— Откуда вы почерпнули эти сведения? — спросила я.
Рука дрогнула, когда потянулась за чаем. Хотелось просто смочить горло. Отчего-то оно стало совсем сухое, не глотнуть. Мне бы чего-нибудь покрепче. Не отказалась бы и от виски. Но чай лучше, чем ничего. Да и голова после него остается ясной.
— Чтобы вы не обольщались напрасными надеждами, открою вам свой источник информации, милая, — ответила хозяйка дома. И это ее «милая» прозвучало так неприятно, что я едва не подавилась чаем. — Леди Элиса Дерри, — произнесла Розалинда, пристально взглянув мне в глаза.
Я с силой сжала ручку чашки. Удивляюсь, как она не треснула. Все же фарфор был тонким, а у меня руки не слабые. И в подобном состоянии магия могла придать дополнительной силы.
— Черт, — вырвалось у меня невольное.
— Да. Она сразу рассказала мне всю правду. Не знаю, чего она пыталась добиться этим, но я благодарна ей за шанс спасти Элеонору. Этот Дерри, папаша Эдриана, оказался той еще сволочью! — Она пыталась казаться спокойной, но сейчас эмоции вырвались из-под контроля. — Надо же, взять у нас столько денег, а в итоге еще и принести в жертву моего единственного ребенка!
Я смотрела на Розалинду и не знала, кто мне противен сильнее. Она или отец Эдриана. Получается, что он, в отличие от сына, знал о проклятье. И решил дать сыну шанс. А заодно и поправить свои дела за счет чужих финансов.
— А я так радовалась, когда муж сообщил мне о том, что нашел супруга для нашей Элеоноры, — продолжала миссис Вандерберг. — Да еще и какого! Состоятельного и родовитого, будущего лорда. И все эти годы мы не знали, в чем дело. Радовались будущей помолвке и свадьбе. Хвала богам, глупая Элиса открыла нам тайну. Конечно, не только из благородства. Я, признаться, не понимаю ее мотивы...
— Почему вы не отказались? — спросила я. Розалинда явно хотела выговориться, и стоило использовать ее порыв. — Вам стоило отказаться, и не было бы никаких проблем.
— Зачем отказываться, если мы все продумали? — усмехнулась она. — Моя Элеонора не рождена для того, чтобы быть простой женой торговца, подобно ее матери. Нет. Она должна блистать в свете. У нее будет лучшая судьба, чем у меня.
Она говорила, а мне становилось страшно. Кажется, я боялась теперь Розалинды сильнее, чем темной сущности, обитавшей в Стормхилле. Определенно, эта женщина страшнее. Потому что, и я в том была почти уверена, сущность убивала невест по причине. Какой-то своей, злой, жестокой, но причине. Призраки не появляются просто так. И сущности, думаю, тоже.
— Мне жаль вас, Розалинда. — Я сделала над собой усилие и допила чай.
Тяжело было казаться спокойной, когда внутри все сжималось. Я боялась, злилась, испытывала целую гамму чувств — а та, что сидела напротив, улыбалась, радуясь каким-то своим мыслям. Кажется, она не понимала, что уготовила собственной дочери не жизнь, а существование. Разве титул подарит счастье? Нет. Счастье и любовь не купить за золото и положение в обществе. Обидно осознавать, что меня приговорили к смерти из-за чужой гордыни и жадности.
— Вы не сможете покинуть этот дом, — заявила мне миссис Вандерберг с той же мягкой улыбкой. — До приезда Элеоноры будете сидеть здесь.
— А как вы объясните это лорду Дерри, если он пожелает пригласить меня на прогулку? — спросила я.
Лицо Розалинды стало серьезнее.
— Не думаю, что он сможет тратить свое время на такие пустяки, как прогулки. А вы, моя дорогая, начинайте готовиться к свадьбе. Я немедленно распоряжусь, чтобы в ваши покои принесли платье для примерки.
— А что станете делать, если проклятье нельзя обмануть? — поинтересовалась я, поставив опустевшую чашку на стол. Не успела сама заметить, когда выпила чай, к слову, весьма вкусный и насыщенный. — Что, если сущность поймет, кто является истинной невестой и будущей женой?
Розалинда рассмеялась. Даже голову запрокинула назад, настолько было сильным ее веселье.
— Шутите, мисс Истрейдж, — проговорила она. — Сущность преследовала вас в Стормхилле, а значит, она поверила в нашу с Норой уловку.
— Преследовала, но не убила, — напомнила я холодно.
— Конечно. — Миссис Вандерберг налила себе чаю и сделала глоток, глядя на меня поверх чашки. — Сущность убивает наутро после первой брачной ночи. Так рассказала леди Дерри. И спастись от нее, как я понимаю, нет ни единого шанса.
— Вы все продумали, — произнесла я. — Тень придет за мной, даже если не произойдет консуммация брака?
— Вне сомнений. Полагаю, для этой нечисти, или кем там является проклятье рода Дерри, интимные вещи, которые обычно происходят в супружеской спальне, не представляют никакого интереса.
Она говорила так спокойно, что я с трудом сдерживалась. Хотелось вцепиться в густую шевелюру нанимательницы. Хотелось действовать так, как не принято у истинных леди: двинуть по надменной и самодовольной физиономии дамы. Да с такой силой, чтобы ее зубы звучно клацнули, а в глазах взорвался фейерверк.
Удержалась. Просто потому, что поняла, насколько это бесполезно. Я доставлю ей больше хлопот, если выживу.
— Прошу прощения. — Я встала и, подхватив юбки, направилась к двери.
— Не смею задерживать, — бросила мне в спину миссис Вандерберг.
В дверях я столкнулась с лакеем. Он поспешно поклонился и выпалил громко:
— Мистер Вандерберг просил передать, что сегодня будет к ужину и отменит все свои дела в честь вашего возвращения.
Я проскользнула мимо лакея и поспешила в отведенные мне комнаты. Тори уже была там. Сидела на кровати, бледная и взволнованная из-за происходящего.
Присесть рядом я не смогла. Внутри бушевала буря. Ярость норовила выплеснуться, словно лава древнего вулкана, который обманчиво казался спящим.
Измерив шагами по диагонали комнату, я развернулась и взглянула на подругу.
— Почему ты задержалась? — спросила она.
— Ты себе представить не можешь, что задумали эти. — начала было я, и слова закончились. Хотелось выть, ругаться, рыдать и кого-нибудь побить. Причем все одновременно.
— Успокойся, Ив, — рука подруги легко коснулась моих волос. — Дерри тебя любит. Все будет хорошо.
Не отдавая себе отчета в том, что делаю, криво улыбнулась в ответ. Хотелось выговориться. Поделиться жуткими мыслями. Тори была единственной, с кем я могла поговорить. Единственной, кто знал о договоре — поскольку я рассказала ей все еще до того, как его подписала.
Слушая мою немного сбивчивую речь, Виктория менялась в лице.
— Ах, они!.. — воскликнула подруга.
— Мне нужны мел и травы, — сказала я тихо.
— Зачем? — спросила девушка заинтригованно.
— Буду рисовать пентаграмму.
— Против сущности? — удивилась Тори.
— Против Розалинды.
