– Робин, что ты делаешь?! – не выдержал Вилл. – Ты же сейчас отговоришь ее! Она откажется, и мы ничего не узнаем!
Услышав слова Вилла, Марианна выпрямилась и ответила Робину спокойным, уверенным взглядом.
– Я согласна, – повторила она, – это ведь нужно для всего Шервуда, и другого способа узнать правду нет. Что я должна делать?
– Ничего, – сказал Робин, – я все сделаю сам. Тебе надо только полностью довериться мне и не сопротивляться.
Он усадил ее на стул, сам сел напротив и взял Марианну за руку.
– Я могу тоже посмотреть? – спросил Вилл. – Или ты сам мне потом расскажешь?
Робин вопросительно посмотрел на Марианну. Она обернулась к Виллу и, глядя в его напряженные потемневшие глаза, согласно кивнула.
– Тогда дай Виллу другую руку, – сказал Робин, – и смотри мне в глаза. Ни о чем не думай, просто смотри.
Она встретилась с ним взглядом, и синие глаза Робина стали единственным, что она видела перед собой. Ее тут же затянуло в прозрачный синий омут, который закружил ее и увлек в бездонную глубину. От стремительного полета или падения – она не могла понять, где верх, где низ, – у нее начала кружиться голова, как вдруг синева рассеялась. Марианна увидела себя в Ноттингемском замке.
Вокруг тенями скользили мужчины и женщины в праздничных нарядах, сама она стояла у окна, а рядом с собой Марианна увидела Гая и вздрогнула от неожиданности. Но теплое пожатие руки Робина вернуло ей самообладание, и она почувствовала его незримое присутствие рядом с собой. Сразу успокоившись, Марианна огляделась и поняла, что память вернула ее в дни празднования свадьбы дочери шерифа. В голове Марианны зазвучал ровный негромкий голос Гая:
– Я догадываюсь, кто тебе помог. Мне потом в монастыре красочно описали твоего защитника. Отменный воин! За пару мгновений один уложил полдесятка ратников! Тебе следовало немного подождать, а не принимать помощь от кого попало!
– Марианна, прости. Я не вправе упрекать тебя. Конечно, ты была одна, в неизвестности и растерянности. Но я прошу тебя: будь осмотрительнее в выборе друзей. Тебе известно о том, что лорд Шервуда и я – смертельные враги. Упаси тебя Бог однажды оказаться между нами!
– Лорд Шервуда опасен. О, мне известна сила его очарования! Но если его очарованию поддаться и позволить ему приблизиться, он спалит тебя, как пламя мотылька! Сохрани тебя Бог, принцесса!..
Видение сменилось другим: теперь она оказалась во дворе, уже верхом на коне. Рядом стоял Гай и, не отпуская ее стремя, смотрел на нее, запрокинув голову. И сейчас она так ясно читала в его темных глазах угрозу, которую не заметила раньше. Для нее стал очевиден смысл его прощального напутствия, оставшегося в тот день непонятным:
– Будь осмотрительна, не натвори глупостей!
«Будь осмотрительна, не натвори глупостей…»
Видение растаяло, и Марианна оказалась в темном коридоре, по которому пошла почти на ощупь, пока не оказалась перед закрытой дверью. Она подняла руку, чтобы толкнуть дверь, и вдруг ее охватил слепой, темный ужас. Сознание заметалось подбитой птицей, но Марианну тут же окружило тепло воли Робина, успокаивая и согревая, и она перестала метаться и замерла, глядя на дверь.
– Одно твое слово, и я верну тебя, – услышала она прозвучавший в уме голос Робина.
Соблазн согласиться был очень велик, но Марианна уже поняла, что главное оставалось за этой дверью, закрывшей часть ее памяти. Она решительно толкнула дверь, та неожиданно легко поддалась, распахнулась настежь, и Марианна потеряла сознание.
Беспамятство длилось не дольше мгновения. Она пришла в себя и не удержала стона от волны тупой боли, окатившей тело, разламывая его на части. Спина над лопаткой загорелась огнем. Приоткрыв глаза, Марианна увидела перед глазами каменную стену, почувствовала под собой покалывание соломы и поняла, что на ней нет никакой одежды. Чтобы хоть как-то прикрыть наготу, она подтянула ноги к груди и обвила руками колени. На нее сверху с шелестом упал суконный плащ, пропитанный пылью и конским потом. Она закуталась в него от кончиков босых ног до самой шеи и, закрыв глаза, прислонилась к прохладной стене.
Рядом с ней раздался громкий стук. Повернув голову, она сквозь ресницы увидела ножки поставленного кем-то табурета, тело, лежащее в луже крови, вспышку яркого дневного света – кто-то вошел в помещение, где она сейчас была. Не поднимая глаз, она смотрела на добротные кожаные сапоги того, кто вошел, на шпоры, поблескивавшие на сапогах. Сев на табурет, он жесткой ладонью приподнял голову Марианны за подбородок, и посмотрел ей в глаза.
– Здравствуй, принцесса! – услышала она голос Гая, как всегда ровный, с легкой усмешкой. – Не слишком хорошо выглядишь! Сэр Роджер рассказал мне, что подверг тебя наказанию, но подобной жестокости я от него не ожидал.
Гай небрежно скользнул пальцами по неровным, коротко обрезанным прядям ее волос, брезгливо отбросил застрявшую в них соломинку и резким движением сдернул плащ с плеча Марианны. Стиснув ее плечо, он вынудил Марианну наклониться и протяжно свистнул, разглядывая свежие рубцы клейма на ее спине.
– Да! В мести он беспощаден! – сказал Гай, отпуская плечо Марианны, которое она поспешно укрыла плащом.
Блуждающий взгляд Марианны вновь натолкнулся на мертвое тело, и Гай, неотрывно следивший за ней, жестоко усмехнулся:
– Когда мой слуга сказал, что я желаю видеть тебя, этот пес в ответ предложил подождать своей очереди, за что и поплатился.
Марианна подняла на него измученные глаза и прошептала одними губами:
– Гай, неужели и ты?
– Я?! – он отшатнулся и посмотрел на нее так, словно увидел отвратительное существо. Брезгливо кривя губы, он сказал: – Я привез во Фледстан тело твоего отца и искал тебя, чтобы сказать об этом. И вот где нашел!
– Отец мертв?! – Марианна широко раскрыла глаза, не поверив его словам, забыв о собственных страданиях. – Отец умер?!
– Убит, – без тени сочувствия поправил ее Гай. – Узнав, что Лончем во Фледстане, он тут же покинул Ноттингем и по дороге во Фледстан попал в засаду. Его самого и всю его свиту расстреляли из луков.
– Кто это сделал? – спросила Марианна, дрожа всем телом и впившись взглядом в Гая.
Тот помедлил с ответом и, улыбнувшись ей в лицо, сказал:
– Ты, принцесса.
– Я?! – переспросила Марианна, думая, что Гай сам не понимает, что говорит, но он отлично понимал и что говорит, и зачем.
– Не своими руками, конечно! Но причина кроется в тебе. Твой отец погиб от стрел шервудских разбойников. Тебе ведь известно, что все их дела определяет воля только одного человека? Твой отец чем-то мешал ему, вот он и отдал приказ убить его. Теперь скажи мне сама, чем сэр Гилберт мог помешать лорду Шервуда? Не тем ли, что воспротивился бы его намерению забрать тебя из Фледстана?
Марианна закрыла лицо ладонями и помотала головой.
