Элеонора плохо спала. Прежде она могла отдыхать до полудня. Здесь же ее словно кто-то толкал изнутри, и девушка просыпалась с первыми лучами солнца, тусклого и противного.
Сегодня ночью, лежа в своей постели, она думала о той, что заменила ее в Стормхилле. От матушки пришло письмо со скудными описаниями дома и быта. Розалинда написала, что Элеоноре определенно не понравится ни имение Дерри, ни окрестности.
«Скучно и серо!» — вот так охарактеризовала миссис Вандерберг родовое имение будущего зятя.
А еще она мало писала о Ивэлин. Но Элеонора точно знала: если бы мисс Истрейдж не справлялась со своими обязанностями, матушка непременно нажаловалась бы на нее. Пока же Розалинда ограничилась несколькими фразами, охарактеризовавшими нанятую «невесту» как надменную и весьма неприятную особу.
«Она зарывается и мнит о себе невесть что, — писала матушка Вандерберг. — Словно думает, что выше нас. А сама продается за деньги!»
Элеонора тогда хмыкнула, читая эти строки. Ничего. Осталась половина срока. А затем она станет женой Дерри, и тогда все встанет на свои места. Но как же тяжело ждать и прозябать в этом забытом богами и людьми домике в глуши! Здесь ведь даже верхом не прокатиться. По крайней мере не так, как она привыкла. Нет простора для бешеной скачки. Нет ничего, кроме скуки и тоски, злой и раздражающей.
В окно что-то ударило, и девушка приподнялась на локте. Сна и так не было ни в одном глазу, а еще и этот шум. Несколько секунд Элеонора пристально всматривалась в темноту, царившую за домом. Затем поняла, что это всего лишь ветка и ветер.
Понимая, что не уснет, она лениво откинула одеяло и еще несколько минут просто полежала, прислушиваясь. Дом спал. Спали и слуги. Грейс расположилась через комнату, и мисс Вандерберг казалось, что она слышит, как храпит верная служанка ее матери. Сама Нора не доверила бы этой горничной ничего. Но она понимала, что без посторонней помощи обойтись невозможно. И все же Грейс ей не нравилась. Хитрая и расчетливая, она лишь играла роль верной и преданной прислуги.
— Все они обманщики, — произнесла она вслух. — Все хотят лишь денег, — и встала.
Щелкнув пальцами, подожгла свечу. Отчего-то этот всплеск магии порадовал ее. Элеонора всегда хотела большего. Хотела быть сильной. Хотела, чтобы ее боялись и уважали. Хотела поклонения и почета. И надеялась, что сможет всего добиться, став женой приближенного к королю человека.
Вспомнив Эдриана Дерри, девушка поморщилась. Совсем не ее типаж мужчины. Да, он красив и богат, но его характер оставляет желать лучшего. Таким не повертишь. И все же у них с матушкой был план. Точнее, он был у самой судьбы этого мага.
В окно снова стукнуло. Мисс Вандерберг отчего-то вздрогнула, хотя уже прекрасно знала, что это всего лишь ветка дерева, росшего слишком близко к окну.
«Завтра же велю спилить и ветку, и дерево!» — решила она. Подобные мелочи ее раздражали. А Элеонора привыкла убирать все, что вызывало недовольство. Будь то дерево или бесившая служанка.
Она взяла свечу и направилась к двери, намереваясь разбудить Грейс. Конечно, можно было позвонить в колокольчик, но Нора уже представила себе, как станет тарабанить в дверь служанки и как та, несомненно, испугается, выскочит на порог, взъерошенная, в наспех наброшенном на плечи платке. И отчего-то это веселило девушку.
Вот только дальше порога она не прошла. Протянула руку, чтобы распахнуть дверь, когда та сама неожиданно приоткрылась, и в лицо Норе ударил терпкий противный запах, а глаза встретились с чужими, желтыми и горящими.
Она хотела закричать, но не успела. Широкое плечо незнакомца толкнуло дверь, распахивая ее в комнату. Все, что удалось сделать Элеоноре, это пискнуть и сделать шаг назад. Один-единственный, прежде чем второй мужчина, вонявший так же противно, громадный и мрачный, схватил ее, позволяя своему сообщнику накрыть лапищей раскрывшийся для вопля рот.
— Не ори, дура! — прорычал вонючка и, наклонившись, с шумом втянул воздух рядом с ее лицом.
«Воры!» — подумала Нора, не понимая, что могло привести этих мерзавцев в дом в глуши леса. Впрочем, они могли быть беглыми убийцами. Возможно, сбежали из тюремного подземелья, так как воняли жутко, до рези в глазах.
— На морду похожа, — странный разбойник перестал ее обнюхивать, — а вот запах чужой. Не тот...
— Да она это, она, — прорычал первый. — Магичка. Чувствуешь?
— Ведьма, — поправил его сообщник.
— А маги могут все. Наверное, и запах с помощью волшебства поменяла, чтобы не нашли.
— А если все же не она? — спросил тот, который сомневался.
— Да и черт с ней тогда. Будем снова искать. Но эту оттащим. Пусть на нее наш друг взглянет. А если что-то пойдет не так, затрем память и вернем назад. — Он хохотнул, а Элеонора захлопала ресницами, ничего не понимая.
Ей хотелось вырваться, высвободиться из стальных лап. Девушка уже догадалась, что имеет дело с оборотнями. Пока они болтали, она успела сообразить, что все же воняет псиной. Мокрой и гадкой.
— М-м-м-м! — Конечно, сказать хотелось совсем не это. Но лапа на лице не позволяла высказаться в полной мере. И то, что получилось, больше походило на мычание.
— Пристукни-ка ее, пока не подняла крик, — посоветовал желтоглазый. — Только не перестарайся. Вряд ли нашему общему друг нужен ее холодный трупик, — и рыкнул весело, явно довольный собственным тонким юмором.
«Уроды, сволочи! Немедленно отпустите меня!» — попыталась крикнуть мисс Вандерберг, но вслух прозвучало все то же мычание.
— Пожалуй. Хочу уже сегодня покончить с этим делом, — согласился второй бандит, и Нора даже не успела испугаться, лишь дернулась в тщетной попытке освободиться, до того как кулак опустился на ее голову и мир померк.
* * *
Снова это была тьма. Эдриан ощутил ее всплеск и бросился туда, откуда исходило зловещее и чужое нечто. При этом почти не удивился, когда оказался у покоев невесты. Увы, слишком поздно для того, чтобы поймать дрянь, напугавшую Нору. Причем напугавшую до такой степени, что она закричала. Или все же это был кошмар? Ведь девушка могла почувствовать присутствие чего-то темного в своей спальне, и это повлияло на то, что она видела во сне.
Так, или иначе, теперь он точно станет искать ответ. Еще не хватало, чтобы в его доме завелась какая-то гадость. Он не потерпит. Вот только странно, что за столько лет, пока он является хозяином Стормхилла, только сейчас произошло нечто из ряда вон. Но самое удивительное даже не темная неизвестная сущность, поселившаяся или пробудившаяся здесь. А то, что Риан испытал, когда понял, где именно снова появилась тьма.
Мысль о невесте заставила сердце забиться быстрее. Как же глупо! Он никогда еще не чувствовал себя подобным образом. И этот поцелуй...
Можно подумать, что он целовался в первый раз, настолько удивительными были ощущения. Элеонора еще недавно раздражала его до невозможности, а вот теперь заставляла сходить с ума. К осознанию этого Риан пришел не сразу. Кажется, просто не понял сначала, какая она на самом деле. При первой встрече она показалась ему холодной, злобной, старательно прячущей свои недостатки под маской благодушия и напускного достоинства. Поверхностной и пустой. Амбициозной. Жаждущей власти и денег, притом, что имела в достатке и то и другое. Но теперь все выглядело иначе. Стоило поблагодарить мать за то, что почти заставила узнать невесту лучше до свадьбы. Пожалуй, он не против иметь такую жену. Союз с ней обещал стать чем-то большим, чем простое исполнение обещания, данного когда-то отцом. И Риан предвкушал то, о чем прежде думал едва ли не с отвращением.
