Открылась дверь, и на пороге появился Хьюберт:
– Все собрались, Робин.
Лорд Шервуда поднялся, и все его тело напряглось и налилось силой, как перед битвой.
– Останься здесь, – сказал он Марианне, заметив, что она собирается идти вместе со всеми.
– Нет, – ответила Марианна так же, как говорил он, когда давал понять, что уговоры бессмысленны. – Рано или поздно ваш разговор неизбежно перейдет на меня. Я не стану прятаться!
– Хорошо, – после недолгих размышлений согласился Робин. – Только возьми ножи и спрячь их под платьем, но так, чтобы ты могла легко их выхватить, если почувствуешь опасность. Встанешь между Виллом и Джоном и не вздумай отойти от них хотя бы на шаг! Вилл, попроси Статли прикрывать ее со спины.
Глядя на Марианну, Робин понял, что только сейчас, после его указаний, она в полной мере осознала, насколько тяжелый разговор ему предстоит вести со стрелками. Но ее решимость присутствовать при этом разговоре не поубавилась даже в малости. Напротив, она выпрямилась, как клинок, и в ее светлых глазах замерцала сталь.
Они вышли из комнаты, миновали коридор и трапезную и оказались на поляне. Там горел большой костер, заливая ярким светом всю поляну и обступившие ее деревья. Все пространство было заполнено стрелками, и только рядом с костром оставалось свободное место. Именно туда стремительно прошел Робин, сопровождаемый Виллом, Джоном, Марианной и отцом Туком. Указав им встать поодаль, он остановился и оглядел собравшихся стрелков.
Их было не меньше трех сотен, и все они как один неотрывно смотрели на лорда Шервуда, встретив его громким гулом приветствий. Робин властно поднял руку. Повинуясь безмолвной команде, стрелки немедленно смолкли.
– Я созвал вас, чтобы оповестить о том, что в Шервуде предатель, – громко сказал Робин, и общее молчание взорвалось возбужденными голосами. Робин высоко поднял голову и обвел стрелков потемневшими глазами: – Я прошу сейчас от вас тишины!
Все разом замолчали, не спуская недоверчивых, настороженных глаз с лорда Шервуда, чей силуэт, ярко освещенный костром, был виден всем стрелкам.
– Я тоже не сразу поверил, хотя подозрения у меня появились давно, – снова заговорил Робин. – И я продолжал бы хранить молчание и искать предателя, если бы не видел сейчас, что опасность стала грозить всему Шервуду!
Он кратко перечислил события, которые привели его к уверенности в предательстве, напомнил о гибели Гилберта и Терезы, рассказал о сегодняшней засаде, в которой нашел свою смерть Клем.
– Я призываю вас к осторожности! Когда мы закончим разговор, ваши командиры получат от меня указания, как надо будет соблюдать эту осторожность, и вы исполните мои приказы в точности. Если кому-то из вас они покажутся чрезмерными, осознайте, что нас подстерегает опасность в самом Шервуде, а не только за его пределами. Смерть ходит за каждым по пятам в буквальном смысле моих слов!
Он замолчал и продолжал стоять, скрестив руки на груди.
– Но ты пока не знаешь, кто предатель! – сказал один из стрелков.
Робин усмехнулся.
– Если бы я знал, в его участи можно было бы не сомневаться, – заверил он. – Но я точно знаю, что он служит Гаю Гисборну, что он среди нас в Шервуде!
– Робин! – только и смог сказать Дикон, глядя на лорда Шервуда изумленно и недоверчиво. – Среди нас слуга Гисборна? Ты уверен в этом?!
– Я поручусь за каждое свое слово! – ответил Робин.
Он снова замолчал, не мешая на этот раз стрелкам обсуждать все, что они только что услышали. Когда волны возмущения, удивления, негодования стихли, Робин сказал:
– Это все.
– Подожди, Робин! – крикнул Бранд. – Ты утверждаешь, что засада, в которой мы потеряли Клема, тоже дело рук предателя! А мне кажется, что это случайность. Если бы вас действительно ждала засада, то в ней было бы больше ратников. Гисборна сейчас в Средних землях нет, а шериф не станет играть с нами в кошки-мышки. Он послал бы столько людей, чтобы они наверняка одолели вас. Так, может быть, и все остальное, о чем ты рассказывал, просто совпадение?
– Слишком много совпадений, Бранд, чтобы они были таковыми, – ответил Робин. – Ты невнимательно слушал меня. Засада была устроена только для Марианны и меня. То, что мы с ней были не одни, явилось для ратников неожиданностью, и они послали за подкреплением. – Робин выдержал паузу и осведомился у Бранда уже иным голосом, звук которого облек лорда Шервуда в ореол опасной силы: – Ты хочешь еще о чем-нибудь спросить?
Бранд посмотрел в его глаза и, заметив в них затаенную угрозу, отвел взгляд.
– Нет. Я еще в своем уме! – почти шепотом сказал он и отступил подальше от Робина.
– Тогда я спрошу! – нетерпеливо воскликнул один из стрелков. – Сдается мне, что Бранд струсил, но думал он о том, о чем думаем все мы!
– Я слушаю, Кенрик, – ответил Робин, обернувшись к стрелку: он знал по имени каждого. – Так о чем вы все думаете, если ты действительно знаешь о мыслях каждого?
Кенрик невольно оробел под пристальным взглядом лорда Шервуда, но, почувствовав поддержку товарищей, решительно сказал:
– Я правильно понял тебя, что ты знаешь о том, что предатель есть, но не знаешь, кто он?
Робин молча склонил голову в знак согласия и снова выпрямился, ожидая продолжения и уже не сомневаясь, каким оно будет.
– А ты никогда не думал, что ядовитая змея завелась у вас, здесь? – и Кенрик посмотрел в сторону Марианны, а следом за ним и многие другие стрелки.
Робин не стал оттягивать начало разговора, которого он ждал, и с усмешкой изогнул бровь:
– Ты кого-то конкретно имеешь в виду?
Кенрик снова почувствовал страх, встретившись глазами с лордом Шервуда, но сумел преодолеть его и твердо сказал:
– Да. Я говорю о Саксонке. Я слушал тебя с большим вниманием, чем Бранд, который, должно быть, и так узнает новости раньше нас, раз уж он из твоих стрелков. И я услышал твои слова о том, что про вашу поездку в Рэтфорд, кроме тебя, знали только Джон и она.
Джон высоко вскинул брови и шевельнул могучим плечом:
– В отношении меня, Кен, у тебя нет сомнений? Или ты сейчас заставишь меня оправдываться и объясняться за каждый мой шаг, начиная с мая?
Его вопрос был встречен общим смехом. Как и говорил Робин, Джон пользовался огромным и безоговорочным уважением шервудских стрелков.
– Кен говорил не о тебе, Малютка! – крикнул другой стрелок и, встав рядом с Кенриком, требовательно посмотрел на лорда Шервуда. – Робин, ты действительно не знаешь, кто предатель? Или не хочешь этого знать?
– Ты в чем-то обвиняешь меня, Айвен? – холодно осведомился Робин и с таким же холодом предложил: – Поясни-ка свои слова!
– Не тебя! И ты прекрасно понял, о чем – вернее, о ком, – я говорил! – с возмущением ответил Айвен. Его слова были подхвачены многочисленными одобрительными возгласами. – Я не знаю, что тебя так привлекает в Саксонке, что она держится много дольше других, но…
