Слово «старик» более не вязалось с сильной и коренастой фигурой, которая поднялась из старого бархатного кресла и обернулась вокруг своей оси, в то время как массивные жилистые руки уже доставали из кучи какого-то тряпья огромного плюшевого мишку цвета бордо.
Это был действительно очень старый мишка с одним ухом, ткань на нем кое-где пообтерлась и выцвела. Но жабо со старинной булавкой по-прежнему смотрелось красиво и благородно, хотя кружево давно пожелтело, а часть камней выпала.
Длинные музыкальные пальцы ласково потрепали мишку за единственное ухо, мягко провели по голове, потрогали за нос. Этот странный, неопределенного возраста человек с практически бесцветными глазами на миг превратился для меня в маленького скромного мальчика, милого и послушного, который любил все красивое и доброе, любил музыку и игрушки.
Я оглянулась вокруг, и мне показалось в этот момент, что все в комнате стало оживать: животные со стен переглядывались и смотрели на нас с удивлением; птицы в клетках чистили оперение и готовы были вот-вот взлететь; медные кувшины и стальные ножны и лезвия заблестели словно новые; даже мебель и та покрылась свежим ворсом бархата и запахла лаком и мастикой. Зажглись свечи и вспыхнули торшеры и люстры, переливаясь радугой от хрусталя и разноцветной бахромы.
Он вновь повернулся к нам и протянул моей хозяйке своего бордового друга:
– Он русский, как и я. Я дарю его вам. Если вашей кукле нельзя поселиться в Марокко, пусть он поедет за куклой, куда она его позовет.
Так странно встретить человека, которого ты никогда не знал, и сначала он показался тебе совсем чужим и недобрым, а потом всего лишь мгновение – и все оказалось совсем наоборот. И в твоей голове побежали струйки тонких, как ручеек, мыслей, журчащих и полных надежд. Случайно брошенный пристальный взгляд, способный отворить старые забытые двери, за которыми давно толпились мечты, похожие на бабочек в полуоткрытой коробке; еще мгновение – и они вырвутся радугой на дневной свет! Так могут мечтать только дети и влюбленные. Один взгляд, полный десятилетий, может быть, даже столетий. Поймет лишь тот, кто однажды приоткрывал коробку, полную бабочек.
Хозяйка молча взяла мишку в руки. На удивление он оказался очень легким, почти воздушным, в нем зашелестели сухие опилки и ветошь. Это был удивительный подарок, это был сказочный момент. Она хотела ему что-то сказать, даже хотела улыбнуться и прильнуть, и вся ее тонкая фигура потянулась в поцелуе к незнакомцу.
– Прощайте, – сказал старик и медленно, словно кадры в старинном кинопроекторе, стал отворачиваться и уходить в темноту. Шаг за шагом с ним стали гаснуть свечи, которые уже превратились в огарки, люстры и торшеры лампочка за лампочкой тухли с его отдалением, все покрывалось тенью и мхом, погружалось в дым и в ночь, которая встретила нас у порога этого жилища на самом деле всего лишь несколько минут назад.
– До свидания, – сказала моя хозяйка странному русскому старику, ценителю и хранителю антикварных вещей, и дверь за нами закрылась, оставив стоять ее вот так на цыпочках, словно подпрыгнувшую в легком танце бабочку, держащую старую итальянскую куклу и огромного русского мишку цвета бордо.
Мы брели по черному городу теперь втроем, где-то все так же гремел неутихающий гул толпы, и – о чудо! – оказалось, что мы в двух минутах от ворот нашего роскошного восточного отеля, утопающего в розах и зелени. При виде такой компании швейцар галантно снял свою позолоченную фуражку и поприветствовал нас по-французски особенно учтиво, назвав меня «мадемуазель». Хозяйка устало улыбнулась ему.
Весь этот день, наполненный шумом, гамом и странными происшествиями, вмиг растаял, словно ничего и не было. И вот уже освежающая марокканская мята и восточные пряности дымились на дне фарфорового чайника, а красивые тяжелые хрустальные люстры отражались в огромных зеркалах холла, выполненного в старинном восточном стиле, с коврами и кожаными диванами, совершенно новыми, блистающими чистотой и роскошью.
Словно мираж был весь этот день, и этот город, и этот старик со своим подземельем сокровищ, и это время, развернувшееся мигом в столетия событий и исчезнувшее так же неожиданно, как дуновение ветерка, оставив ураган в душе.
Лишь только огромный русский мишка цвета бордо с одним ухом, словно артефакт, остался от магического и непостижимого Марокко, по-дружески усевшись с нами на диване и удивленно разглядывая грустное лицо своей новой хозяйки.
Часть 4. Горячие сны Марокко
С этой главы начинается грустная пора в приключениях антикварной куклы, где ей приходится спасать свою хозяйку.
Мы должны были пересечь пустынные степи Марокко, чтобы двинуться дальше по Азии, но сильные песчаные бури задержали нас в одном из далеких отелей, затерянных в песках. Проезжие и туристы останавливаются здесь, посередине жаркой и сухой пустыни, чтобы насладиться восточными ночами, когда одинокие звезды, окруженные лишь красными холмами, особенно ярко светят в ночи, готовые упасть вам в руки алмазами и бриллиантами, исполняя все желания.
Ночью устраиваются традиционные вечера с танцами, звоном монет на поясе восточной красавицы, дымом кальяна и ароматным пьянящим крепким восточным кофе. Все это пиршество заставляет сердце биться и выпрыгивать из груди.
Но этой зимой погода резко изменилась. Неумолимый ветер гнал пески на север. Пронзительный и сильный, он выл и днем и ночью. Этот жуткий свист стоял в ушах, и не покидала мысль о плохом знамении, о том, что должно что-то случиться. И это висело в воздухе. Даже прекрасные сады внутреннего дворика, традиционного для марокканского жилища, с фонтанами и клетками с птицами, не отвлекали от пасмурного настроения. С этого дня начался тяжелый период в нашей жизни. Его я вспоминаю с неохотой, но не могу не рассказать о той темной полосе, которая предшествовала светлой и счастливой.
Теперь нас было трое, и мы с Мишей дружно сидели на восточном диване в комнате хозяйки. Но день ото дня наша хозяйка все меньше брала нас на руки и все чаще сидела одна, грустная и печальная. В полумраке она смотрела сквозь нас, куда-то в пустоту.
Люди часто задаются вопросом: для чего им нужны куклы? Куклы легко могли бы ответить на этот вопрос. К сожалению, наши ротики говорят, но вы нас не слышите.
Приходя домой, вы смотрите на обстановку, на вашу любимую чашку, которая наполняется душистым чаем, или вашу любимую постельку с мягкой подушкой – и все это формирует приятные чувства, связанные с домом, с местом, где все хорошо и где вас ждут.
Так и мы, куклы, ожидая вас, расставленные в шкафах и сервантах, делаем ваш дом уютным. Глядя на нас, ваша душа наполняется смыслом и теплотой. Дом с маленькими жителями в виде тарелочек из поездок или куклами и мишками – это всегда полная чаша, в таком доме каждому гостю будет интересно и приятно, всегда найдется тема для разговора.
Но прежде всего куклы – это вы маленькие, маленькие и беззащитные, уверенные, что о вас позаботятся ваши мама и папа. Вам достаточно просто быть, хорошо кушать и сладко спать – и это уже счастье.
