Губы Бьянки улыбались, но по глазам я видела, что ей неприятно. Когда мы встретились взглядами, я слегка качнула головой, показывая, что понимаю ее. Бьянка была мало похожа на ту, кто станет продавать выморочное деревенское жилье.
Тем временем Гун-Бритт отвела Оке в сторону. Тот посмотрел на жену и откашлялся.
— Теперь, думаю, мы обязаны выпить за наших новых соседей. — Он снова наполнил бокалы. — Микаэль и Бьянка, Вильям и… Белла! Добро пожаловать на Горластую улицу!
Вскоре все расселись в садовые кресла, а Оке положил на гриль свиные котлетки.
— Тут, в Сконе, мы называем это корейкой.
Я скривилась:
— «Котлетки» звучит аппетитнее.
Оке задал тональность, и все остальные слаженно подхватили короткую заздравную песню «До дна». Прошло немного времени. Гун-Бритт, хихикая, пролила кофе на скатерть. Ула налил виски Микки. Подали «десерт мечты»: сливки, шоколад и мороженое.
Стемнело, Белла уснула на руках у Бьянки, а я радовалась, наблюдая, как Фабиан играет с Вильямом на газоне. Ему действительно недостает соседей-приятелей. Вильям, конечно, младше, но это не важно, если им хорошо вместе и они ладят. А вот Белла, предупредила я Фабиана, слишком мала. Буду следить, чтобы они не оставались наедине.
Микки и Ула обсуждали кредиты и ренту, Оке подливал им в бокалы. Мы с Бьянкой увлеченно беседовали о местных школах, их репутации, преимуществах и недостатках, но вдруг я заметила, что Бьянка смотрит куда-то в сторону. Похоже, она перестала меня слушать и сосредоточенно вглядывалась в сад за моей спиной.
— Что там? — спросила я.
Она встала и принялась ходить по саду.
— Где Вильям? Вы видели, куда они ушли?
Все разговоры за столом прервались.
— Я думал, ты за ними присматриваешь, — сказал Микки.
Бьянка сердито отмахнулась и позвала:
— Вильям!
— Он наверняка где-то с Фабианом, — сказала я. — Ничего страшного.
Но Бьянка нервно ходила туда-сюда, всматриваясь в темноту.
— Пойдемте поищем, — предложила ей Гун-Бритт и открыла калитку.
Я посмотрела на Микки и тех, кто оставался за столом, и сказала:
— Они, наверное, пошли к нам. Я сбегаю посмотрю.
Когда я вставала, то почувствовала, что земля качается под ногами. Неужели я так набралась?
— Я провожу, — сказал Ула, и я не успела возразить.
В общем дворе горел одинокий фонарь, небо было исколото звездами. Тишина, лишь стук моих каблуков по асфальту.
— Подожди! — крикнул Ула, который смог догнать меня только у самых ворот.
Открывая входные двери, я затылком почувствовала его дыхание. Он прошел за мной в прихожую. Темно и тесно. Я нащупала выключатель, но не нажала. Я уловила его запах и вздрогнула, когда плечо Улы, кожа к коже, коснулось моего. Мы стояли слишком близко друг к другу. До моих губ долетело его дыхание, рука осторожно коснулась моего бедра.
— Прекрати, — сказала я.
Но прозвучало это так, как будто я хочу обратного.
Его рука на моих ягодицах. Он прижал меня к себе:
— Давай же.
— Уходи, ты пьян, — сказала я.
Он усмехнулся и поцеловал меня жестко и жадно. А потом зажглась люстра. И, залитые ее светом, мы увидели перед собой Фабиана и Вильяма.
10. Mикаэль
После катастрофы
Пятница, 13 октября 2017 года
В комнате для родственников пациентов отделения реанимации холодные стены. От окна дует, я сажусь на стул, он скрипит, я листаю брошюры с информацией, но не понимаю, что читаю, с тем же успехом они могли быть написаны по-гречески.
— Где моя жена?
Молоденькая медсестра, которая привела меня сюда путаными коридорами и лестницами, смотрит с сочувствием:
— Как только врачи определятся, они придут сюда и все вам сообщат.
Дрожащими пальцами ищу в списке контактов номер Сиенны. Между сестрами пять лет разницы и шестьдесят миль, и, насколько мне известно, они никогда не были по-настоящему близки. Когда мы виделись в последний раз? Наверное, на похоронах их отца. У Сиенны тогда был новый муж, новые губы и двое детей-подростков. На церемонии она с трудом выдавила из себя слезу. Вполне в ее духе, сказала потом Бьянка.
— Здравствуйте, — произношу я, когда на звонок отвечают. — Это Сиенна?
— Микки? Что-то случилось?
Иначе зачем бы я звонил?
— Бьянка попала под машину. На велосипеде.
Сиенна на несколько мгновений замолкает.
— Она сильно пострадала?
— Не знаю. С ней сейчас врачи. Я только что приехал в больницу.
— Что? Что произошло?
— Ее сбила машина соседей. Когда ее забирала «скорая», она была без сознания.
Сиенна со свистом выпускает воздух.
— А дети?
— С ними все в порядке. Бьянка хотела быстро съездить в супермаркет.
— Я… я приеду.
Сперва я не понимаю, что она имеет в виду.
— Я немедленно вылетаю.
— Может, лучше подождать? Пока врачи что-нибудь скажут?
На миг становится тихо, а потом она повторяет:
— Я приеду.
Медсестра периодически поднимает на меня глаза. Спрашивает, как я себя чувствую, не нужно ли мне чего-нибудь. Отвечаю, что хочу узнать, как моя жена.
Спустя минуту, десять или сто, я потерял счет времени, телефон издает сигнал, на экране мелькает новое сообщение. Перед глазами все плывет.
Прости!!! Я понимаю, это мелко, но что еще я могу написать. Пожалуйста, прости!!! Не знаю, как это могло случиться. Она внезапно выехала на дорогу прямо передо мной. Я хотела бы поменяться с ней местами. Я никогда себя не прощу. Как такое могло случиться?
Кликаю на сообщение и читаю его еще раз. Начинаю писать ответ, но стираю. Пишу снова и опять удаляю. В конце концов прячу мобильный. Что здесь скажешь?
— Пришел доктор, — сообщает медсестра.
Врач — мужчина моего возраста с перебитым боксерским носом. Пожимая руку, смотрит мне прямо в глаза и называет свое имя: Ариф.
— К сожалению, у Бьянки кровоизлияние в мозг. Это очень серьезно.
Вокруг все темнеет. Слова повторяются в голове эхом, я перестаю чувствовать собственные ноги.
— Ее везут в операционную, — продолжает врач.
Ноги медленно немеют, я готов упасть.
— Как — в операционную? Она же поправится, да?
