Копии с утерянного оригинала
В музеях по всему миру нередко можно встретить «копии с утерянного оригинала». История знает случаи, когда картины действительно терялись. И если картины художника представляют ценность, то копии, сделанные с утерянной работы, позволяют историкам и искусствоведам заполнить недостающие вехи в карьере мастера. Работы могут быть сделаны либо самим мэтром, либо другим художником, но официально. Бывали случаи, когда копии картин долгое время считались оригиналами, пока не находились первоисточники.
Интерес к таким работам больше проявляют музеи, а не арт-бизнес. У рынка он возникает, если копия сделана самим автором. Нередко в аукционных каталогах в описании работы можно встретить фразу «Copie d’apres»
[24]. Она говорит о том, что это не оригинал, а более поздняя официальная копия, выполненная в определенной манере. Особой ценности для рынка такие работы не представляют и имеют исключительно декоративный характер.
Фальсификации
Пастиш
[25] — это художественное произведение, которое имитирует стиль и манеру художника. Есть три возможные цели этой имитации. Первая — отдать дань таланту мастера, вторая — показать его в сатирическом контексте. Это все вполне в рамках закона. А вот третья цель — это обман. Ее называют еще фальсификацией
[26]. Или, говоря юридическим языком, «умышленное подражание какой-либо исторической эпохе, направлению или художнику с целью введения потенциального покупателя в заблуждение и последующей продажи и наживы». Такие копии мы называем подделками.
Фальсификаторы могут создавать копии оригинальных работ и выдавать их за подлинники. Либо находят оригинальную работу менее признанного художника, который жил в ту же эпоху, что и его более известный коллега. Затем добавляют подпись на нее, подрисовывают какие-то детали. Или создают абсолютно новую работу, которая максимально точно копирует стиль и манеру оригинала и стараются выдать ее за утерянную работу великого мастера. Этим часто грешит рынок искусства.
«Камиль Коро — автор 3000 полотен, 10 000 из которых проданы в Америке». Знаменитая фраза искусствоведа и хранителя музейной коллекции Лувра Рене Юига ярко иллюстрирует масштаб проблемы. Каждая третья работа на рынке может быть поддельной.
Подлинность работы всегда будет одной из самых важных проблем арт-бизнеса. Подтверждают ее сертификатом аутентичности и публикацией в catalogue raisonné. Но здесь есть свои тонкости. Единственным официальным документом, который подтверждает подлинность работы, является сертификат аутентичности. Catalogue raisonné не имеет никакой юридической силы. Но без публикации в нем работа для арт-рынка не существует. Опережаю ваш вопрос, уважаемый читатель. Нет, нельзя «заставить» создателя каталога включить в него ту или иную работу. За последние десятилетия уже сформировалась судебная практика, которая подтверждает «свободу слова» автора.
Вообще на рынке искусства многое зависит от личного мнения эксперта. На то он и эксперт. Но клятву Гиппократа он не давал и этический кодекс не подписывал. Определенная профессиональная свобода подталкивает некоторых балансировать на грани допустимого или выходить за рамки закона. Как говорится, self comes first: когда личный интерес превалирует, тогда и возникают конфликты интересов. На практике мы можем выделить следующие сценарии:
• интерес эксперта;
• двойная заинтересованность посредников;
• манипуляция с публикацией.
Интерес эксперта
Эксперт заинтересован (или не заинтересован) выдать сертификат подлинности. В первом случае он, возможно, будет затягивать процесс, тем самым намекая на получение процента от продажи. Он знает, что без его подтверждения сделка не состоится. Если эксперт не заинтересован — он найдет «необходимые сомнения», которые никоим образом не позволят ему выдать заключение.
Причиной подобного поведения может быть определенное количество предметов искусства того или иного автора на рынке. Вброс дополнительных работ повлияет как на цену, так и на вероятность самих продаж. Возможно, некая третья сторона желает выкупить предмет искусства без сертификата по заниженной цене и перепродать подороже, но уже с заключением от этого же эксперта. Конечно же, он будет в доле.
Двойная заинтересованность посредников
Редко кто откажется от желания усидеть на двух стульях — получить гонорар и от продавца, и от покупателя. В таком случае эксперт или посредник максимально заинтересованы в том, чтобы сделка состоялась на любых условиях, и на многое закрывают глаза.
Манипуляция с публикацией
Присутствие в каталоге, особенно произведений художников первого эшелона, например для импрессионистов, — это обязательное условие каждой сделки. Как мы говорили ранее: без этого упоминания работа не существует для рынка.
Впрочем, простого наличия сертификата мало. Намного важнее, Кто эксперт. Сертификат, полученный от неизвестного или непризнанного эксперта, не дает никакого подтверждения подлинности предмета искусства, а соответственно никакой гарантии.
У своих клиентов из постсоветского пространства я часто вижу сертификаты, выданные местными экспертами. Я с глубоким уважением отношусь к их знаниям и опыту, но они (сертификаты) не имеют никакой ценности на европейском или американском рынках (исключение — работы некоторых российских художников).
Проверить статус эксперта можно в «Международном гиде экспертов и специалистов» (Guide international des experts et des spécialistes). Это «желтые страницы» арт-рынка. Его автор Арман Израэль (Armand Israel) собрал на 1137 страницах контакты, а также информацию об известных экспертах, художниках, авторах catalogue raisonné.
В «Гиде» не сообщается, по каким критериям отбираются для него специалисты, однако в случае обнаружения неточности или ошибки читателей просят связаться с автором.
Практика показывает, что «Гид» может пригодиться в 70–80 % случаев. Тем не менее все равно остается 20–30 % вероятности того, что закажем просто «бумажку». Поэтому лучше не пожалеть времени и погуглить эксперта. Найти его публикации, интервью, упоминание в аукционных каталогах.
Вот самые известные фальсификаторы, их истории жизни и методы работы.
Вольфганг Бельтракки (Wolfgang Beltracchi) родился в 1951 году в Германии. Сын реставратора, безусловно наделенный художественным талантом. За свою «карьеру» создал десятки картин, которые были куплены за миллионы евро — как полотна великих художников модернизма. Как ему это удалось? Вместе со своей женой Хелен (Helene Beltracchi) он придумал так называемую «коллекцию Вильгельма Йегера» (Werner Jägers Collection). Наклеил соответствующие этикетки коллекционера на полотна. История получилась достаточно правдоподобной. Вильгельм Йегер был дедушкой Хелен Бельтракки. И, конечно же, рынок поверил в нее. Вернер Шпис (Werner Spies), признанный эксперт по творчеству Макса Эрнста (Max Ernst), выдал сертификаты подлинности многим из этих «произведений». Бизнес был налажен, деньги текли рекой вплоть до 2010 года, когда в результате проведенного анализа пигмента обман вскрылся. Это запустило цепь проверок всех проданных работ. Бельтракки приговорили к шести годам лишения свободы и штрафу в €20 000 000.
