– Чем же еще заниматься твоей ненаглядной леди Мэри, если она так округлилась, что не может дотянуться иглой до шитья? Смотри, как бы она не научила тебя манерно оттопыривать мизинчик при спуске тетивы, как это делают знатные дамы!
Марианна с грохотом бросила колчан с луком и стрелами на стол перед Виллом, так что он едва успел сдвинуть в сторону кубок.
– Ты не хотел бы сам найти время для занятий с сыном? И радуйся, что я так, как ты сегодня на диво изящно выразился, округлилась и поэтому не могу взять в руки меч для уроков с Дэнисом!
– Почему же я должен радоваться, что ты пухнешь, как тесто в кадке? – поинтересовался Вилл, поднося кубок к губам, и, посмотрев на Марианну, выразительно приподнял бровь.
– Да, я поняла, что запас изящных словесных оборотов исчерпан, – кивнула Марианна, поймав усмешку, отразившуюся в глазах Вилла. – Потому что я не испорчу твоему сыну руку, дав тебе повод сказать, что он держит меч, как челнок от ткацкого станка!
– А наша благородная леди Шервуда и графиня Хантингтон, оказывается, умеет ткать? Я-то думал, что меч, ножи и лук со стрелами и есть вся твоя домашняя утварь.
– Вилл, прекрати цепляться к ней! Мэри, не сердись на него! – рассмеялся Робин.
Он провел ладонью по обоим лезвиям клинка и, оставшись доволен, как они наточены, убрал Элбион в ножны и сел за стол напротив Вилла.
– Он потому не в духе, что у него наконец-то появилось время заняться воспитанием сына! Да, Вилли?
– Робин! – воскликнул Вилл так, что Марианна поняла: они с Дэнисом появились в трапезной в затишье какого-то спора между братьями.
– Вилл! – Робин умудрился произнести имя брата таким ровным и непреклонным тоном, что Вилл тут же замолчал и с безмолвной просьбой в глазах устало посмотрел на Робина. – Я тебе уже два раза сказал, что с простреленным плечом тебе придется побыть дома.
Заметив тревожный вопрос в глазах Марианны, Дэнис забрался Виллу на колени и пояснил:
– Отца ночью ранили. Ты спала, вот и не знаешь. Крестный сам перевязывал его. Отец почему-то попал под стрелу.
– Золотые слова, малыш! – вздохнул Робин, улыбнувшись Дэнису. – Хотел бы и я понять, Вилли, почему ты решил послужить мишенью для довольно скверных лучников из ноттингемской стражи?
– Когда ты лежал с пробитой грудью, я не приставал к тебе с подобными вопросами! – огрызнулся Вилл.
– Не приставал потому, что я был без сознания и все равно не смог бы тебе ответить, – рассмеялся Робин и, мгновенно став серьезным, посмотрел на брата. – Но я и без твоих слов знаю, почему ты попал под стрелу.
– Да! – в сердцах сказал Вилл. – Потому что в тот момент я счел это уместным.
– Вот как! – с деланным пониманием отозвался Робин. – Вспомни-ка сам, чему ты летом учил Марианну.
– Извини, в следующий раз я сдерну тебя с лошади, – буркнул Вилл и отвернулся.
– Что было ночью? – с тревогой спросила Марианна, переводя взгляд с Робина на Вилла.
– Возвращались из порта и нарвались на отряд ноттингемских ратников, – ответил Робин. – Встреча, в сущности, не была особенно трудной, но Виллу вдруг почудилось, что стрела нацелена в меня, и он решительно подставил под нее свое плечо. Правда, я был в нескольких шагах, и она благополучно пролетела бы мимо, если бы Вилл не бросился ей наперерез, и стреле ничего не оставалось, кроме как пробить ему плечо.
– Мог бы просто сказать спасибо и не тратить на благодарность столько слов! – не удержался Вилл.
– Ты куда-то собираешься? – спросила Марианна Робина, накрывая братьям завтрак.
– Да, есть одно дело, – ответил Робин, принимаясь за кашу.
– Ты же знаешь, что я владею левой рукой так же, как и правой! – принялся вновь настаивать Вилл, но Робин лишь рукой махнул в знак того, что не намерен пререкаться с ним и дальше – тем более менять принятое решение оставить Вилла дома.
Снаружи послышался приближающийся стук копыт, потом сердитый девичий возглас, урезонивавший упрямую лошадь.
– А вот и наша возлюбленная сестра! – сказал Робин, узнав голос, и посмотрел на Марианну. – Когда она успела уехать из лагеря? Пока я спал?
– Не знаю, милый, – ответила Марианна, не выдавая подругу, которую в последний раз видела накануне вечером – в тот момент, когда Клэренс седлала коня.
Робин обменялся взглядом с Виллом и обернулся в сторону дверей. Клэренс быстро вошла в трапезную, на ходу расстегивая замок плаща. Увидев обоих братьев, она опешила от неожиданности, встретилась взглядом с Робином и вспыхнула густым румянцем.
– Где ты была? – осведомился Робин, пристально глядя на сестру.
– Рано проснулась и решила проехаться верхом, – сказала Клэренс, справившись со смущением, и посмотрела на Робина ясным беспечным взглядом. – Погода чудесная!
Упоминание о погоде было явно необдуманным. Сухой и морозный день сменился холодной и мокрой ночью, до самого утра шел дождь вперемешку со снегом и прекратился от силы час назад. Догадавшись о мыслях Робина, которые так ясно отразились в его насмешливых глазах, Клэренс снова покраснела и поспешила отвести глаза в сторону, тут же столкнувшись взглядом с Виллом. Старший брат молчал и смотрел на сестру не менее пристально, чем младший.
– Мне надо переодеться! – заявила Клэренс и, пока ее никто не успел задержать вопросом, почти бегом покинула трапезную.
Проводив ее задумчивым взглядом, Робин запрокинул голову и посмотрел на Марианну:
– Милая, разбуди Джона и остальных, кто в лагере.
Догадавшись, что Робину и Виллу надо поговорить, Марианна рассмеялась и ушла вместе с Дэнисом, который повис у нее на руке, получив вслед сердитый окрик Вилла. Оставшись одни, Робин и Вилл переглянулись.
– Когда мы вернулись, лошади Клэр в конюшне не было, дождь еще шел, а плащ у сестрички сухой, как и подол ее платья! – уверенно сказал Вилл. – Статли принимал участие в доставке серебра в порт?
Робин с усмешкой покачал головой:
– Нет, он оставался в Шервуде.
– Ну, вот тебе и ответ на все вопросы! – рассмеялся Вилл и посмотрел на брата: – Тебе не кажется, что ты должен поговорить с Клэр?
– Почему я? – хмыкнул Робин, пожав плечами. – Ты ведь старший брат.
– А ты глава семьи, – немедленно нашелся Вилл, – да и не станет она меня слушать.
– Хорошо, – согласился Робин, – тогда хотя бы посоветуй, что ей сказать.
Они долго смотрели друг на друга, потом рассмеялись, и Вилл честно признался:
– Не знаю. Может, лучше поговорить со Статли? – предложил он.
– Точнее, намять ему бока за честное имя сестры, – насмешливо уточнил Робин.
В трапезную вышел заспанный, взлохмаченный Джон, за ним спешила Кэтрин с гребнем в руках.
