— Стой! — окликнула его я. — Там опасность! Там — пираты!
Мальчишка махнул рукой, бросил небрежно:
— Знаю, — и продолжил путь.
Мы с удивлением следили за ребенком. Мальчик остановился в метре от воды и зашвырнул кошку в реку, затем быстро стал наматывать веревку на руку. Вскоре из воды вылетела несчастная кошка, сплошь утыканная вцепившимися в нее рыбками. Она была похожа на какого-то необыкновенного ежа. Мальчишка ловко стал прихватывать рыбешек за жабры, чтоб оторвать от кошки, и бросать в ведро. Вскоре ведро наполнилось, и малыш пошагал в обратном направлении, все так же таща за собой то, что осталось от кошки.
— Вот вам и ответ, — кивнула я королю. — Если пассажир падает в воду, у Перевозчика на обед свежая рыба обеспечена.
Тера вздрогнула.
— Парень! — окликнула я мальчика, когда он проходил мимо. — Ты здесь часто бываешь?
— Каждый день пиратов ловлю, — охотно откликнулся малый. — Только этим с мамкой и живем, а если лишние бывают, на базар несем. Они вкусные.
— На том берегу бывал? — бросил ему монетку Гаенус.
— А зачем? — Ребенок попробовал монету на зуб и спрятал.
— Знаешь что-нибудь о Восточных землях?
— Там чудики разные. Туда лучше не ходить.
— А о Перевозчике что-нибудь знаешь?
— Не человек он. К нему лучше не приближаться. Одним взглядом может заставить делать, что захочет. — Мальчишка обернулся и побежал.
Я молча провожала его глазами, как вдруг Тера вскрикнула:
— Жук! Он шевелится!
— Я говорила тебе, что живой, — улыбнулась бабка.
Маргарет тоже заулыбалась, прижимая руки к груди.
Проводник поднялся, держась за голову, и стал оглядываться по сторонам. Похоже, он действительно потерял память. Тера встала на холме во весь рост и стала махать руками, но он даже не посмотрел в нашу сторону. Жук постоял немного, вглядываясь в глубь материка за рекой, решил, видимо, что следует идти туда, и пошел, пошатываясь.
— Только не кричи! Перевозчик услышит, — предупредила внучку Ара. — Что-нибудь придумаем.
— Что? Что мы может придумать? — в отчаянии зашептала девушка.
В этот момент Жук остановился и стал рассматривать свои руки. Смотрел, смотрел, а затем резко развернулся и двинулся в обратном направлении, к реке.
Вот тут уже все мы стали прыгать и размахивать руками. Конечно, Жук нас увидел и тоже помахал нам.
— Помогла твоя хитрость, Неневеста, — прошептала бабка.
Жук приложил палец к губам, затем махнул призывно рукой, а сам вернулся немного назад и спрятался в кусты.
Теперь мы знали, что с той стороны нас ждет надежный человек. Пора отправляться в путь следующему.
— Я! Теперь я пойду! — воскликнула Тера.
— Да ни в коем случае! — притормозила ее бабка. — Молодая, неопытная, горячая. Только испортишь все.
— Ну бабушка! — просительно сложила руки Маргарет.
— Сама пойду, — отрезала Ара.
— Лучше я сначала, — влез со своим предложением Гаенус.
— Не лучше. Одних девушек я здесь не оставлю. Ты будешь их охранять.
— Но что ты сможешь сделать сама против неизвестного чудовища, слабая немолодая женщина?
— Смогу, — упрямо сложила на груди руки бабка. — И запомни, я не слабая немолодая женщина, или, как ты хотел сказать сначала, старуха. Я — ведьма.
Нам пришлось согласиться с доводами Ары и снова залечь на своем наблюдательном посту.
Бабка пожала всем нам руки, шепнула внучке: «Не делай глупостей!» — и двинулась по направлению к одинокой хижине на берегу реки.
Через какое-то время она уже плыла вместе с таинственной фигурой в маленькой лодочке. И даже у меня сжалось сердце. Что же будет? Успеет ли Жук помочь? Если Аре достанется такой удар по голове, она не выдержит.
Но пока все было спокойно. И снова, когда лодка была уже недалеко от берега, Перевозчик повторил свой коронный трюк: приподнял капюшон.
Какое счастье, что старая ведьма была готова к этому. Не готовым к дальнейшим событиям оказался сам Перевозчик. Бабка сменила личину в мгновение ока, перед ним оказалась его копия, и он, не ожидая такого подвоха, отшатнулся и свалился в реку. Ара подхватила весла и быстренько порулила к берегу. Черное пятно рванулось вдогонку, — Перевозчика не трогали пираты, наводнившие реку. Бабка опередила его всего на несколько секунд. Она выскочила на берег, а Перевозчик уже подтягивался, вылезая следом. Он уже протянул руку, чтоб ухватить наглую бабку за ногу, как на его голову опустилось деревянное весло.
Перевозчик растянулся на прибрежном песке. Жук, окрестивший негодяя веслом, вытащил его на берег и отбросил капюшон. Проводник и бабка склонились над Перевозчиком, разглядывая его. Только нам отсюда ничего не было видно.
Пришлось ждать, когда Жук, воспользовавшись лодкой, перевезет нас на противоположный берег.
* * *
Когда я увидела связанного собственным поясом Перевозчика, даже меня, видевшую в популярных фильмах ужасов каких угодно монстров, передернуло. Чешуйчатая рыбья морда, отдаленно напоминающая человеческую, с выпученными круглыми глазами и безгубым ртом не вызывала симпатии.
— Это кто? — спросила я, кивнув на чудовище.
— Это каппа, — ответил Жук. — Полурыба-получеловек. Приспособился тут… Как об оплате перевоза договариваться, так он разговаривает, а как спрашиваю, сколько их здесь, таких, то немым как рыба прикидывается, морду воротит.
Перевозчик, действительно, демонстративно отвернулся.
— Да один он здесь, — сказал, подходя, Гаенус, — отшельник. Скорее всего, полукровка, от смешанных браков каппа и человека такие вот уроды и получаются. Ни рыба ни мясо. Родное племя, видать, прогнало, он и пригрелся здесь, у переправы.
Перевозчик закрыл глаза, обиделся.
— Ну что, идем? — Жук забросил на плечо вещевой мешок.
— А с этим что делать? — кивнула я через плечо на рыбу-человека.
Вокруг него уже стаей носились большие зеленые мухи.
— А что с ним? Протухнет скоро на солнце.
— Но он ведь живой!
— Так что, добить? — ткнул его в бок ногой Жук. — Чтоб не мучился.
Перевозчик делал вид, что разговор его совершенно не интересует, но я заметила, как он повернулся, чтобы лучше слышать.
— Добивать связанное беспомощное существо неэтично!
— Так ты, Неневеста, предлагаешь его развязать? Может, еще и весло в руки вложить? — скептически усмехнулся охотник за снупсами.
— Нет, но дать ему возможность освободиться, когда мы уйдем, ослабить веревки, например. Не можем же мы оставить его здесь умирать!
