Марианна кивнула, почувствовав, как ее лицо зарумянилось от волнения. Робин посмотрел на ее голову и спросил:
– Будешь надевать подвенечную вуаль?
Глядя в его пронизанные золотыми искорками смеющиеся глаза, Марианна тоже рассмеялась:
– Кого я здесь обману этим символом невинности? Весь Шервуд знает, что наша первая ночь давно миновала!
– Хвалю за смелость и правдивость! – рассмеялся Робин и подал ей руку. – Идем, моя леди!
Они прошли по безлюдному коридору, вышли в трапезную, и, бросив взгляд по сторонам, Марианна даже ахнула. Трапезная приобрела необыкновенно праздничный вид. Пол, обычно застланный лапником, был намыт до блеска каменных плит. Длинные столы, накрытые к свадебному обеду, покрыты новыми льняными скатертями, края которых ниспадали складками до самого пола. Сине-зеленые ветки можжевельника в глиняных кувшинах во множестве украшали столы между расставленными блюдами и кубками. На стенах висели венки и гирлянды из того же можжевельника и сосновых веток, перевитых разноцветными лентами. Воздух был напоен смолистым ароматом хвои и сладковатым запахом ягод можжевельника. Вся зала была ярко залита светом многочисленных факелов.
В просторной трапезной было не протолкнуться от гостей, и над столами, за которыми пока никто не сидел, реял гул оживленных веселых голосов. При появлении Робина и Марианны все разом смолкли. Растолкав гостей, к Марианне пробрался Дэнис и, окинув ее восхищенным взглядом, громко прошептал:
– О леди Мэри! Какая же ты сегодня красивая! Настоящая королева!
Его восторженные слова были подхвачены громкими рукоплесканиями. Марианна, смеясь и сияя глазами, наклонилась и поцеловала Дэниса в лоб. Она тут же оказалась окружена гостями, которые, не дожидаясь венчания, приветствовали ее и Робина, поздравляя и желая им долгих лет в счастливом супружестве.
– Кэтти! – воскликнула Марианна, обмениваясь поцелуем с Кэтрин. – Когда вы успели так убрать трапезную?! Ведь еще вчера вечером она была самой обыкновенной!
– А! – протянула Кэтрин, лукаво блестя глазами. – Ты думаешь, я просто так принесла тебе завтрак в комнату? Мы все трудились до глубокой ночи вчера, едва ты уснула, и продолжили еще до рассвета. Джон строго наказал мне следить, чтобы ты не вышла сюда раньше времени! А отец Тук решил тебя вчера исповедовать просто из своего каприза?
– Настоящий заговор! – рассмеялась Марианна и оглянулась, ища глазами Робина.
Он подошел к ней вместе с высоким седым мужчиной и молоденькой светловолосой девушкой и, услышав возглас Марианны, ласково улыбнулся ей:
– Моя леди, позволь представить тебе моего наставника сэра Эдрика, который в бытность моего отца возглавлял ратников Веардруна, и его дочь Матильду.
Эдрик почтительно склонился над рукой Марианны.
– Леди Марианна, отныне и навек я и моя дочь – ваши преданные слуги!
– Леди Марианна! – присела в реверансе дочь Эдрика. – Могу ли я просить вас о милости называть меня Тиль, как называют меня мой отец и его светлость граф Робин?
– Вы за поздравлениями не забыли о венчании? – раздался за спиной Марианны насмешливый голос. – Отец Тук устал ждать вас в часовне!
Марианна обернулась: перед ней стоял Вилл, по обыкновению скрестив руки на груди. Как и на празднике прощания с летом, на нем был праздничный наряд, очень схожий с нарядом Робина, но из бархата медового цвета, оттенявшего янтарные глаза и темные волосы Вилла.
– О, как ты подросла и расцвела с тех пор, как я тебя видел в последний раз! – сказал Вилл, бросив взгляд на дочь Эдрика.
Марианна заметила, что Тиль смотрит на брата лорда Шервуда с нескрываемым восхищением, а Эдрик, напротив, с неодобрением. Поймав его взгляд, Вилл обозначил легкий поклон в сторону Эдрика и громко воскликнул:
– Рад видеть тебя в добром здравии, мой строгий наставник!
По его насмешливому тону Марианна поняла, что для Вилла не явилась неожиданностью неприязнь, так откровенно выраженная в строгих глазах Эдрика. Украдкой бросив взгляд на посуровевшее лицо Робина, Эдрик степенно ответил с едва заметной приветливостью:
– И я рад, лорд Уильям, что ты цел и невредим, – но, заметив, что глаза дочери по-прежнему прикованы к Виллу и светятся немым обожанием и восторгом, Эдрик не удержался и сердито прикрикнул: – Тиль, немедленно прекрати глазеть на него! А ты, лорд Уильям, только посмей сделать хотя бы шаг в сторону моей дочери!
Вилл возвел глаза к небу, словно просил послать ему терпения, и расхохотался. Скользнув мимолетным взглядом по нежному личику Тиль, которое после окрика отца залилось багровым румянцем, Вилл успокоил Эдрика:
– Не бойся, мой добрый Эдрик! Девочки, которые еще играют в куклы, вызывают у меня исключительно отцовские, но никак не другие чувства!
Робин увидел, как после слов Вилла в глазах Тиль засверкали слезы, и поспешил подать руку Марианне:
– Пора, милая!
В сопровождении гостей, среди которых все мужчины, кроме Эдрика, служили в шервудском воинстве, Робин под руку с Марианной вышел из трапезной, и оказалось, что снаружи собралось еще больше гостей, чем было внутри. Все они громко приветствовали лорда Шервуда и его невесту. Возле часовни, которая до этого дня всегда оставалась закрытой, стоял отец Тук в обществе Клэренс.
– Я уже было решил, что вы передумали! – ворчливо сказал он, увидев Робина и Марианну. – Неужели тебе, сын мой, понадобилось столько времени уговаривать ее принять твое предложение?
– Нет, святой отец! Время понадобилось Марианне, чтобы нарядиться подобающим образом, – с улыбкой ответил Робин.
– Оно того стоило! – воскликнул отец Тук, глядя на Марианну откровенно любующимся взглядом. – За всю свою жизнь я не видел невесты краше! Ступай к алтарю, сын мой, и жди свою нареченную.
Робин прикоснулся губами к лбу Марианны и вошел внутрь часовни, двери которой были широко распахнуты. Часовня была мала для того, чтобы вместить всех гостей, но увидеть обряд венчания хотели все. День выдался холодный, но ясный, и солнечные лучи насквозь пронизывали часовню, стены которой сияли свежей белизной.
– Леди Клэр предупредила меня сразу, что никому не уступит право быть твоей подружкой, – сказал отец Тук, шутливо дернув Клэренс за кончик белокурой косы, и окинул взглядом гостей. – А вот кто отведет невесту к алтарю и отдаст ее руку жениху?
Эдрик, степенно огладив усы, хотел было сделать шаг вперед и предложить Марианне свою руку, но Вилл его опередил, сказав:
– Окажи эту честь мне, Марианна!
Удивленная его предложением, она посмотрела в глаза Вилла и удивилась еще больше, заметив в их янтарной глубине затаенную непонятную грусть. Вилл настойчиво смотрел на Марианну, не обращая ни малейшего внимания на еле сдерживаемое недовольство Эдрика, и Марианна, молча склонив голову в знак согласия, положила руку поверх предложенной ей руки Вилла.
