Едва ли нужно говорить о тех немногих людях, которым слова наши покажутся преувеличенными или даже вовсе неуместными… Смерть имеет очищающую и примиряющую силу; клевета и зависть, вражда и недоразумения все смолкает перед самою обыкновенною могилой! они не заговорят над могилою Гоголя. Какое бы ни было окончательное место, которое оставит за ним история, мы уверены, что никто не откажется повторить теперь же вслед за нами: мир его праху, вечная память его жизни, вечная слава его имени!
Т-в.
Я препроводил эту статью в один из петербургских журналов, но именно в то время цензурные строгости стали весьма усиливаться с некоторых пор… Подобные «crecoendo» происходили довольно часто и – для постороннего зрителя – так же беспричинно, как, например, увеличение смертности в эпидемиях. Статья моя не появилась ни в один из последовавших за тем дней. Встретившись на улице с издателем, я спросил его, что бы это значило. «Видите, какая погода! – отвечал он мне иносказательною речью: – И думать нечего». – «Да ведь статья самая невинная», – заметил я. «Невинная ли, нет ли, – возразил издатель, – дело не в том; вообще имя Гоголя не велено упоминать. Закревский на похоронах в андреевской ленте присутствовал: этого здесь переварить не могут». Вскоре потом я получил от одного приятеля из Москвы письмо, наполненное упреками: «Как! – восклицал он. – Гоголь умер, и хоть бы один журнал у вас в Петербурге отозвался! Это молчание постыдно!» В ответе моем я объяснил – сознаюсь, в довольно резких выражениях – моему приятелю причину этого молчания и в доказательство, как документ, приложил мою запрещенную статью. Он ее представил немедленно на рассмотрение тогдашнего попечителя Московского округа – генерала Назимова, – я получил от него разрешение напечатать ее в «Московских Ведомостях». Это происходило в половине марта, а 16 апреля я – за ослушание и нарушение цензурных правил – был посажен на месяц под арест в части (первые двадцать четыре часа я провел в сибирке и беседовал с изысканно вежливым и образованным полицейским унтер-офицером, который рассказывал мне о своей прогулке в Летнем саду и об «аромате птиц»), а потом отправлен на жительство в деревню. Я нисколько не намерен обвинять тогдашнее правительство: попечитель С.-Петербургского округа, теперь уже покойный Мусин-Пушкин, представил – из неизвестных мне видов – все дело как явное неповиновение с моей стороны; он не поколебался заверить высшее начальство, что он призывал меня лично и лично передал мне запрещение цензурного комитета печатать мою статью (одно цензорское запрещение не могло помешать мне – в силу существовавших постановлений – подвергнуть статью мою суду другого цензора); а я г. Мусина-Пушкина и в глаза не видал и никакого с ним объяснения не имел. Нельзя же было правительству подозревать сановника, доверенное лицо, в подобном искажении истины!
По поводу этой статьи (о ней тогда же кто-то весьма справедливо сказал, что нет богатого купца, о смерти которого журналы не отозвались бы с большим жаром) мне вспоминается следующее: одна очень высокопоставленная дама в Петербурге находила, что наказание, которому я подвергся за эту статью, было не заслужено – и во всяком случае, слишком строго, жестоко… Словом, она горячо заступалась за меня. «Но ведь вы не знаете, – доложил ей кто-то, – он в своей статье называет Гоголя великим человеком!» – «Не может быть!» – «Уверяю вас». – «А! В таком случае я ничего не говорю. Je regrette, mais je comprends qu'on avait du sevir».
И. С. Тургенев. Литературные и житейские воспоминания, III, Гоголь.
ГОРЬКИМ СЛОВОМ МОИМ ПОСМЕЮСЯ.
(КНИГА ПРОРОКА ИЕРЕМИИ, XX, 3.)
Надпись на надгробном памятнике Гоголя.
АЙВАЗОВСКИЙ Иван Константинович (1817–1900) – выдающийся русский художник-маринист.
АКСАКОВ Иван Сергеевич (1823–1886) – младший сын С. Т. Аксакова, в молодости хороший поэт, впоследствии выдающийся публицист-славянофил, издатель еженедельной газеты «Русь». В конце сороковых годов служил членом уголовной палаты в Калуге, где хорошо был знаком с А. О. Смирновой.
АКСАКОВ Константин Сергеевич (1817–1860) – старший сын С. Т. Аксакова, один из основоположников русского славянофильства. Ученый, публицист, драматург. По поводу первого тома «Мертвых душ» напечатал юношески восторженную брошюру, насмешившую неумеренными своими восхвалениями даже ярых поклонников «Мертвых душ», как, например, Белинский. Однако он же в письме к Гоголю дал очень суровую оценку «Переписке с друзьями».
АКСАКОВ Сергей Тимофеевич (1791–1859) – в молодости литературный старовер, напыщенный поэт, переводчик Буало и Мольера, театрал и декламатор. В сороковых годах пишет «Записки об уженье рыбы», «Записки ружейного охотника» и прославившую его «Семейную хронику» с ее продолжением «Детские годы Багрова-внука». Крупный помещик. В подмосковном его имении Абрамцеве часто гащивал Гоголь.
АКСАКОВА Вера Сергеевна (1819–1864) – дочь С. Т. Аксакова.
АСАКОВА Надежда Сергеевна – дочь С. Т. Аксакова.
АКСАКОВА Ольга Семеновна – жена С. Т. Аксакова.
АНДРЕЕВ Алексей Симонович (1792–1863) 6ыл воспитателем и преподавателем в училище правоведения в Петербурге (с 1835 по 1850 г.), потом директором карточной экспедиции. Оставил записки, из которых пока опубликован отрывок, относящийся к Гоголю.
АННЕНКОВ Павел Васильевич (1812–1887) – литературный критик и литературовед, издатель сочинений Пушкина, автор ценных биографических трудов о Пушкине, Станкевиче и не менее ценных воспоминаний о Белинском, Гоголе и др. Был «западником», принадлежал к кружку Белинского.
АПРАКСИНА Софья Петровна (1802–1886) – урожденная графиня Толстая, сестра Гоголева друга гр. А. П. Толстого. С 1818 г. замужем за флигель-адъютантом Вл. Ст. Апраксиным. Овдовев в 1833 г., посвятила себя всецело воспитанию своих детей и уходу за престарелым отцом, гр. П. А. Толстым, б. русским послом в Париже.
АРМФЕЛЬД Александр Осипович (1806–1868) – профессор судебной медицины и истории медицины в Московском университете, инспектор классов сиротского института Московского воспитательного дома.
АРНОЛЬДИ Лев Иванович (1822–1860) – единоутробный (от одной матери) брат А. О. Смирновой. В сороковых годах был чиновником особых поручений при калужском губернаторе Н. М. Смирнове. {574}
АРСЕНЬЕВ Илья Александрович (1820–1887) – отец его занимал видное место в московском обществе и был знаком со всеми выдающимися литературными деятелями, которых мальчику Арсеньеву случалось видеть в доме отца. Впоследствии – журналист, агент III отделения, основатель уличных петербургских газет, положивших у нас начало «мелкой прессе».
АФАНАСЬЕВ Александр Николаевич (1826–1871) – известный собиратель сказок, автор книги «Поэтические воззрения славян на природу».
