– Я знаю, – сказал Робин. – Любит, но далеко не во всем одобряет. Но и я люблю его, так же не во всем уступая ему.
Церемонные и медленные танцы наконец сменились быстрыми веселыми хороводами, и Робин отвел Марианну за стол, отказав всем, кто хотел потанцевать с новобрачной. Марианна, чувствуя утомление, сменила за лютней Клэренс, которой очень хотелось потанцевать. Алан тоже был не прочь присоединиться к танцорам, но звучание одной лютни вместо двух было бы слишком слабым для танцев, а заменить Алана из всех мог только Робин. Тот же был занят разговором с окружившими его гостями и не видел тоскующих глаз Алана. К счастью для Алана и к несчастью для Тиль Эдрик орлиным взором высмотрел дочь в тот момент, когда она уже почти подобралась к Виллу, собираясь пригласить его на танец.
– Тиль, разве ты не видишь, что ее светлость сидит за лютней? Почему же ты беззаботно развлекаешься? Немедленно замени этого достойного человека – он устал играть! – и помоги ее светлости!
Тиль грустно вздохнула, но не посмела ослушаться отца.
Короткий зимний день сменился вечерними сумерками, которые быстро сгустились.
– Робин! – раздалось веселое щебетание Кэтрин. – Уже стемнело. Мы забираем твою жену, чтобы достойно подготовить ее к брачной ночи!
Предложение Кэтрин было подхвачено одобрительными возгласами, и Робин, рассмеявшись, склонил голову в знак согласия.
– Ты рассчитывал избежать проводов в спальню? – спросил Вилл, не обманувшись согласием Робина, и рассмеялся, потрепав брата по плечу: – Даже не надейся! Весь Шервуд с рассвета предвкушает присутствовать на церемонии вручения тебе Саксонки! Ты ведь не хочешь нового бунта, если нарушишь традицию?
– Ты прав, не хочу, а он непременно случится, если я ее нарушу! – усмехнулся Робин, окинув взглядом веселые лица гостей, которые только из уважения к своему лорду воздерживались от обычных в таких случаях шуток. – Деваться некуда! Иди, милая.
Марианна поднялась, и Кэтрин с Эллен увели ее из трапезной в купальню. Там одна из ванн уже была наполнена водой, благоухавшей лавандой. Подруги бережно раздели Марианну. Кэтрин высоко на затылке заколола ее еще утром вымытые волосы. Когда Марианна забралась в ванну, они принялись растирать мягкими, пропитанными мылом салфетками ее шелковистую кожу и ополаскивать чистой водой. Подчинившись ласковым рукам Эллен, Марианна поднялась, и Эллен обернула ее огромным льняным полотенцем, согретым у огня. Кэтрин стояла рядом, держа в руках длинную сорочку из белого шелка, сплошь обшитую кружевными лентами. Когда Марианна облачилась в сорочку, Кэтрин вынула заколку из ее волос, и они светлыми волнами обрушились Марианне на плечи. Кэтрин широким гребнем до блеска расчесала волосы Марианны. Окинув новобрачную придирчивыми взглядами, Эллен и Кэтрин остались довольны ее видом. Эллен набросила на Марианну плащ, чтобы та не продрогла после купания.
– Вот ты и готова! – ласково улыбнулась Кэтрин и взяла Марианну за руку. – Пойдем, твой супруг, наверное, истомился в ожидании тебя!
Они вышли из купальни и увидели, что дверь в комнату Робина и Марианны распахнута настежь, а коридор полон гостей, ждавших появления супруги лорда Шервуда. Стараясь не выдать смущения, Марианна проскользнула между ними и вошла в комнату.
Там был только Робин. Скинув верхнюю бархатную куртку, он стоял возле очага, и пламя играло переливами на белой ткани его рубашки и тонуло в глубине синих глаз. Увидев Марианну, он заметил ее смущение и улыбнулся.
– Робин, а как же традиции? – ухмыльнулся Алан. – Когда мы с Элис поженились, все захотели убедиться в красоте новобрачной!
Марианна поняла, что, соблюдая традицию, она должна полностью обнажиться, и посмотрела на Робина с безмолвной просьбой найти какой-нибудь способ позволить ей избежать этого.
– Что ж, традиция есть традиция, – усмехнулся Робин, заметив взгляд Марианны. – Мы ее соблюдем, но одновременно нарушим. Иди сюда, Мэри!
Он протянул к ней руку, она вложила в его ладонь свою. Робин подвел Марианну к очагу и снял плащ с ее плеч. Яркий свет пламени сделал невидимой тонкую ткань сорочки Марианны, открыв взорам очертания ее тела, прекрасного и в ожидании ребенка. Услышав восхищенные вздохи, Робин одной рукой обнял Марианну и, подойдя вместе с ней к двери, другой рукой закрыл дверь, сказав:
– Достаточно!
Они остались вдвоем.
– Устала? – спросил Робин, с улыбкой посмотрев на Марианну.
– Нет, конечно! – улыбнулась она в ответ. – Разве можно устать в день своей свадьбы?
– Устала! – ласково усмехнулся Робин и снова набросил ей на плечи плащ.
Взяв ее на руки, он вместе с ней опустился на медвежью шкуру возле камина и прислонился спиной к стене. Марианна уютно устроилась на его коленях и в его объятиях и положила голову ему на плечо. Так они молча сидели – рука в руке – и смотрели на огонь.
– Пытаюсь представить, как бы мы с тобой встретились, если бы жизнь сложилась так, как предполагали наши родители, – нарушила молчание Марианна и, вскинув голову, посмотрела на Робина.
– Пытаешься представить? Давай попробуем сделать это вместе! – рассмеялся Робин, подхватывая игру, и задумчиво посмотрел в потолок. – Итак, венчание было назначено на день, когда тебе исполнилось бы шестнадцать лет. Значит, отец и я нанесли бы вам визит примерно за два-три месяца до этого дня. Мой отец долго беседовал бы с твоим, обсуждая приготовления к нашей свадьбе, а я бы невыносимо скучал. А ты? – внезапно спросил он, предлагая ей сделать в игре следующий ход.
По губам задумавшейся Марианны пробежала шаловливая улыбка.
– Я? – протянула она и тоже посмотрела в потолок. – Я бы в душе была удручена неожиданным известием, что мне так скоро предстоит расстаться со свободой и выйти замуж за того, кого я даже в глаза не видела. Поэтому я бы сердилась и ждала, когда отец призовет меня, чтобы я, наконец, увидела своего нареченного.
– И удрученная и сердитая заранее перемерила бы все наряды, чтобы поразить незнакомца, который покусился на твою свободу, всей своей ослепительной красой! – рассмеялся Робин. – Но вот сэр Гилберт послал за тобой. Ты вошла – надменная, с высоко поднятой головой, украдкой бросая по сторонам взгляды и пытаясь угадать, кто же станет твоим супругом. Нас бы представили друг другу, а потом, возможно, решили, что нам надо побыть вдвоем и познакомиться ближе.
– Вот так сразу вдвоем и ближе?! – рассмеялась Марианна. – А вы не слишком торопитесь, милорд? Мой отец весьма строг в соблюдении приличий!
– Да, мой отец более свободен в обращении! – признал Робин. – Хорошо, свита бы стояла в отдалении, следя за тем, чтобы твоя честь осталась незапятнанной, но достаточно далеко, чтобы не слышать нашего разговора.
– И что бы ты сказал мне? – спросила она, капризно изогнув бровь.
Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и произнес речитативом, лишенным каких бы то ни было чувств:
– О несравненная леди! Я сражен твоей неземной красотой! Когда ты явилась в эту залу, мне почудилось, что прекрасный ангел сошел на грешную землю и почтил нас своим присутствием!
