– Где?! – спросил Робин, стремительно обернувшись к брату.
– На дороге у поворота к Ньюарку!
Прошептав проклятие, Робин схватил со скамьи куртку.
– Поднимай всех, кто есть! Седлайте коней! Десяток стрелков оставь для охраны лагеря. Отправь посыльных к Мэту и Эдгару – пусть тоже спешат к дороге! Пошли кого-нибудь к Статли – может быть, мы успеем перехватить его!
– Куда там! Он залег в засаде еще с вечера, – махнул рукой Вилл и быстрым шагом ушел выполнять приказания Робина.
Марианна, удерживая в руках тяжелый Элбион и колчан с луком и стрелами, молча следила за торопливыми сборами Робина. Он застегнул пояс, забрал оружие из ее рук и, вскинув на плечо колчан, поцеловал Марианну в лоб.
– Я ненадолго. Пока не вернусь, не отлучайся из лагеря ни на шаг!
– Крестный, а я хотел позвать леди Мэри погулять! – раздался разочарованный голос Дэниса.
Он проскользнул в комнату, когда приходил Вилл, и теперь сидел в углу на скамье, с нарочитым смиренным видом.
– Ты еще, поросенок! – выдохнул Робин, нетерпеливо оглянувшись на мальчика. – Нашел время путаться под ногами! Где ты собрался гулять?
– В Локсли, – ответил Дэнис и торопливо добавил, с надеждой заглянув в глаза Робина: – Это ведь недалеко! И ты сам говорил, что там не может быть никакой опасности!
Робин хмыкнул, посмотрел на Марианну, которая тоже взглядом испрашивала его разрешения, и махнул рукой:
– Хорошо, но только туда, и долго там не оставаться!
– Верхом, – с легкой просительной интонацией сказала Марианна. – Колчан – иноходец, у него ровная поступь. Напоследок.
– Напоследок! – разрешил Робин. – Запомни свои слова и потом не проси!
Он быстро вышел из комнаты. Марианна закрыла за ним дверь и опустилась на скамью рядом с Дэнисом, который тут же просунул голову под ее руку. Она вслушивалась в едва доносившиеся из-за ставен голоса, конское ржание, властный голос Робина, и вскоре все смолкло – стрелки уехали. Марианна вздохнула и потрепала Дэниса по волосам.
– Ты грустишь потому, что крестный уехал? – спросил Дэнис, глядя на Марианну живыми проницательными глазами. – Не надо, леди Мэри! Он же сказал, что скоро вернется. Давай лучше отправимся гулять, раз крестный позволил и пока дождь не начался.
Проворно соскочив на пол, Дэнис взял ее колчан, убрал в него лук и запас стрел и подал Марианне, которая тем временем надела теплую куртку и набросила на плечи плащ.
В опустевшей трапезной Кэтрин играла с сыном и младшей дочерью Мартины. Старшая дочь старательно вытирала перемытую посуду. Опасаясь, что Мартина, покинув Шервуд, может стать очередной жертвой предателя, Робин запретил ей возвращаться домой и распорядился привезти в Шервуд ее дочерей. И теперь повсюду звучали щебетание детских голосов и звонкий смех.
– Кэтти! – окликнула подругу Марианна. – Мы с Дэнисом немного погуляем. Ты займешься обедом без меня?
– Конечно! – с ласковой улыбкой откликнулась Кэтрин, но тут же обеспокоенно предупредила: – Только не уходите далеко и надолго, а то мне достанется от Джона, если вы вернетесь позже, чем они!
Марианна, не сдержав досады, поморщилась. Со дня гибели Клема, если Робин отсутствовал, Джон или Вилл не выпускали Марианну даже на поляну перед зданием. Вилл вообще не утруждался словами, просто разворачивал ее за плечи, заставляя вернуться. Потом и Джон устал изощряться в предлогах и без объяснений перегораживал собой двери трапезной и молча стоял, с невозможно добродушной и обаятельной улыбкой, посмеиваясь над всеми попытками Марианны сдвинуть его с места.
– Не сердись! – попросила Кэтрин, заметив, как грозно сошлись в полоску тонкие брови Марианны. – Ты же знаешь Джона!
– Крестный разрешил нам погулять! – заявил Дэнис, высунувшись из-под руки Марианны. – А Мач тоже отправился со всеми?
– Нет, он просился, да Робин не стал его брать. Ой, как Мач разобиделся! Даром что всю ночь продежурил в дозоре!
– Где он сейчас? – живо осведомился Дэнис, решив позвать на прогулку и своего приятеля.
– Спит! – рассмеялась Кэтрин. – Парнишка еще не научился пропадать в лесу день и ночь напролет, а потом делать вид, что он выкован из стали!
Марианна, рассмеявшись, положила ладонь Дэнису на плечо, и они пошли к конюшне. Гнедой Колчан, завидев хозяйку, поприветствовал ее радостным ржанием и принялся хватать губами ее пальцы, пока Марианна надевала на него оголовье.
– Я услышала, леди, что вы с Дэнисом едете в Локсли. Можно и мне поехать с вами?
Марианна оглянулась: позади нее стояла Мартина и вопросительно смотрела на Марианну.
За исключением утра в конце августа, Мартина оставалась неизменно вежливой с Марианной и беспрекословно выполняла всю поручаемую ей работу. Марианна не могла не признаться себе, что присутствие Мартины в лагере ее не радует. Но она была не в силах что-либо изменить: Мартина загостилась в Шервуде не по своей воле, а повинуясь приказу Робина. Сама Мартина ни разу не дала Марианне повода для неудовольствия и даже старалась держаться поодаль от Робина и не обращаться к нему с лишним словом. И все же сейчас, после ее просьбы, прогулка по Шервуду представилась Марианне уже не такой приятной, как вначале. Но, заметив в зеленых глазах Мартины печаль, она молча кивнула. Посадив Дэниса на иноходца, Марианна подождала, пока Мартина оседлает лошадь. Мартина неловко положила седло на конскую спину, и конь недовольно переступил и развернулся, мешая ей застегнуть подпругу. Марианна нетерпеливо подошла к ней, прикрикнула на лошадь и скупыми умелыми движениями оседлала ее.
– Отдай мне повод, леди Мэри! – попросил Дэнис, когда она села в седло позади него. – Ты все равно не знаешь дороги.
Завладев поводьями, он направил иноходца по тропинке, которая вела в сторону от обычных мест их прогулок. Сначала они ехали широкой рысью, пока Дэнис, понукая Колчана, не добился, чтобы иноходец сменил рысь на стремительный галоп.
Тропинка перешла в дорогу – давно заброшенную и поросшую травой, которая, пожелтевшая и полегшая, стелилась по земле длинными прядями. Дорога привела к большому лугу, вокруг которого расступился лес. Дэнис остановил коня и, задумчиво оглядев луг, сказал:
– Смотри, леди Мэри! Ты могла бы сейчас угадать, что не так уж давно здесь было большое селение?
Он без страха спрыгнул с коня, Марианна и Мартина спешились вслед за ним, и они втроем пошли по лугу. Среди поникшей травы и облетевших кустарников то и дело попадались съеденные дождями и плесенью остатки изгородей – все, что осталось от огородов и выпасов. Огонь не пощадил ни одного дома, и только большие квадраты из валунов обозначали очертания сожженных построек. Перед одним из таких каменных квадратов Дэнис остановился и, присев на корточки, стер ладошкой землю и мох с большого валуна.
– Это наш дом, – тихо сказал он, не сводя глаз с пепелища, где и сейчас под травой были видны обугленные бревна. – Вот здесь была кухня, здесь спали мы с сестричкой…
