В докладе № 4 была собрана региональная информация, главным образом по основным мировым экономикам: Соединенным Штатам, Европейскому союзу, Японии, Соединенному Королевству, Азии и Восточной Европе.
И, наконец, в докладе № 5 выдвигались способы финансового решения надвигающегося кризиса старения, обусловленного растущим расхождением между периодами работы и отдыха, а также увеличением числа пенсионеров и сокращением количества работников. Поскольку системы пенсионного страхования оказались не готовыми к растущему количеству неотработанных лет и огромным медицинским расходам, понадобились новые стратегии и финансовые инструменты для капитализации индустрии старения, ликвидации налогового разрыва и омоложения людей. На ближайшие годы для финансирования омоложения и перехода к новой экономике предлагались новые схемы, например, хеджевые, трастовые и венчурные фонды.
Longevity International показывает путь, способ перейти из мира со старением в мир будущего, где восторжествует омоложение. Так как индустрия только зарождается, нам предстоит осознать еще множество новых идей. Но сейчас главное – начать двигаться к радикальному продлению жизни.
Всемирная экосистема долголетия уже появилась; на данный момент она успела объединить науку, финансы, бизнес, правительства и другие субъекты внутренних и международных отношений. Мы переходим от локального мира к глобальному, и рост изменений из линейного становится экспоненциальным. Сейчас самое время помочь этой все еще хрупкой и только зарождающейся экосистеме таким же образом вырасти в крупнейшую в мире индустрию, которая приведет смерть к смерти.
Глава 4
От линейного мира к экспоненциальному
Мы склонны переоценивать эффект новых технологий в краткосрочной перспективе и недооценивать его в долгосрочной.
ЗАКОН АМАРЫ, 1970 Г.
К 2029 г. долголетие достигнет второй космической скорости.
РЭЙ КУРЦВЕЙЛ, 2017 Г.
С момента зарождения человечества главными катализаторами перемен и прогресса всегда оставались наука и техника. Именно они отличали и продолжают отличать человека от других животных. Со времен первобытных африканских предков и до первых космических полетов именно изобретения, творения и открытия (огонь, колесо, земледелие, письменность и т. д.) способствовали развитию Homo sapiens sapiens. За счет экспоненциального роста достижений скоро мы сможем управлять, в том числе, и старением с омоложением.
В процессе развития человечества произошло несколько великих революций: около 12 000 лет назад – неолитическая аграрная, позже (после изобретения книгопечатания и благодаря научному прогрессу, ставшему причиной индустриализации целых стран) – промышленная. Сегодня люди уже в третий раз переживают важный переломный момент; его именуют по-разному: революцией интеллекта или знаний, постиндустриальным или четвертым промышленным переворотом и т. п.
Футурологи (например, Рэй Курцвейл) предполагают, что вследствие экспоненциального прогресса науки и техники мир стремительно продвигается к совершенствованию и людей как таковых. Данное принципиальное преобразование называется технологической сингулярностью. Возможно, оно сравнимо с судьбоносным эволюционным превращением обезьяны в человека, и мы преуспеем не только в продлении жизни, но и в ее дополнении, расширении и развитии.
Из прошлого в будущее
До XVIII в. развитие человечества было ограничено мальтузианской ловушкой, описанной английским священником и экономистом Томасом Мальтусом. В 1798 г. он опубликовал сочинение «Опыт о законе народонаселения» (Essay on the Principle of Population), в котором обрисовал «непрекращающуюся борьбу за место и пищу» и пришел к выводу, что
[171]:
«Население, если оно неконтролируемо, увеличивается в геометрической прогрессии. Средства же существования растут только в арифметической. Это подразумевает постоянное сдерживание прироста человеческой популяции труднодоступностью пропитания. Таковая просто обязана возникать и оказывать ощутимое влияние на значительную часть человечества»
[172].
Учение – его называют мальтузианством, или в нынешнем понимании неомальтузианством, – представляет собой разработанную во времена промышленной революции демографическую, экономическую и социально-политическую теорию, сообразно которой население увеличивается в геометрической прогрессии, а ресурсы для выживания – в арифметической (в современных терминах эти явления иногда именуются экспоненциальным и линейным ростом соответственно). По этой причине, согласно Мальтусу, в отсутствие таких сдерживающих факторов, как голод, войны и эпидемии, появление новых людей увеличивало бы постепенное обнищание (или пауперизацию) человеческого вида и могло бы даже спровоцировать его вымирание (мальтузианскую катастрофу).
К концу XVIII в. население Соединенного Королевства не достигало и 10 млн человек, тем не менее Мальтус был убежден, что и это число чрезмерно. Промышленная революция тогда только начиналась, а потому его идеи оказали такое влияние, что в 1801 г. британское правительство решило провести первую современную перепись населения, по результатам которой выяснило, что в Англии и Уэльсе проживали 8,9 млн человек, в Шотландии – 1,6 млн, то есть во всей стране – 10,5 млн. Считается, что к 1804 г. число людей в мире достигало миллиарда.
Мальтусу подобные цифры казались слишком высокими, и, учитывая низкий на то время уровень технологического развития, он мог быть правым. К счастью, благодаря промышленной революции мир сильно переменился, и теперь допустимо говорить, что сегодняшние бедные живут лучше вчерашних богатых и 200 лет назад теперешний образ их жизни был бы немыслим. Кроме того, с конца XVIII в. до начала XXI в. срок человеческой жизни увеличился почти втрое. Потому мы полагаем, что большинство наших современников не согласны с вышеупомянутым учением и считают нынешнюю жизнь куда более приятной. Этим мы обязаны великим достижениям человечества: именно они позволили нам вырваться из мальтузианской ловушки, также описанной английским философом Томасом Гоббсом в сочинении «Левиафан» (1651)
[173]:
