— Ну так положено!
— Не надо его пугать!
— Надо, это образ жизни хоркусов. Если ты однажды выпустишь его на волю, а он не будет бить током, то его съедят быстрее, чем он скроется с твоих глаз. Ты хочешь несчастному существу такой смерти? Безжалостная!
— Ладно, тренируй, — сдалась я.
— Слово?
— Атас.
И Кащей усиленно занялся дрессировкой. Он поставил клетку прямо перед нами на праздничный стол и начал время от времени орать «Атас!» и бросаться на малыша со скрюченными пальцами. Несмотря на свою юность, Хип искрил что надо. Трижды пришлось менять прожженную скатерть, дважды относить стоявшее в опасной близости горелое блюдо, да и сидевшие рядом гости тоже как-то незаметно испарились. В конце концов, доведенный до отчаяния хоркус умудрился достать до Кащеевого пальца и так долбануть его током, что тот онемел надолго. После этого Кащей пугать малыша перестал.
Когда Хип немного успокоился, я стала подкармливать его с рук, выбирая самые аппетитные кусочки фруктов. Ему это так понравилось, что я рискнула открыть клетку. Кащей даже квакнуть не успел, как зверек устроился на моем плече, том, что подальше от Бессмертного, и, с опаской на него поглядывая, стал требовать, пощелкивая языком, угощения.
Так мы и пировали, пока все вкусности перестали лезть в глотку. Да и длинные зевки изрядно мешали разговору.
Нам приготовили лучшие во дворце комнаты, как сказал Гаенус. Он лично провел нас на наш этаж и клятвенно заверил Ару, что тотчас займется поисками нужного заклинания. Угу, так я и поверила, что после такого пира, среди ночи, он будет этим заниматься. Сейчас можно либо спать, либо… заняться чем-нибудь другим, более приятным.
Я с удовольствием отметила, что напротив моей комнаты находится комната Кащея. А ведь мы до сих пор ни разу не оставались с ним наедине. Если он питает ко мне такие чувства, как я предполагаю, то обязательно придет.
На кровати лежала новенькая розовая ночная рубашка. Надевать? Не надевать? Если не надену, Кащей подумает, что я его ждала. Надену, пусть считает, что я собиралась спать и его приход для меня является полной неожиданностью.
В ожидании я посадила упирающегося хоркуса в клетку, легла в кровать и стала думать, что он мне скажет и что я ему в ответ скажу…
Ждать пришлось недолго, в дверь тихонько постучали.
— Да-да, войдите, — томным голосом отозвалась я.
Дверь тихонько приоткрылась, и в комнату серой тенью проскользнула… Ара.
— Хорошо, что ты еще не спишь, — присев на край кровати, заговорила старая ведьма. — Мне надо с тобой поговорить, Неневеста.
— Я вас слушаю, Ара.
— Меня сильно беспокоит Маргарет, вернее, проклятие, наложенное на род Тортильяков. Сколько раз была она на волосок от гибели! Сколько раз спасали ее друзья! Но теперь мы остаемся, а вы уходите.
— Мы и собирались проводить вас до Думрада, а затем продолжить путь к западным отрогам Кафы.
— Я знаю, что ты скучаешь по родному миру и спешишь вернуться домой. Наверное, я не имею права просить тебя… Но я прошу остаться с нами, пока Гаенус не снимет проклятие.
— Ммм… Ну-у-у… Я не знаю.
— Ты нужна нам, Неневеста!
— Ну ладно, ладно. Останусь ненадолго. Я думаю, вскоре все наладится.
— Обещаешь, Неневеста? — обрадовалась бабка.
— Обещаю, обещаю.
Старая ведьма расцеловала меня в обе щеки и покинула спальню.
Фу-у… Наобещалась. А вдруг это все затянется на неизвестное время? Впрочем, несколько дней пожить на полном довольствии в королевском замке, да еще в роли национальных героев, вовсе даже неплохо! К тому же рядом Кащей, и сейчас он наверняка постучит…
Тук-тук-тук!
Ну вот! Я же говорила!
— Можно! Заходи!
В комнату впорхнула моя копия. Маргарет снова вернулась к моей фигуре, излишне пышные формы ей тоже не нравились. А мои — нравились. Я уже предлагала ей сменить личину, но она слезно просила позволить ей остаться в моем облике. Мол, носить удобно, чувствуешь себя комфортно, приросла личина, как родная. Ладно, пусть носит. Жалко, что ли? Конечно, иногда надоедает все время перед собой видеть себя, но я все равно скоро уеду. Так что мне будет без разницы.
Маргарет сразу же залезла ко мне на кровать с ногами (по-моему, она и характером все больше становится похожа на меня) и разревелась (нет, не похожа).
— Ты чего, Терочка? Ты же теперь королева! Тебе по протоколу плакать не положено!
Юная ведьма уткнулась мне в плечо, вытирая слезы ночной рубашкой. Теперь точно снимать придется. А она ревет и ревет, и никакие увещевания не помогают.
— Так! Все! Мне надоело! Маргарет, немедленно прекращай сырость разводить! А то не успеешь вступить во владение замком, как придется делать евроремонт!
Девушка всхлипнула жалобно и замолчала.
— Королева-рева! — начала дразниться я.
— Да я еще не настоящая королева.
— Как так «не настоящая»? Гаенус при всем народе объявил, что передает все права тебе! Теперь ты — Великая королева Центрального королевства!
— Формально — еще нет, на днях будет коронация, и только после церемонии я полностью вступлю в права.
— Так в чем проблема?
— Меня это не радует!
— Если ты намекаешь на то, чтоб я тебя подменила, то нет, нет и нет! Мне и Пракии хватило с головой.
— Да я и не прошу. Конечно, мне страшновато, но не это главное.
— А что?
— Жук… Он хочет покинуть королевство. Ему предлагали пост министра, но он отказался.
— Я знаю.
— Но я так надеялась… Мне казалось… Я думала… что нужна ему.
— Разве это не так? Ведь он за тобой следом ходит, пылинки сдувает, если что, о своей жизни не думает, бросается на выручку!
— Но почему тогда он уходит?!
— Тера, он говорил тебе когда-нибудь о любви?
Ведьма отрицательно покачала головой.
— Неужели никогда? Не может быть!
— Может.
— А ты ему?
— Нет, конечно, нет! Не могу же я первая!
— Все же попробуй с ним поговорить.
— Да он последнее время стал меня избегать. Он не остается со мной наедине ни на минуту!
— Стало быть, он не хочет этого разговора.
— Почему?
— Тера, а чего ты сама хочешь? Чтобы он просто был рядом, как друг, как министр обороны? А может, ему этого мало? Может, он хочет быть единственным мужчиной в твоей жизни? Ты понимаешь меня?
— Да я тоже хочу этого!
