– Милорд! – как ужаленный вскинулся Эдрик.
– Ты не настолько богат, чтобы я мог позволить тебе подобные траты, – спокойно ответил Робин. – А я как раз сегодня забрал часть ежегодного дохода от своих владений.
Эдрик с удовлетворением прищелкнул пальцами и кивнул дочери, которая убрала оставленные Робином монеты в карман фартука.
– И все же ни одна женщина не стоит такой щедрости! – ворчливо заметил Эдрик. – Эти розы дешевле в сотню раз! Хороша ли она собой?
– Хороша, как майское утро, и стоит всего мира, – ответил Робин. – И вот еще что, Эдрик. Мне нужно взглянуть на фамильные драгоценности.
– Зачем бы? – мгновенно насторожился Эдрик и посмотрел на Робина острым, внимательным взглядом. – С ними все в порядке, уверяю тебя!
– Не сомневаюсь, – улыбнулся Робин. – Я намерен взять некоторые из них.
– А вот это уже не дело! – непреклонным тоном отрезал Эдрик. – Если ты хочешь тратиться на очередную подружку, покупай своей девчонке побрякушки на ярмарке. Но фамильные украшения оставь в покое: их может носить только твоя супруга!
– Она и будет их носить, – ответил Робин, встретив с улыбкой, которая стала еще беззаботней, полыхнувший огнем взгляд наставника.
– Что я слышу?! – возмущенно воскликнул Эдрик. – Ты собрался жениться? На ком, позволь мне спросить?!
– Ох, Эдрик, ты ни капли не изменился! – рассмеялся Вилл, наблюдавший за братом и наставником.
Эдрик бросил в сторону Вилла свирепый взгляд:
– Лорд Уильям, я не нахожу ничего смешного! Ты… – и в голосе Эдрика прозвучала едва различимая нотка презрения, – …ты можешь делать все, что тебе угодно! Ты и так никогда не считал себя связанным долгом, который на тебя налагает имя Рочестеров! Но граф не имеет права жениться на ком ему вздумается! – Эдрик повернулся к Робину и потребовал самым суровым тоном: – Будь так добр, назови имя той, что возомнила себя равной тебе!
– Леди Марианна, дочь барона Невилла, сестра графа Линкольна, племянница принца Ллевелина! – торжественно провозгласил Вилл и, когда Эдрик недоверчиво посмотрел на него, откровенно развеселился: – Тебе достаточно или ты хочешь, чтобы Робин женился на какой-нибудь заморской принцессе?
– Вилл сказал правду. Так и зовут мою девчонку, Эдрик, – улыбаясь одними глазами, негромко подтвердил Робин. – Леди Марианна Невилл, с которой я помолвлен и которую в самое ближайшее время намерен отвести под венец.
Еще мгновение назад недовольное лицо Эдрика расплылось в широкой улыбке.
– Робин, мальчик мой! – воскликнул он и крепко обнял Робина. – Выбери сам украшения для нее! Только, пожалуйста, не говори леди Марианне, что твой старый наставник непочтительно отзывался о ней, не зная, о ком идет речь. И я очень надеюсь получить от тебя приглашение на ваше венчание. А все ты! – бросил он взгляд на Вилла. – Вместо того чтобы веселиться, мог бы сразу сказать, о ком говорит твой брат!
– Я всегда и во всем у тебя виноват! – развел руками Вилл. – Даже в том, что ни Робин, ни я не успели назвать имя его невесты, прежде чем ты впал в неистовство!
Пренебрежительно махнув рукой в сторону Вилла, Эдрик достал из тайника в стене большой ларец, поставил его на стол перед Робином и предупредительно откинул крышку. Сумеречная комната озарилась мерцающим сиянием драгоценных камней. Робин выбрал несколько украшений и спрятал их под курткой. Убрав ларец, Эдрик проводил Робина и Вилла с Дэнисом, потрепал мальчика по волосам и заботливо поддержал стремя Робину. Подавая ему цветы, Эдрик просительно сказал, заглядывая в глаза лорда Шервуда:
– Мальчик мой, приезжай чаще и давай о себе знать. И будь осторожнее, прошу тебя! Ты – моя единственная отрада и надежда на возрождение былого величия! Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится. А у тебя слишком горячая голова, мой граф и лорд!
– Сэр Эдрик! – отвлек его возглас Дэниса. – Можно ли мне поцеловать вас на прощание?!
Расплывшись в улыбке, едва сочетавшейся с его суровым обликом, Эдрик обнял склонившегося к нему Дэниса, который уже сидел в седле перед Виллом, и поцеловал мальчика в лоб.
– Храни тебя Бог, лорд Дэнис! Веди себя достойно и не огорчай ни отца, ни крестного, – торжественно сказал Эдрик, потом отбросил всякую чинность и в сердцах воскликнул: – Хотя бы попробуй! Получится не сразу, но ты старайся! И попроси отца, чтобы он начал учить тебя ратному делу! Тогда из тебя выйдет толк.
Пока Эдрик наставлял Дэниса, до стремени Вилла робко дотронулась рука Тиль.
– Вы ведь приедете, лорд Уильям? – прошептала Тиль, поймав взгляд Вилла. – Приедете снова? Может быть, зимой Дэнису будет лучше у нас?
– Посмотрим, малышка! – рассмеялся Вилл, потрепав Тиль по белокурым косам. – До зимы еще далеко.
Покинув Маласэт, всадники свернули с проезжей дороги в лес. Дэнис, вертясь в седле, несмотря на все окрики Вилла, спросил Робина:
– Крестный, ты правда собрался жениться? – и, получив в ответ кивок, воскликнул, сияя глазами от восторга: – И я сегодня увижу твою невесту?!
– Потерпи, Дэн, – улыбнулся Вилл, целуя сына во взлохмаченную макушку. – Ты все увидишь своими глазами, и не только невесту крестного!
– Отец, я так рад, что ты решился забрать меня в Шервуд! – сказал Дэнис, задрав голову, и посмотрел на Вилла. – Наконец-то ты уверился, что я стал взрослым!
– О да, Дэнис! – рассмеялся Робин. – Прошу тебя только об одном: не устрой в Шервуде лесной пожар!
Когда они доехали до лагеря, то увидели на поляне целый табун расседланных лошадей. Вилл, подхватив сына на руки, направился к ярко освещенному входу в трапезную, откуда доносились веселые голоса, а Робин прошел вдоль стены до окна в свою комнату. Он надавил ладонью на неплотно прикрытые ставни и увидел Марианну.
Она сидела возле камина и занималась шитьем. Пламя отбрасывало неровные блики на ее склоненную голову и сосредоточенное лицо. Услышав скрип ставен, Марианна подняла голову и встретилась взглядом с Робином. Улыбнувшись, она отложила рубашку, которую зашивала, подошла и, сложив руки на оконном выступе, прижалась щекой к плечу Робина.
– И давно ты так стоишь? – спросила Марианна, потершись лбом о мягкое сукно его куртки.
Робин рассмеялся и, положив ладонь на оконный выступ, перебрался через него и оказался в комнате. Тонкие милые руки мгновенно обвили его шею, нежные губы коснулись его губ, любимые глаза широко распахнулись навстречу его глазам.
– Все давно вернулись, и только тебя нет и нет! – с нежным укором прошептала Марианна, ласково проводя ладонью по лицу Робина.
– Подожди, ласточка! – прошептал Робин и, не удержавшись, поцеловал ее в лоб. – Поставь цветы в воду, а я схожу в купальню.
Он отдал ей большой сверток, и Марианна, развернув ткань, высвободила розы, едва удержав их в руках.
– О Робин! – только и сказала она, посмотрев на него сияющими глазами, и спрятала лицо в благоухающих лепестках.
