А он совсем не страшный, а очень даже смешной! Я протянула руку, и он попятился, словно теленок. Блики цвета индиго заиграли на его лоснящейся шкуре.
— Ты кто?
— Кирин.
— Легендарный Кирин?!
— Да. А ты… человек?
— Точно. Меня зовут Неневеста Кащеева.
— Оч-чень приятно.
— Я уже в Верхнем Востоке?
— Да. А как ты сюда попала? Людей здесь не бывает.
— Но я же здесь, значит, бывают.
Кирин подумал и согласно кивнул.
— А ты здесь кого-то ищешь?
— Ищу. Светлых богов.
Кирин неловко потоптался на месте, прежде чем сообщил:
— Боги не принимают.
— Ах вот как?! — Я начала заводиться. — Значит, не принимают! А чем же они таким важным занимаются? Они хоть однажды опустили свой взор туда, вниз? Они хоть знают, что происходит в Нижнем Востоке? Что никто уже не соблюдает границ? Что монстры гуляют по улицам, разрушая жилища и убивая всех на своем пути? А знают ли они…
— Пошли, — ткнулся мне в щеку холодный влажный нос.
— Что?
— Я проведу тебя к богам.
Кирин приподнял крылья и присел, предлагая мне дальше путешествовать верхом. Я не отказывалась. Он был размером с небольшого коня, поэтому мне было вполне комфортно. Только, когда он взлетел, пришлось покрепче уцепиться за густую мягкую шерсть. Мы парили над бесконечными пастбищами, покрытыми сочной луговой травой, постепенно поднимаясь все выше и выше. Иногда внизу виднелись стада животных, похожих на косуль и оленей. Ветер свистел в ушах, и становилось все светлее и светлее.
Вскоре Кирин пошел на снижение и приземлился у озера, к которому на водопой подходили как обычные, так и фантастические звери.
— Пошли, попьем, Неневеста!
И мы отправились протоптанной тропой к кажущейся бездонной чаше озера. Вода была студеной и чистой, как слеза. Пришлось пожалеть, что не во что набрать ее с собой.
К нам приблизились две собаки с внешностью далматинских догов. Острые уши настороженно торчали, розовые языки свешивались набок. Все это напоминало обычных земных собак. Но! Белые крылья с окантовкой из темных перьев и небольшой серый рог во лбу каждой указывали на их необычное происхождение. Размером они были с крупную лошадь. Один, видимо, самец, покрупнее, и самочка чуть помельче. Изящный черный Кирин выглядел рядом с ними подростком. К тому же они, как и Кирин, говорили. К говорящим драконам я уже привыкла, а вот псы повергли меня в легкий ступор.
— Неневеста, познакомься, мои друзья Фу Доги. Пит, — указал он крылом на самца, — и Яу, — склонил уважительно голову в сторону самочки.
— Человек? — У пары небесных собак челюсти отвисли. — Откуда?
— Лучше спросите куда! Неневеста ищет светлых богов!
— И ты собираешься ее провести? Ты сошел с ума? — воскликнул Пит.
Кирин оглянулся и задумчиво посмотрел на свой олений хвостик:
— Вообще-то я думал, что вы поможете мне…
— Значит, ты считаешь, что с ума сошли мы? Гнев богов падет на того, кто нарушит их покой!
— Кирин! Ты уверен, что ваши боги светлые? — решилась спросить я. — Если они не хотят помогать людям, не спускаются к ним со своих вершин, не следят за выполнением Великого договора, если они могут гневаться на невинных существ, которые всего-навсего придут раскрыть им глаза на существующую действительность, то они, думаю, скорее темные!
— Расскажи ей, Яу, — попросил мой новый знакомый одного из псов.
Яу взмахнула хвостом и начала рассказ:
— Там, еще выше, — кивнула она головой, — находится Дворец на облаке. — В нем уединились боги после подписания Великого договора. Это семь богов счастья и одна богиня-защитница.
— Богов счастья? — перебила собаку я. — Что-то ничего не понятно! Почему же эти боги счастья допустили такие ужасные несчастья? Почему горят города? Почему льется кровь невинных? Почему…
— Неужели это правда?! — заволновалась Яу. — Я не верю!
Она взволнованно потерлась рогом о рог своего спутника.
— Так спуститесь хоть однажды из своего теплого рая и посмотрите сами!
— Мы должны помочь людям! — воскликнул Кирин, оглядываясь на меня. — Она говорит правду, вы же знаете, я это чувствую. Я всегда чувствую правду и ложь.
— Хорошо, — тяжело вздохнул Пит. — Я не знаю, как могло случиться такое, что Великий договор утратил силу, но уверен, что боги не знают об этом. Иначе они давно бы уже вмешались и прекратили безобразия.
— Да, конечно, боги ничего не знают. Поэтому я пойду и скажу им все.
— Тогда не будем задерживаться ни на мгновение. — Яу мягко подскочила на всех четырех лапах и взмыла в воздух.
Я снова оседлала Кирина, и мы поспешили на аудиенцию к светлым восточным богам.
Не буду задерживаться на описании величественных, захватывающих дух видов, открывающихся в полете над Верхним Востоком, но в итоге мы вознеслись к вершине самой высокой горы, покрытой белым, густым, словно манная каша, облаком. Над ним виднелись золотые шпили замка богов.
Наверное, крылья молодого Кирина были слишком малы для разреженного воздуха на такой высоте, поэтому последние десятки метров меня несла Яу, а Пит помогал подняться Кирину, подтягивая его когтями за шкуру на спине. В результате совместных героических усилий мы пролетели сквозь вязкую вату облака и шлепнулись на обширную площадку у подножия замка, похожего на воздушное безе, посыпанное золотистой пудрой, и огороженного тонкой золотой цепью, натянутой на низенькие столбики. С двух сторон от входа во дворец стояли искрящиеся статуи нежно-голубого цвета. Слева сидел, обернувшись хвостом, огромный гривастый лев, в его позе и взгляде чувствовалось истинно царское величие. Справа лениво развалилась такой же необычной расцветки львица, к ее боку прильнул набегавшийся и уставший львенок. Вся царственная львиная семья была крылата. Небожители.
Ба! Да это не статуи, они живые! Львы настороженно приподнялись, глядя на непрошеных гостей.
— Небесные львы, — поклонился им Кирин, — мы привели смертную, которая хочет спасти наш мир. Но ей нужна помощь высших сил. Пропустите ее к добрым богам, отдыхающим после праведных трудов.
Лев медленно подошел ко мне, я даже почувствовала исходящую от него силу и умиротворение, и обнюхал, щекоча усами:
— Она не принесет вреда, пусть идет.
Львенок обежал меня несколько раз, я потрепала его по голубому загривку, и он улегся на мои ноги, ловя передними лапами меня за руки.
— Пусть идет, — кивнула львица. — Она понравилась моему сыну. Никто не чувствует внутреннюю сущность человека лучше маленького Самбы.
