо сновидцев.
– Мы можем его отпустить? – спрашиваю я.
– Пожалуйста! – жалобно произносит мальчик, глядя на нас расширенными глазами.
– Он может разрушить наше прикрытие, – говорит Самсон.
– Нет! – Мальчик пытается открыть дверь шире. – Пожалуйста!
Мы с Самсоном переглядываемся. Призраки сновидцев, спасенных им, с их изуродованными лицами, встают между нами.
– Конечно, мы тебя не бросим, – говорит мальчику Самсон, – но ты должен еще немного подождать здесь. Обещаю, я вернусь за тобой. Хорошо?
Мальчик явно сомневается, но отступает обратно в камеру. Когда Самсон уже закрывает дверь, я вижу, что мальчик сел на свой стул.
– Погоди.
Я врываюсь внутрь и превращаю стул в инспайров, придерживая немного их для себя, а остальных обращая в маленькую молчаливую птичку, которая тут же начинает порхать по камере, вызывая у мальчика улыбку.
Запирая камеру с мальчиком и птицей, я замечаю, что Самсон наблюдает за мной.
– Прости, – говорит он. – Я провел в этом месте последние десять месяцев. Я и не думал, что скажу такое кому-то, обладающему Иммралом, но… но ты воистину глоток свежего воздуха.
– Э-э-э… ну… спасибо. – Его искренность застает меня врасплох. – Я много о тебе слышала, – говорю я. – Та история о вампирах просто легендарна.
Но Самсон лишь чуть заметно улыбается в ответ на мой комплимент, как будто знание собственной судьбы его не радует.
– Нам лучше поспешить, если мы хотим сделать то, чего я хочу, – говорит он. – Если они не вычислили меня раньше, то определенно вычислят после этого.
– Так ты не в опасности? Ну, то есть не в большей опасности, чем обычно?
– Они нашли шлем, с помощью которого я передавал сообщения в Тинтагель, а я не могу рисковать и пытаться вернуть его. Я просто надеялся, что лорд Элленби найдет какой-то способ вывести меня отсюда или передать мне другой шлем. Но он послал тебя, и, как бы я ни был готов уйти отсюда, я не собираюсь упускать такой шанс.
Он заглядывает за угол и кивает, давая понять, что путь свободен.
– Мидраут кое-что держит взаперти, в месте, куда мне не добраться. Я точно не знаю, что это такое, но он единственный, кто вообще к этому прикасается, так что, полагаю, это нечто важное. Я бы умер ради того, чтобы туда добраться, но без Иммрала у меня нет ни шанса. Увидишь.
Мы выходим наружу и быстро идем через ухоженную лужайку к пушкам.
– Здесь, – говорит Самсон и поднимает меня к стволу пушки.
Внутри ее – туннель. Я, извиваясь, ползу по нему, пока не падаю головой вперед на мягкую землю. Самсон по-кошачьи приземляется рядом со мной. Мы углубляемся в туннель, мои инспайры – единственное, что освещает нам путь.
– Как ты обнаружил это место? – шепчу я.
– У меня была масса времени для изучения, – отвечает он. – Но я не все видел. Это большое пространство, больше, чем наверху.
Когда мы замечаем свет, я зажимаю инспайров в ладони, чтобы погасить их. Я предполагала, что мы окажемся в резком свете какой-то лаборатории. Но вместо этого я из туннеля выбираюсь в некую серость. Мы не внутри, но не то чтобы и снаружи. Все здесь серое, как сразу после захода солнца, когда теряются краски. Мне кажется, что я иду по камню, хотя света слишком мало, чтобы быть уверенной, что здесь вообще есть камень.
– Полагаю, это место создал Мидраут, – говорит Самсон. – Оно похоже на склады наверху, правда?
– Ну да, я понимаю, о чем ты.
Когда я оказалась в крепости Мидраута, я поняла, чтó мне нравится в Аннуне. Причудливость и веселье, принесенные миллионами воображений, сталкивающихся друг с другом. А это место было создано кем-то настолько сосредоточенным, что он просто потерял представление о том, каким следует быть воображению. И так воображение превратилось в однонаправленную цель.
– Сюда.
Самсон тянет меня в сторону.
Мы трусцой бежим сквозь серость, и я чувствую, как по обе стороны встают стены, хотя точно так же, как в отношении пола, я не могу быть уверенной, что они действительно там есть. Как Самсон угадывает, куда идти, для меня загадка, но он ведет меня то влево, то вправо, то вверх, то вниз, не испытывая сомнений.
– Вот, – говорит он наконец. – Оно там, по ту сторону.
