– Робин! – позвала она и почувствовала, как их сердца забились в такт, как ее силы перетекают в сердце Робина.
О как же мало у него оставалось сил! Голова Марианны началась кружиться от слабости – так мощно Робин забирал ее силы. Но, как в награду, перед ее взором медленно возникли очертания его силуэта. Он проступал из темноты, которая обволакивала его, и вот уже она смогла различить черты его лица. Он медленно открыл глаза, и она увидела, какие они усталые, как он обессилен борьбой со смертью. Он смотрел на нее, но не узнавал, кого видит перед собой.
– Пробудись, мальчик! Ты еще слишком молод, чтобы оставлять этот мир! – пронесся вздох леди Рианнон. – Пробудись, Рандвульф! Позови его, Моруэнн! Он услышит сейчас только тебя!
– Рандвульф! – послушно повторила Марианна.
Он посмотрел в ее сторону, его взгляд прояснился, и на усталом лице появился слабый отблеск улыбки.
– Идем, – тихо сказала Марианна.
Он доверчиво подал ей руку, и она повела его, поддерживая и продолжая согревать теплом своего сердца. Впереди засиял яркий свет, и Марианна, невольно заслонив рукой глаза, остановилась и громко воззвала:
– Фрейя! Златокудрая Фрейя! Помоги мне!
– Позволяю тебе открыть глаза! – услышала Марианна. – Кто ты и о чем взываешь ко мне?
Она увидела перед собой сияющий и ослепительно прекрасный облик богини Фрейи. Не выпуская руки Робина, она с мольбой протянула к богине другую руку и услышала в ответ:
– Светлая Дева! Дева-воительница! Ты хочешь, чтобы твоего возлюбленного не забирала смерть? Чем же ты готова отдарить меня за помощь?
Вилл и те, кто сгрудились на пороге, молча смотрели на Марианну, которая, стоя на коленях возле постели Робина, устремилась глазами в даль, казавшуюся всем пустотой, кроме Вилла. Покорно склонив голову, Марианна громко произнесла:
– Всем, что пожелает прекрасная Фрейя!
– Назови сама! – с чарующим смехом предложила Фрейя. – Ты готова отдать свою жизнь взамен его? Сможешь пожертвовать красотой? Испытать болезнь или бедность? Ты даже настоишь на своей просьбе, если я скажу, что он разлюбит тебя и оставит ради другой женщины?
– Да, если ты того пожелаешь! – твердо ответила Марианна.
– Хвалю за такую самоотверженность и пока ничего не желаю! – раздался в ответ тот же серебристый смех. – Я помогу тебе. Но обещай и ты, что не откажешься от своих слов и не станешь жалеть, когда я выберу, что ты будешь должна отдать мне. Светлая Дева-воительница, ты посвящаешь себя мне, Фрейе, давая слово безропотно исполнить любую мою волю, когда бы ни пришел ее час?
– Да, Фрейя, я даю тебе слово! – ответила Марианна и вдруг услышала негромкий твердый голос:
– Не смей! Забери свое слово назад, пока не поздно!
Марианна на грани двух миров почувствовала, как пальцы Робина, неподвижно лежавшие в ее ладони, налились неожиданной силой, ожили и больно стиснули ее запястье.
– Поздно, Воин Одина! Уже поздно! – рассыпался смех Фрейи. – Но ты не кори свою возлюбленную. Кто знает, вдруг однажды придет час, когда ты поступишь так же.
Голос Фрейи смолк, и облик богини растаял. Марианна вернулась в привычный земной мир, обвела затуманенным взглядом стрелков, которые, так и оставшись за порогом, смотрели на нее зачарованными глазами. Она почувствовала, как под ее ладонью ровно и гораздо сильнее бьется сердце Робина, а его пальцы по-прежнему продолжают удерживать ее руку. Посмотрев ему в лицо, она увидела, что его глаза открылись и Робин пристально смотрит на нее из-под ресниц ясным взглядом, не затуманенным ни болью, ни мраком подступающей смерти. Она провела дрогнувшей от внезапно наступившей слабости ладонью по лбу Робина и ощутила его прохладу и влагу испарины.
– Робин! – только и прошептала она, не сводя с него усталых, но счастливых глаз. – Жар спал, и ты очнулся!
Робин молча смотрел на нее, и в его глазах были тревога и беспокойство. Его губы дрогнули, и все услышали еще слабый, но отчетливый голос:
– Неразумная, ты сама не понимаешь, что натворила! Как ты могла оставить выбор за Фрейей?!
Марианна, улыбаясь и не сводя с Робина счастливых глаз, склонилась к его лицу и прижалась щекой к его виску.
– Я ничего не боюсь, если ты будешь жив! – услышал он ее шепот. – Ничего, поверь!
Робин положил тяжелую руку ей на плечи, примяв светлые волосы Марианны, и прижал ее голову к своему плечу.
– Я не умру, – сказал Робин, чувствуя, как под его ладонью бьется пульс на виске Марианны. – Ляг рядом.
Марианна вытянулась возле него и через мгновение уснула глубоким сном. Она устала: слишком много сил ей пришлось отдать, чтобы вернуть силы ему и довести его до чертога Фрейи.
Робин обвел ясными глазами лица стрелков, которые наконец осмелились войти и теперь, стараясь не шуметь, обступили постель, вглядываясь в лицо Робина и уверяясь в том, что он действительно не выглядит умирающим. Робин улыбнулся, и стены комнаты едва не сотряслись от громких возгласов ликования. Марианна их не услышала даже сквозь сон, но Эллен, возмущенная шумом, принялась всех выталкивать обратно за дверь. Робин перевел взгляд на Вилла, и братья посмотрели друг другу в глаза.
– Зачем ты заставил ее обратиться к Фрейе? – с упреком спросил Робин. – Почему хотя бы не объяснил, что за богиней нельзя оставлять выбор ответного дара?
Вилл тряхнул головой, отметая упрек брата, и с грубоватой лаской сжал его руку:
– Пока Фрейя лишь приняла ее посвящение, и только. А если бы Марианна сама выбирала ответный дар, как ты думаешь, что бы она предложила, повинуясь естественному порыву? Жизнь за жизнь? Я все сделал правильно. А зачем я это сделал? – и Вилл сказал уже с обычной усмешкой: – Исключительно ради себя. Переступи ты грань миров, на меня обрушилась бы такая гора хлопот, которую ты до сих пор нес на своих плечах, что у меня просто не было иного выхода избавить себя от этого бремени!
****
– Хорошо, давайте разберемся, что все-таки произошло. Робин, ты как? Мэриан, у него достаточно сил, чтобы мы могли поговорить?
– Достаточно, Джон. Он сегодня даже пытался встать с постели!
– Хватит, милая! Ты уже немало выговорила мне за эту попытку! Лучше угости всех горячим вином. Джон, Вилл, садитесь! Алан, ты тоже не стой на пороге и закрой дверь на засов. Брат, проверь ставни и отправь кого-нибудь подежурить снаружи на всякий случай.
– Уже проверил и отправил.
– Раз командует, значит, и вправду к нему вернулись силы. Робин, ты не залежался в постели?
– Алан, немедленно прекрати! Его не надо подбивать на безрассудные выходки – он и сам на них способен!
– Ну, прости меня, Саксонка, прости! Просто по его лицу и голосу никак не скажешь, что он еще пару дней назад лежал при смерти.
– Ладно, давайте о деле. В груди Эдельхарда была твоя стрела. Вот она! Конечно, теперь все думают, что Эдельхард и был предателем.
