Недолго подумав, Марианна прошептала:
– В день гибели Мартина я спросила Робина, можно ли спасти того из стрелков, кто попал в темницы шерифа. И он ответил: невозможно.
– Он не мог тебе так ответить! – сказал Вилл. – Почти невозможно, Мэриан, почти!
Марианна лишь рассмеялась в ответ еле слышным, как шелест сухого камыша, смехом.
– Почему бы тебя не бежать? – вдруг спросила она.
Он решил, что у нее начался бред, но глаза Марианны были абсолютно ясными и серьезными.
– Каким же образом?
– Постучи в дверь, войдет ратник. Я уверена, что ты справишься с ним без всякого оружия. Потом переоденься в его одежду, забери оружие и уходи.
Вилл посмотрел на нее с невольным изумлением. Ее разум работал с безупречным расчетом. Предложенный Марианной план был предельно прост, но именно в силу такой простоты мог привести к успеху, если бы не одно обстоятельство, о чем Вилл и сказал.
– Это обстоятельство – я? – спокойно спросила она. – Тебе не надо об этом заботиться. Со мной на руках ты далеко не уйдешь. К тому же в этом нет смысла.
– И потому я должен бросить тебя и спасать себя самого, – с усмешкой кивнул Вилл и внимательно посмотрел на Марианну. – А почему ты, захватив коня, не помчалась в лес, а бросилась в гущу ратников мне на выручку?
Она не стала отвечать, лишь продолжала смотреть на него. Вилл поднял руку, на запястье которой сомкнулось железное кольцо. От кольца на его руке шла цепь к скобе, вбитой в стену.
– Вот, смотри и не думай о том, что из-за тебя я не могу бежать. Гай опасается меня даже здесь, запертым и под стражей.
Оценив надежность оков, Марианна тяжело вздохнула.
– Надо отдать тебе должное, милая: ты мыслишь, как блестящий стратег, – заметил Вилл, чтобы отвлечь Марианну от горьких мыслей, – а я не верил брату, когда он говорил, что у тебя замечательный ум и что из тебя получился бы отличный военачальник.
Уловка Вилла удалась: при имени Робина Марианна улыбнулась почти с радостью и точно с гордостью за отзыв Робина о ней.
– Я молюсь лишь об одном, – сказала она. – Чтобы он не поверил обещаниям Гая и не пришел в Ноттингем с намерением сдаться в руки шерифа.
– Не волнуйся об этом, – заверил ее Вилл. – Робин слишком хорошо знает Гая, чтобы верить его обещаниям.
Сам же он был далеко не уверен в том, что говорил Марианне. Если Робин не найдет иного способа спасти их, он несомненно попытается обменять их жизни на свою. Три жизни в обмен на одну.
– Не три, – прошептала Марианна, и Вилл не смог понять, угадала она его мысли или он, сам того не заметив, думал вслух. – Одну жизнь, Вилл.
Вглядевшись в ее бледное спокойное лицо, Вилл понял, что она говорит не о себе. Призвав свои силы Посвященного, он хотел передать ей часть собственной жизненной силы, но Марианна пресекла его попытку, моментально выставив защиту.
– Не мешай мне! – крикнул Вилл и, не удержавшись, в сердцах сказал: – Выучилась на мою голову!
– Не трать собственную силу напрасно, – ответила Марианна, – она пригодится тебе самому.
– Мэриан! – с отчаянием воскликнул Вилл, тщетно пытаясь пробить сотворенный ею заслон.
– Не получится, – улыбнулась Марианна, напомнив Виллу его собственную усмешку, с которой он наблюдал в августе, как она пытается защититься от воздействия его взгляда. – Мне даже от Робина очень редко, но удавалось закрыться.
– Зачем ты это делаешь? – устало спросил Вилл, прекратив попытки пересилить ее нежелание принимать от него помощь.
Она накрыла его ладонь своей и сказала:
– Выслушай меня и постарайся не перебивать. У меня не хватит сил на спор с тобой, – и она посмотрела на него ясными невозмутимыми глазами. – Я боюсь костра, но не попаду на него. У меня осталось в запасе несколько часов. На рассвете или немногим позже я умру.
Вилл слушал Марианну, не сводя с нее замерших глаз: слишком спокойно она говорила о собственной смерти, чтобы он поверил ее словам.
– Судя по всему, скоро откроется кровотечение, – продолжала Марианна, и при этих словах ее лицо исказилось, но она тут же справилась с собой, вновь став спокойной. – У тебя не хватит никаких сил восполнить мои, которые будут уходить с кровью.
– Как ты можешь быть так уверена? – только и смог сказать Вилл.
– Я ведь обучена медицине и знаю, что со мной происходит, – слабо улыбнулась Марианна. – Я всем сердцем надеюсь, что тебе удастся спастись. Передай Робину, чтобы он не печалился обо мне чрезмерно. Я стану ждать его на лугах Одина, и, пока он не придет в Заокраинные земли, я всегда откликнусь на его зов. Но пусть он найдет в себе силы не звать меня слишком часто, чтобы сны не путались с явью. И ты сделай так же – не печалься и не зови. Мы подружимся с твоей Элизабет и будем ждать вас, но вы не смеете торопиться в пути! Это все, Вилл. Сейчас моя защита растает, но я прошу тебя не пользоваться ее отсутствием.
Она побледнела еще больше, потратив последние крохи силы своего духа на то, чтобы сказать Виллу все, что хотела, и потеряла сознание. Вилл держал в объятиях ее обмякшее тело, перебирая в памяти каждое сказанное ею слово.
– Нет! – прошептал он. – Нет, Мэриан, пусть ты тысячу раз обучена своей клятой медицине, я не отпущу тебя!
И он осторожно, так, чтобы она не очнулась и не воспротивилась, стал вливать в нее собственную силу, не сводя глаз с ее лица. Оно слегка порозовело, слабое дыхание стало ровнее. У него же заломило раненое плечо, но он остановился только тогда, когда понял, что она вот-вот очнется. У него тоже не было сил спорить с ней.
За дверью послышались голоса, заскрипел отодвигаемый засов, и в темницу вошел Гай.
– Как она? – спросил он, устремив сумрачный взгляд на Марианну.
– Как она?! – перепросил Вилл и посмотрел на Гая с ненавистью и изумлением. – Ты отдал ее палачу, а теперь спрашиваешь, как она?!
Гай обернулся к сопровождавшим его ратникам и движением подбородка указал им на Вилла с Марианной. Три ратника подошли к ним, двое молниеносно схватили Вилла за руки и прижали спиной к стене, третий подхватил Марианну. Вскинув на руки ее бесчувственное тело, ратник подошел к Гаю. Тот опустил глаза на бледное запрокинутое лицо Марианны и, помедлив, провел ладонью по ее щеке.
– Не прикасайся к ней! – в бешенстве прорычал Вилл и рванулся из рук ратников в сторону Гая.
В ту же секунду возле него оказался Джеффри и приставил к горлу Вилла острие клинка.
– Только попробуй шевельнуться, Скарлет, и я воткну в тебя меч, – пообещал он.
– Неужели? – презрительно усмехнулся Вилл. – И лишишь своего господина удовольствия насладиться зрелищем казни, которую он придумал для моего брата и меня?
– Твоя правда, – хладнокровно согласился Джеффри и, понизив голос, добавил: – Тем более что из вас двоих ты ее заслужил в самой полной мере.
